Читать книгу "Смерть по рецепту Медичи - Марина Серова"

Наконец участники совещания стали по одному расходиться, и вскоре в комнате никого не осталось, кроме Горлова и французов. Андрей Николаевич тихо что-то говорил переводчице, а та так же тихо переводила все худому брюнету, который, как я выяснила впоследствии, возглавлял французское представительство в Тарасове. Наконец и они ушли, жеманно простившись с Горловым и кивнув в мою сторону. Я ответила им кивком, облегченно вздохнула и расправила затекшие плечи.

Два часа стояния на одном месте не способствовали обретению хорошего настроения, и я вышла вслед за Горловым в приемную в не самом приятном расположении духа. В приемной Ольга уже приготовила горячий кофе и предложила нам выпить по чашечке. Горлов попросил принести ему кофе в кабинет и вытащил из кармана огромный носовой платок. Он развернул его во всю длину, скомкал в руке и громко, с удовольствием высморкался. Я удивленно посмотрела в его сторону.

– Болею, – извиняющимся тоном пояснил он, – проклятый вирус меня доконал. Все болит: голова, сердце, печень, горло – в общем, все плохо, – сказал он бодрым голосом и с остервенением еще раз высморкался и вытер нос. – А вы как, часто болеющая? – спросил он меня.

Я ответила, что нечасто.

– Тогда риск заразиться невелик, – сказал он со знанием дела, – да и в вашем возрасте должны легко переносить такие инфекции. Это риновирус, а не грипп. Молодые переносят такие болезни очень легко. Это у нас, стариков, все болит и разваливается.

– Не такой уж вы и старик, – возразила я. Горлову на вид было не больше сорока пяти.

– Старик не старик, но организм постепенно сдает. Нужно мне заканчивать глотать аспирин и начать принимать свое проверенное средство.

– Вы о «Докторе Горе»? – догадалась я.

– Да, о нем. Я работал над ним два года, а результат пока только половинный. Скоро его признают лекарственным средством, тогда можно будет праздновать победу. – С этими словами Андрей Николаевич спрятал платок в карман пиджака и скрылся в своем кабинете.

Я вопросительно посмотрела на Ольгу.

– Он болеет уже неделю. Простыл. – Ольга по-своему трактовала такие недуги. – Вот поправится, сами увидите, насколько он энергичный человек.

Я молча улыбнулась и отхлебнула кофе.

– У вас очень хороший кофе, – похвалила я напиток.

Ольга расцвела.

– У нас отличная кофеварка.

– Не только. Здесь важен сорт, – возразила я, – мягкий и насыщенный. Это арабский?

– Как вы угадали? – удивилась она, и ее глаза стали похожи на два голубых озера.

«Красивая женщина, – подумала я, – интересно, сколько ей лет?» Но спросить ее об этом было неудобно: женщины очень трепетно относятся к своему возрасту. Тем более женщины красивые. В общем, как ни расспрашивай, какие ухищрения ни применяй, все равно правду не скажет. Я еще раз ей улыбнулась.

– Я тоже люблю арабский, но иногда приходится пить растворимый: это быстрее. – Здесь я покривила душой: растворимый я пила почти каждый день, особенно в те дни, когда работала. Ну времени нет варить настоящий!

– Андрей Николаевич не любит растворимый. Говорит, что он даже пахнет по-другому.

– Согласна. – Не только пахнет, но и вкус у него какой-то химический. Столько сортов продается в магазине! Откуда?

Тут включился селектор, и Андрей Николаевич попросил Ольгу пригласить меня к нему в кабинет. Я поднялась со стула, поставила пустую чашку на стол и открыла дверь. Горлов сидел за столом перед недопитой чашкой кофе и смотрел на меня.

– Присаживайтесь. – Он указал рукой на стул, стоявший сбоку от стола.

Я села и устроилась поудобнее, ожидая длинного разговора. Но вместо этого Андрей Николаевич сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться:

– Женя, здесь рядом есть кафе, пойдемте, я угощу вас ланчем?

Я не стала сопротивляться: после двухчасового стояния за креслом мне действительно хотелось перекусить.

– Что ж, идем, пока у меня есть немного свободного времени. Заодно и поговорим о том о сем. – Горлов встал из-за стола и пошел к выходу. Я тоже поднялась и пошла за ним. Мы прошествовали по коридору к выходу и сели в лифт. Когда он спустился на первый этаж, мы вышли, прошли мимо охранника на улицу и свернули за угол здания. В торце его примостилась уютная чистенькая кафешка «У Петровича», где, как выяснилось позднее, подавали домашние пельмени, окрошку, наваристые щи со сметаной и еще много чего вкусного и исконно русского.

Андрей Николаевич сел за столик, подозвал официанта и попросил меню. Здесь Горлова все знали, знали и о его предпочтениях. Меню он попросил для меня, чтобы я могла ознакомиться с ассортиментом этого заведения. Я почитала и заказала себе порцию щей и разварную говядину на второе. Андрей Николаевич одобрил мой выбор. Через пару минут подошел официант, а еще через пять мы с аппетитом уплетали русские щи со сметаной и разговаривали о погоде и прочей ерунде. Горлов оказался хорошим собеседником и вел неторопливый разговор, который в конце все же перешел на его детище – «Доктора Гора».

– Если бы не Скопов, мне пришлось бы сидеть над этим бальзамом лет десять. Это он познакомил меня с Пелагеей Григорьевной. – Андрей Николаевич отставил пустую тарелку из-под щей и занялся вторым. – Вы сегодня на совещании обратили внимание на невысокого блондина в сером костюме?

– Нет. – Я мысленно прокрутила лица присутствующих, но невысокий блондин среди них отсутствовал.

– Вот-вот. У Скопова очень неброская внешность, но ум, я вам скажу… – Горлов отрезал кусочек говядины, положил на него немного хрена и отправил в рот.

– А кто этот Скопов? – Как же я могла его проглядеть?! Ведь меня столько лет учили обращать внимание прежде всего на таких вот незаметных человечков: они чаще всего и оказываются виновниками всех неприятностей. Теряешь бдительность, Охотникова!

– С недавнего времени это мой заместитель и соавтор будущей докторской.

– Вспомнила! Он подходил к французам, когда те только вошли в зал. Действительно, внешность неброская. Средних лет, средней полноты, в светло-сером костюме с мелким рисунком, с бесцветными волосами, такими же бровями и тихим голосом.

– Совершенно верно. Женя, вы хорошая физиономистка. Вы могли бы работать детективом. – Андрей Николаевич скомкал салфетку и бросил ее в пустую тарелку. Обед или, как назвал его Горлов, ланч был закончен. Подошедший официант унес грязную посуду и подал нам фирменный напиток – горячий сбитень с медом. Я с удовольствием отхлебнула глоток сладкого сбитня, пахнущего липой, мятой и еще чем-то терпким, но очень приятным.

– А кто такая Пелагея Григорьевна?

– О! Это наш добрый гений! Травница. Потомственная. У нее огромная коллекция древних рецептов. Говорят, у нее есть даже рецепты самой Екатерины Медичи.

– Но Екатерина Медичи – известная отравительница, – возразила я, – она отравила даже своего сына, когда поняла, что он на стороне Генриха Наваррского.