Читать книгу "Zombie Fallout. Апокалипсис - Марк Тюфо"

У жены вытянулось лицо. Страх, вспыхнувший в глазах Трейси, заставил ее позабыть о вонючих экскрементах, которыми я пятнал ковер. Удар во входную дверь укрепил ее решимость, и она шагнула прочь от бездны, на краю которой балансировала.

– Он на работе, – ответила Трейси.

Парень работал в «Волмарте», ровно в трех целых семи десятых мили от нашего дома. Я это знал, потому что чаще всего был вынужден подвозить его задницу туда и обратно. Он все еще не получил права – тут мы возвращаемся к умению верно расставить приоритеты.

– Тревис, как там с оружием? – крикнул я, подняв голову.

– Почти закончил, папа, – раздалось в ответ.

Бронированная дверь вновь содрогнулась, но поддаваться пока не собиралась. Я все равно опустил защелку врезного замка.

– Пойду накину что-нибудь.

Взяв жену за плечи, я развернул ее лицом к себе, так, чтобы взглянуть ей прямо в глаза.

– Мы вернем его, – пообещал я.

Она кивнула и пробормотала те же слова, что произнесла в день нашего венчания в качестве своей брачной клятвы:

– Ага.

– Милая, – сказал я, крепко держа ее за плечи. – Собери нам еды.

Она вопросительно взглянула на меня.

– Мы заберем Джастина и потом, надеюсь, вернемся домой. Но я хочу быть готовым ко всему. Достань коробки с ИРП (индивидуальные рационы питания или попросту сухие пайки разработали военные. Вкус у сухпайков как у грязи, но зато туда включены все калории, необходимые для борьбы с неупокоенными. Или термин «неупокоенные» относится к вампирам? Ладно, ладно, пусть тогда зомби будут «живыми» мертвецами, так лучше?).

– Милая, тебе надо вернуться из своего внутреннего Трейсивилля.

Так мы иногда шутили, когда жена вела себя, как блондинка, или просто вываливалась из нашей реальности в свой собственный воображаемый мир. Глаза Трейси ожили, и в мгновение ока она вновь стала собой. У нее появилась миссия: спасение одного из ее отпрысков. Никому не стоит вставать между матерью и ее потомством.

– Я сейчас что-нибудь накину, и потом мы поедем, лады? – спросил я.

Я слегка волновался за нее, но напрасно: моя жена вновь стала самой собой, и ничто не способно было остановить ее… если, конечно, свет жизни не померкнет в ее глазах. Телевизионная дикторша как раз вещала, что мы должны оставаться в своих домах.

«Ага, не пудри мне мозги», – уже собирался сказать я, но тут дикторша заткнулась на полуслове, поскольку электричество вырубилось. Трейси прижалась ко мне. Внезапно наступившую тишину нарушал лишь неритмичный стук в дверь.

«А эти герлскауты настойчивы», – упорно крутилось у меня в голове. Эй, а я и не отрицаю, что сам порой удаляюсь в свой персональный Майквилль.

– Папа? – простонал Тревис сверху.

Я вернулся к реальности – если не ради себя, то ради них.

– Я здесь, парень, дай мне пару секунд. Пойду найду свечи и фонарик.

Я, конечно, собирался починить наш «автомат», но что-то подсказывало – в магазин стройматериалов мне нынче вечером поехать не судьба.

– Э-э, а можешь побыстрей? – спросил он.

Я чувствовал в его голосе нарастающую панику.

Надо вам кое-что сказать о выживальщиках. Большинство считает нас психами. Черт, да даже я так считаю. Мы всегда готовимся к тому, что, по нашему мнению, неизбежно наступит: к Судному Дню, концу света, вторжению с другой планеты – хотя теория вероятности говорит нам, что самым худшим событием может стать разве что случайный торнадо. Но в том, что ты всегда готовишься к худшему, есть и преимущество. Оно заключается в том, что ты всегда готов. «Эй, разве это не девиз бойскаутов?» – подумал я. Я снова силой заставил себя покинуть Майквилль и обратился к своим войскам.

– Тревис, слева от сейфа с винтовкам, на стене у самого пола, ты должен видеть маленький огонек. Это ручной фонарик. Возьми его, а я сейчас же поднимусь. Хочу найти какой-нибудь фонарь и для твоей матери.

– Нашел! – победно воскликнул он.

Дрожь в его голосе унялась. Я увидел, как луч света разрезает полумрак над лестницей.

Взяв свечу, я пошлепал вверх по ступенькам. Трейси спустилась в подвал за провизией. Тревис разложил все оружие на кровати, собранное и заряженное. Там был автомат «М-16», затем мой «убийца слонов» 30–06, и… Так, защитники животных, сворачивайтесь со своими протестами – я же говорил, что не охочусь. Я продолжил свою визуальную ревизию: два дробовика, винтовка двадцать второго калибра и пистолет, мой «Магнум-357», девятимиллиметровый «Глок» и винтовка с рычажным затвором калибра.17. В запасе имелось больше тысячи патронов для каждого ствола, и все, о чем я мог думать в ту секунду, это «надо было купить еще». Выживальщики те еще торчки. Мне вечно не хватало боеприпасов.

Бронированная дверь вновь содрогнулась.

– ВОТ СУКА! – выдохнул я, хватая свой «триста пятьдесят седьмой».

Я сбежал по лестнице и посмотрел в глазок, радуясь тому, что сегодня полнолуние. Хотя стоило ли? Может, поэтому мертвецы так разгулялись? Я понятия не имел. Все, что я мог рассмотреть – это ублюдка, по-прежнему лизавшего мой глазок. И это по-прежнему звучало слегка безумно, даже для меня.

Я прижал «Магнум» к глазку и нажал на спуск. Звук выстрела прозвучал оглушительно в притихшем доме. Я уставился сквозь зияющую во входной двери дыру. Сэр Любитель-Полизать встретил смерть во второй раз, и воскрешение в ближайшее время ему не грозило. Он валялся на крыльце, и затылок у него снесло начисто. Пуля вошла мертвецу в рот, выбив большую часть зубов и вырвав этот мерзкий язык. Сзади из черепушки вытекло немного крови и свисали куски хряща, но и только. Его приятели даже не заметили гибели коллеги, однако шум, конечно же, привлек их внимание. Я поспешно открыл дверь и оттолкнул ногу Сэра Любителя-Полизать с дороги, чтобы можно было закрыть наружную дверь. Несмотря на то, что стекло в ней было разбито, она все еще могла предоставить столь нужную нам защиту от непрошенного внимания зомби.

Грохот выстрела, может, и взволновал наших друзей, но вид свежего мяса привел их в неистовство. Шарканье перешло в ковыляние, а ковыляние – в вялую рысь, или, скорее, быструю ходьбу. Ладно, до рекордных скоростей им было далеко, но это совсем не напоминало ту медлительную, шаркающую походку, которую провидец Джордж А. Ромеро[9] изображал в своих мокьюменталках[10].