Читать книгу "Вертолетчики Новороссии. Даешь Киев! - Георгий Савицкий"

Кроме «Ведьмы» в Ижевске, Коломне и Туле были созданы не менее впечатляющие «подарки» для тех, кто собирался поднимать «русню на ножи» или «москаляку на гиляку» — на ветку то есть.

Глава 2. На Донбасском фронте — без перемен

Вместе с еще несколькими молодыми лейтенантами Влад Селезнев и Артем Климов были распределены в 4-ю отдельную вертолетную эскадрилью. Она включала в себя четыре звена ударных вертолетов Ми-28 Н «Ночной охотник» и шесть транспортно-десантных Ми-8 АМТШ. Два десятка вертолетов базировались в пригороде Донецка, выполняя самые разные задания.

Командовал 4-й ОВЭ майор Александр Козырев — отчаянно смелый офицер, сумевший угнать целый и невредимый ударный вертолет Ми-24 ВВС Украины. На этом «Крокодиле» майор, имевший за плечами богатый опыт полетов в Либерии и Сьерра-Леоне, изрядно «покусал» бандеровцев во время их последнего наступления на Донбасс. Майор с позывным Кайзер стал настоящей легендой возрожденных ВВС Донецкой Народной Республики. Хотя вид у него был совсем не геройский — небольшого роста, худощавый, черноволосый, да и голос у него отнюдь не зычный. Только внимательный взгляд черных глаз выдавал человека, ценящего прежде всего поступки, а уж потом — слова.

Его прямой противоположностью был командир звена многоцелевых вертолетов капитан Есаулов. С позывным, естественно, — Есаул. Этот кряжистый дядька помнил еще Афган, где он гонял «духов» зеленым лейтенантом. Потом — служба уже в «незалежной» Украине, а после расформирования части — в частной фирме по найму в той же Африке и в Малайзии. И всю жизнь — на «восьмерках», надежных и неприхотливых винтокрылых машинах. Все остальные вертолетчики тоже были энтузиастами, стараниями которых и проходило реформирование армии непризнанных Народных Республик.

Летали в основном ночью, чтобы скрыть маневры от излишне любопытных глаз. Благо линия соприкосновения с «незалежной» Украиной отодвинулась до рубежа Артемовск — Константиновка — Селидово — Угледар. На юге противостояние так и замерло на отметке Докучаевск — Новоазовск. Изредка вылетали на линию фронта: вели разведку, перехватывали «беспилотники» бандеровских оккупантов, высаживали разведывательно-диверсионные группы спецназа Новороссии.

Служба была интересной и необременительной — сказывался офицерский статус вертолетчиков и мобильность самого рода войск. Быт на базе был организован на «отлично». Старые казармы бывшего аэродрома ДОСААФ отремонтированы, рядом — возведены новые корпуса. Спортивный городок с тросовой горкой, макетом самолета Ан-2, батутом и лопингами для тренировки вестибулярного аппарата отремонтирован.

В летной столовой кормили сытно и вкусно — по нормам Российской армии. Свежие фрукты и овощи — обязательно, для летчиков важны и витамины. Летный паек, вещевое довольствие и денежное содержание тоже позволяло молодым лейтенантам жить вполне безбедно. Они были элитой армии и молодого народного государства. Многие офицеры снимали жилье в поселке по соседству или разбросанных рядом селах.

* * *

По выходным, если не было срочных заданий, офицеров и солдат с авиабазы отпускали в увольнительную в Донецк. Лейтенант Селезнев, коренной дончанин, поражался, насколько преобразился его родной город за те два с половиной года, пока он учился в России.

Линия соприкосновения с «мачехой»-Украиной отодвинулась далеко на запад, и это позволило снова запустить угольные шахты и промышленные предприятия. Дымили трубы заводов, шахтеры рубили в забое уголек, металлурги плавили чугун и сталь, даже машиностроение постепенно развивалось. Уголь, металлопрокат и горно-шахтное оборудование уходили в соседнюю Ростовскую область и дальше — в Россию.

Донецкая Народная Республика все больше интегрировалась в производственную сферу огромной северной Родины. Доля гуманитарной помощи ДНР и ЛНР существенно снизилась, уступая место нормальному промышленно-экономическому сотрудничеству. Россия была заинтересована в развитии промышленного потенциала Донбасса. Конечно, были огромные проблемы с неопределенным правовым и экономическим статусом непризнанных республик. Тяжело было восстанавливать разрушенную бандеровскими оккупантами инфраструктуру и промышленность. Официальный Киев продолжал политику «ультиматумов» и ни в какую не хотел идти на компромисс. Да и ожесточенные стычки между бандеровцами и защитниками Донбасса то и дело вспыхивали по всей линии соприкосновения с независимой от здравого смысла Украиной.

И все же Донецкая Народная Республика крепла и развивалась. Россию здесь воспринимали не как «старшего брата», а как равноправного партнера. Кстати, и многие русские переехали жить на Донбасс — здесь дышалось вольнее и думалось свободнее.

* * *

Но вместе с ростом благосостояния людей стало как-то забываться, что ДНР и ЛНР находятся все еще в состоянии войны с «незалежной» бандеровской Украиной. Люди все чаще стали проявлять недопустимый инфантилизм, легкомыслие. Все же человеческому обществу присуща недопустимая инерция даже в критических ситуациях. Все чаще всякие «гламурные мажоры» в центре Донецка пытались качать права и «учить жизни».

В один из вечеров Влад Селезнев в увольнении зашел в магазин в центре Донецка купить чего-нибудь съестного.

Верзила перед ним заказал целую курицу-гриль и шумно потребовал, чтобы ему вдобавок продали еще и пластиковую вилку — одну.

— Извините, но одноразовые вилки у нас продаются только в наборах от десяти штук.

— А зачем мне десять вилок?! Продайте мне одну вилку! Как я есть курицу буду? — продолжал возмущаться мужик чуть за тридцать, с заметным брюшком, которое не мог скрыть дорогой костюм. — Раньше же ведь продавали!

— Ну, то раньше, — на помощь девушке-продавцу пришла администратор торгового зала, которая попыталась унять скандал. — Сейчас война идет…

— Ну и что?! — искренне удивился великовозрастный обалдуй. — Я требую, чтобы мне продали вилку! Или дайте жалобную книгу!

— А тушенку из банки штык-ножом не пробовал выковыривать?.. — вполголоса ляпнул, не сдержавшись, Влад Селезнев.

— Что?! Ты чо сказал, служивый?! Да ты знаешь, кто я такой?!

— Знаю — мудак!

Лейтенант отличался щуплым телосложением, неудивительно, что великовозрастного хама не насторожили даже полевая камуфлированная форма и пистолет в кобуре. Не будет же «солдатик» стрелять в людном месте.

Влад действительно стрелять не стал. Увернувшись от летящего прямо в лицо кулака, Селезнев блокировал руку верзилы и ударил ему под дых, а потом — ногой по голени. Рубчатая подошва шнурованного ботинка едва не сломала кость. Верзила рухнул на колени, а Влад резким болевым приемом заломил ему руку.

Вертолетчик выглядел щуплым — это да. Вот только сила и выносливость нужны, чтобы преодолевать перегрузки, которые присутствуют и при пилотаже винтокрылых боевых машин. Так что внешность — обманчива.

— Пошел вон отсюда, сволочь![1]