Читать книгу "Такер - Луис Ламур"

Мы ехали по следам грабителей, и с каждым часом усиливался наш гнев против них. Отец сидел в седле и угрюмо молчал. Щеки его ввалились, а глаза глубоко запали, но в них светилась такая ярость, что я испугался. На месте Боба Хеселтайна я бы десять раз подумал, прежде чем связываться с таким человеком, как мой отец.

— Ты — сильный человек, Эдвин, — неожиданно промолвил отец. — И ты оставишь свой след на земле. Я знал одного рейнджера, который как-то сказал мне, что человека, уверенного в своей правоте и настойчивого в достижении своей цели, никто не сможет остановить.

Свой след на земле. По мнению отца, только очень немногие заслужили, чтобы о них можно было сказать, что они оставили на земле свой след. Среди этих немногих он называл имена Джима Боуна, Сэма Хьюстона, Гуднайта и Слотера.

Отец принялся рассказывать мне об этих людях. Он поведал мне о Тропе Гуднайта, о людях, покоривших горы, о ковбоях, перегонявших скот, и о техасских рейнджерах. Он рассказал мне о наших предках, сражавшихся с парнями Зеленой горы, о Декатуре и Энди Джексоне и о других мужественных парнях. Я и подумать не мог, что мой отец обо всем этом знает! На фоне этих героев Боб Хеселтайн показался мне сущим ничтожеством, и все истории о его геройстве померкли перед их славой. Так бывает, когда человек кричит в пустую бочку — шуму много, а толку мало.

Заморосил холодный нудный дождик, и следы на траве стали почти неразличимы. Только изредка нам попадался отпечаток копыта, окурок сигареты или какая-нибудь другая вещица, по которой мы могли судить о том, что Хеселтайн и его дружки проехали здесь.

На ногу отца страшно было смотреть. Она сильно распухла, но отец не позволял мне ее касаться. Он вытащил нож и разрезал штанину, а ближе к ночи велел мне разрезать и сапог. Когда я сделал это, он издал вздох облегчения, и я понял, какую ужасную боль он испытывал.

Сев в седло, я вдруг отчетливо осознал, что отец не выдержит дороги.

Я понял также, что и он это знает. Он держался из последних сил, надеясь, что, когда мы их догоним, его присутствие придаст мне смелости и я не дрогну в решительную минуту. Вернув деньги, которые доверили ему наши соседи, и зная, что мое будущее обеспечено, отец сможет спокойно умереть.

Все это было так. Я знал, о чем думал мой отец и почему он так думал. Его волновали две вещи — сможет ли он сдержать данное им слово и можно ли положиться на меня.

Смогу ли я стать его достойным наследником? Выдержу ли я или сломаюсь? Оправдаю ли я надежды отца или весь его тяжкий труд и страдания были напрасны?

Достоин ли я того, чтобы называться сыном своего отца?

Глава 2

На какое-то мгновение мне стало страшно… Что я буду делать один?

Отец всегда был рядом со мной. Мне не приходилось ни о чем беспокоиться — отец в трудную минуту подсказывал мне, что нужно делать. Иногда он выводил меня из терпения, и тогда я дулся на него несколько дней или уезжал из города и болтался с Доком или Малышом Рисом, но когда я возвращался домой, отец всегда ждал меня.

Только теперь я понял, что он был моей опорой и поддержкой.

Я ощутил внутри страшную пустоту. Что я буду делать без отца? Ведь я останусь один на целом белом свете.

Насколько мне было известно, родственников у меня не осталось, а те друзья, на которых можно было положиться, — это были друзья отца.

— Твоя мама, — неожиданно сказал отец, — была замечательной женщиной. Жаль, что ты не знал ее. Она была образованной женщиной из хорошей семьи и прочитала много книг. Она происходила из ирландской семьи из Новой Англии. В ее доме на окнах висели кружевные занавески. Однажды я упомянул ее девичью фамилию в разговоре с одним ирландцем, так он сказал, что это старинный род, происходящий от древних вождей ирландского народа, которые правили еще до того, как пришли датчане.

Моя мать умерла, когда мне было всего три года, но я часто вспоминал о ней, как о теплом и ласковом человеке, который прижимал меня к себе и успокаивал, если я ушибался, и утешал, если мне было плохо. Она была очень красивой — об этом мне говорил отец, но я и сам запомнил ее красоту. Моя мать умерла от лихорадки на ручье Каше, когда мы переезжали в Техас.

На закате мы увидели вдалеке костер. Плоская равнина, по которой мы ехали, сменилась местностью, изрезанной глубокими оврагами, заросшими густым кустарником.

Мы взяли винтовки на изготовку и поехали в направлении костра, но не успели мы приблизиться на расстояние слышимости, как нам удалось разглядеть два фургона, к одному из которых были привязаны несколько мулов. Это был лагерь охотников за бизонами.

Один из них кинул взгляд на отца и сказал:

— Давайте-ка я помогу вам Слезть, мистер.

— Мне поможет мой сын, — ответил отец, и я помог ему спешиться.

Отец навалился на меня всем своим весом, и я почувствовал, что он дрожит. Уложив его у костра, я взглянул ему в глаза и понял, что он умирает.

Меня охватил панический ужас. Я посмотрел на людей, собравшихся у костра.

— Среди вас есть доктор? Папа в плохом состоянии.

Один мужчина, не дожидаясь моего вопроса, уже закатывал рукава рубашки.

— Я не костоправ, но, может быть, мне удастся что-нибудь сделать.

Когда он разорвал штанину и снял ее, моим глазам открылась такая ужасная картина, что я вынужден был отвести взгляд. Сломанная кость торчала наружу, и рана вокруг нее загноилась.

Человек, вызвавшийся помочь моему отцу, быстро обработал рану, и по его уверенным действиям я понял, что он знает, как это делается.

Другой человек протянул мне кружку.

— Парень, ты вымотан до предела. Выпей кофе.

Пока первый мужчина возился с ногой отца, я поел и выпил кофе и рассказал охотникам, что с нами приключилось.

— Они были здесь, — сказал один из них. — Они подъехали вечером и тронулись в путь, едва забрезжил рассвет. Вы их не догоните.

— Я должен их догнать. Наши соседи доверили отцу свой скот, и я должен привезти им их деньги.

Напротив меня сидел худой, хорошо сложенный человек с рыжеватыми усами. Он взглянул на меня.

— Друг мой, тебе придется сразиться с тремя, а они только этого и ждут.

— Да, сэр, — ответил я. — Но ведь они забрали наши деньги. Я должен их вернуть.

— А ты знаешь этих троих?

Я рассказал им о том, кто такие Док, Рис и Хеселтайн, и о том, как мы поругались с отцом и я в сердцах уехал от него, а ведь будь я с ним, я бы поймал его лошадь. Потом я рассказал и о моем разговоре с Хеселтайном и его дружками, и о том, как я вернулся к отцу.

— Ты правильно сделал. — Это сказал человек с большой бородой, который, похоже, был у них за главного, и в его голосе я уловил сочувствие. — Я бы тоже не стал связываться с ними. Одному против троих не выстоять… да и к тому же тебя ждал отец со сломанной ногой.