Читать книгу "Песня Вуалей - Дарья Кузнецова"

Это было странное ощущение. На душе вдруг стало легко и спокойно, даже несмотря на переросшее в твердую уверенность предчувствие скорых неприятностей. А сквозь вежливую улыбку Тай-ай-Арселя ясно проступил оскал бешеного бурия[3]. Сейчас я послушно заняла место в какой-то сложной многоходовой интриге, выпутаться из которой без потерь вряд ли получится.

Я сморгнула хрустальную чистоту окружающего мира и, убрав руку, машинально бросила взгляд на то место, где только что лежал камень. Мелькнула мысль, что его появление было видением, сном. Но в ответ на эти мысли изнутри пришел теплый едва уловимый отклик, будто в моей голове завелся кто-то еще – неразумный, ласковый, дружелюбный. Непривычное чувство. Та искорка, которую я носила в кольце, не ощущалась вовсе.

Теперь при желании можно было материализовать камень обратно и даже сделать украшение: вся сила топаза уже перешла ко мне. Но столь явно демонстрировать ценное приобретение не хотелось.

– Пойдемте, экипаж ожидает, – поднялся с места дор, забирая свой экземпляр расстроившегося по заключении договора; типовая магия, их Материалисты так зачаровывают. Еще один останется у меня, а третий отойдет Дому Иллюзий для контроля и надзора.

Дор Керц играл в любезность. Он галантно открыл дверцу экипажа. Подал руку. Помог забраться внутрь.

Я бы даже сама себе позавидовала, наблюдай за этим со стороны: весьма эффектный мужчина, так и вьющийся вокруг не вполне подходящей ему особы. Если бы еще не знать, что из себя представляет этот кавалер!

Нет, на внешность я никогда не жаловалась – я яркая, эффектная, необычная. Но – беспородная, и рядом с таким мужчиной наверняка смотрелась смешно.

Даже понимая это, не могла отказать себе в удовольствии почувствовать себя настоящей леди. А почувствовав, непроизвольно окунулась в иллюзию, с Иллюзионистами часто такое бывает. Не знаю, как изменилось мое лицо, одежда удивительным образом осталась прежней, а буйные рыжие пряди сами собой сложились в красивые локоны.

Наблюдательный спутник внимательно проследил произошедшую перемену и усмехнулся.

– Всегда интересно наблюдать за мастерами Иллюзий, – улыбнулся Тай-ай-Арсель, стремительным движением перемещаясь с противоположного сиденья ко мне. Узость рассчитанного на одного диванчика не позволяла разместиться вдвоем достаточно вольготно, особенно учитывая ширину плеч дора. Но того это не смутило, и правая рука оказалась на спинке позади меня. А левая, пользуясь случаем, скользнула кончиками пальцев по обводу скулы. В ответ на это почти невинное прикосновение по спине пробежали мурашки, а к щекам прилила кровь.

– Почему именно Иллюзий? – позволяя своему телу вольность, я подалась навстречу следующему прикосновению; теперь пальцы скользнули вниз, вдоль шеи.

– Вы так легко меняетесь. И никогда не угадаешь, где под всеми этими слоями настоящее лицо, и есть ли оно вообще…

– Любите загадки, дор Керц? – светски улыбнулась я.

– Люблю отгадки, – в тон мне улыбнулся мужчина. – И, пожалуйста, называй меня Дайрон. Ты же должна изучить меня получше, чтобы иллюзия была достоверной? Лейла Шаль-ай-Грас. Красивое у тебя имя.

– У тебя тоже… Дайрон, – невозмутимо приняла я правила игры. Главное правило иллюзий – видение должно соответствовать ожиданиям. Дор знает, что его прикосновения будут приятны. У меня есть два варианта: смущение и ложь или откровенность и немного смелости. Второй опасен – танец на лезвии. Но первый куда хуже, потому что есть риск пробудить в Тай-ай-Арселе подлинный интерес. – И насколько хорошо ты хочешь быть мной изученным? – иронично хмыкнула я.

– Какая формулировка, – промурлыкал он, обдавая теплым дыханием ухо. – Как жалко, что у нас с тобой всего три дня. Но мы ведь начнем сразу?

– Да, конечно, – с придыханием проговорила в близкие губы мужчины. В этот момент экипаж дернулся, останавливаясь, и наши губы не соприкоснулись лишь чудом. – С бальной залы и прилегающих коридоров, – завершила я, отстраняясь.

Проводив меня взглядом, дор Керц рассмеялся.

– Желание дамы – закон, – шутовски раскланялся он и выскользнул в приоткрытую лакеем дверцу, после чего повернулся и помог выбраться мне. Экипаж, пропыхтев что-то на прощание, покатился к крытому навесу.

Хозяин не торопил меня, пока я с интересом озиралась, стоя на вершине широкой пологой лестницы. Высокий глухой забор, опоясывавший дворец и просторный сад, изнутри был невидим без всякой магии, такой эффект создавали плющ и деревья. Широкая подъездная дорога, посыпанная гравием, стрелой пронзала невысокий зеленый лабиринт. Хитросплетения выложенных разными сортами мрамора дорожек создавали причудливый узор, обрамленный самшитом и можжевельником, а небольшие увитые плющом беседки и арки казались яркими цветами. Сколь дурная ни была у этого места репутация, при свете жаркого зимнего солнца оно выглядело весьма респектабельным произведением искусства.

Впрочем, как и сам дворец. Мрамор, цветами от молочно-белого до полночно-синего и от нежно-розового до багряного, был подобран с великим тщанием. Казалось, где-то внутри дворца садится солнце, озаряющее последними лучами пол и стены, тогда как витые купола башен тонут в наступающем мраке.

Во внутренних помещениях, куда провел меня дор Керц, жестом отпустив будто из воздуха возникших при появлении господина слуг, можно было также встретить все краски радуги. Но здесь цветовая гамма была более сдержанной, в каждой комнате доминировал лишь один оттенок, дополненный несколькими близкими тонами.

Мы миновали фиолетовую анфиладу, нырнули в неприметный коридор (неприметный на фоне всего остального великолепия, серо-стальной с вкраплениями алого – странное, но эффектное сочетание), свернули в еще один точно такой же, пересекли зеленую анфиладу и вдруг оказались на галерее, кольцом опоясывающей огромную двусветную бальную залу овальной формы.

Зала была великолепна. Белый мрамор, серебро и зеркала. Строгий элегантный фон, рама для роскошных витражей, расположенных в скатах высокого купола, и прелестных дам, которые вскоре будут кружиться здесь в танце с галантными кавалерами.

За все время пути от входа до галереи мы не проронили ни слова. Дор Керц не пытался расхваливать свой дом, он и так прекрасно видел, насколько меня впечатляет Закатный Дворец. Но также он не пытался отвлечь меня разговором или развлечь историями; и за это я была благодарна. С этим мужчиной вообще очень спокойно. Опасное заблуждение.

Холодный, расчетливый, страшный человек, которому хочется верить. Более того, ему хотелось доверять. По праву, ох по праву считается он одним из опаснейших людей Среднего мира!

– Ну как? Есть простор для фантазии? – мягко спросил стоящий позади мужчина, пока я, опираясь о балюстраду, внимательно разглядывала залу и в особенности потолок. Я в ответ медленно кивнула и не оборачиваясь спросила: