Читать книгу "Брат за сестру - Александр Тамоников"

Закончились благоустроенные кварталы Любны, потянулись бетонные заборы, пустыри, цеха захиревшего завода шарикоподшипников. Автобус свернул с основной дороги на щебеночную. Дорога прорезала рабочий поселок, застроенный двухквартирными домами, до него оставалось метров восемьсот мимо неприглядных камышовых озер. За поселком дорога терялась в лесистых холмах. Вереница патрульных машин с ревом сворачивала за автобусом. Внезапно автобус резко остановился. Водитель первой машины от неожиданности тоже ударил по тормозу. В автобусе прогремело несколько выстрелов, завизжали женщины, после чего распахнулась задняя дверь, и террористы выбросили женское тело. Голова несчастной была залита кровью. Из автобуса высунулся террорист, покрутил пальцем у виска и проорал:

– Кретины! Вас же предупреждали! Никакого преследования! Всем оставаться на месте!

Вереница машин застыла посреди дороги. Люди не знали, что делать. Автобус покатил дальше, выбрасывая грязь из-под колес. Капитан Осинцев, находящийся во главе колонны, сбивчиво излагал майору Груденю обстоятельства трагедии. Майор, оставшийся в Любнах, обливался потом. Вяло ворочая языком, он приказал капитану прекратить преследование, выполнять распоряжение генерала из Управления по борьбе с террором. Через несколько минут с потрясенным майором связался генерал-майор Кашарин – помянули черта.

– Наслышан о ваших последних достижениях, майор, – прохладно поведал генерал. – Не хочу вам угрожать оргвыводами и подробным разбирательством. У вас есть собственное начальство, оно и примет решение. От себя лишь хочу заметить: дурак – это плохо, дурак с инициативой – еще хуже, а вот дурак с возможностью ее реализации – это совсем, знаете ли, беда…

А автобус тем временем миновал поселок и запетлял по дороге мимо заросших кустарником холмов. Террористы отгибали шторки, выглядывали в окна. Коренастый бандит в черной куртке сидел на корточках у заднего окна, высовывал нос, извещал об отсутствии погони. На задней площадке сидений не было, приходилось держаться за поручень под стеклом, запинаясь ботинками о стальной уголок, приваренный к крышке люка. Люк имел, по-видимому, технологическое назначение, крышку запирал плоский накладной замок. Водитель начал выворачивать баранку, съезжая с основной дороги на второстепенную. Вдоль нее побежали замшелые строения, пересеченная местность, лишенная всякой живописности. Террористы расслабились и, ухмыляясь, с каким-то плотоядным интересом стали посматривать на заложниц.

– Отстали шайтаны позорные… – пробасил обладатель кожаной куртки, протискиваясь по проходу в середину салона. – Рамшан, они отстали, мы сделали их! – гаркнул он старшему, стоящему на ступенях рядом с водителем. Террористы одобрительно загалдели.

– Жалко, что миллион баксов не попросили, – бросил прыщавый водитель, – они бы принесли.

Бандиты вразнобой захохотали. Усатый холеный тип и его сутулый сообщник находились в середине салона, рядом с заложниками. Последние теснились восьмером на двух сиденьях, испытывая чудовищные неудобства – их специально так посадили, чтобы ограничить свободу движений. Трое мужчин, пять женщин. Избитые, оборванные, вялые. Окровавленные лица и одежда. Несколько человек находились на грани потери сознания. Никто не ерепенился – взгляды людей потухли, их качало. Стонала от боли пышнотелая шатенка с разбитой губой – ей на колени усадили седоволосого мужчину без сознания – голова его клонилась набок, с виска стекала кровь.

– А она ничего, эта грязнушка… – коренастый пристроился через проход, потрепал за щеку бледную блондинку. – Развлечемся, крошка? Хочешь попробовать настоящего борца за веру? Когда еще удастся?

– Пошел ты, чурбан гребаный… – отрешенно пробормотала девушка. – Убери руку, засранец!..

– Протестует, – хихикнул усатый.

– Нет-нет, протест отклонен, – осклабился коренастый и запустил руку под блузку. – Померла так померла…

– Руку от нее убери, козел… – Стиснутый рядом мужчина словно ожил, сжал кулаки. – Убери, кому сказано, чмо поганое! Ты не мусульманин, ты убожество…

– Ах ты, сука! – обозлился коренастый, стряхнул с плеча автомат и ударил парня казенником по виску. Тот дернулся, и голова безжизненно повисла. – Свинья паршивая, о чем с ним говорить…

Террористы злорадно ухмылялись.

– Спешит паренек на тот свет, – констатировал сутулый. – Очень спешит…

– Попасть на тот свет нетрудно, – философски заметил усатый. – Вернуться – трудно.

– Это точно, – согласился сутулый. – Братья, а ведь от нас действительно отстали! – сообщил он, отворачиваясь от окна. – Пора расслабиться – чего девчонки пропадают? Вон их сколько. Рамшан, скоро наши люди нас перехватят?

– Так, хватит расслабляться, чему радуетесь? – гаркнул главарь, зависший на ступеньках рядом с водителем. Он закончил разговор по телефону, нахмурился: – Мы ушли, но дело провалено, нужно все исправлять. Оставьте баб в покое. За нами могут следить – у них хватает технических средств. Братья нас перехватят, но мы сами должны добраться до окраины Можайска. Вы двое, идите сюда, нужно кое-что обсудить. Ахмет, останься с заложниками. Следи за ними, не трогай, успеешь еще потрогать…

Двое послушно потащились в голову салона. Коренастый демонстративно передернул затвор и уселся позади заложников. Трое террористов и водитель приглушенно переговаривались. Никто не видел, как на задней площадке дрогнула прямоугольная крышка технического люка, запертая на накладной замок. Крышка бесшумно приподнялась – петли были хорошо смазаны. Наличие замка не служило препятствием – если присмотреться, клык замка был пропущен мимо скобы. Крепление оказалось «липой». Именно замок сбил с толку террориста, осматривавшего салон. Образовалась щель порядка двух сантиметров, и в ней возник глаз. Он видел не все, но самое главное. Проход по центру салона, ноги развалившегося Ахмета. За ним – заложники на двух сиденьях. Зоркий глаз видел часть кабины, кучку бандитов. Крышка приподнялась еще на несколько сантиметров. Образовалось скуластое лицо, измазанное грязью, густые брови, сосредоточенные карие глаза. Они принадлежали сравнительно молодому мужчине, одетому в комбинезон мышиного цвета. Люк продолжал открываться, мужчина привстал. Между полом и ходовой частью располагалась полость, где мог поместиться человек – к сожалению, один.

Подержанный автобус на самом деле принадлежал группе специального назначения, приписанной к Федеральной службе по борьбе с террором. Старенькая, но часто выручавшая «многофункциональная» машина. Как только поступил приказ, развернулась кипучая деятельность. Сменили номера, приделали рейсовый номер, конечные пункты «маршрута следования». За руль посадили майора Рябинина, успешно исполнившего роль испуганного водителя. «Приятный сюрприз» в автобусе уже имелся: его звали Олег Иванович Кравцов, возраст – 34 года, звание – майор, должность – командир группы спецназа Управления специальных мероприятий Федеральной службы по борьбе с террором. Группа временно базировалась в Дивном, ее оперативно перебросили в Любны. Импровизация удалась, террористы клюнули…

«ПМ» с глушителем пополз вверх. Риск зашкаливал – если кто-то вдруг обернется… Водитель недостаточно сбросил скорость у поворота, машину стало заносить, «приятным» дополнением стала выбоина в дорожном покрытии. Автобус тряхнуло, террористы схватились за поручни, загалдели, как стая ворон. Водитель заржал – мол, все в порядке, сядем все! Выстрел из «макарова» слился с гамом. Тело стрелка ушло вниз – на прежнее «спальное» место. Закрылась крышка люка, осталась только щель. Дернулась голова сидящего спиной Ахмета, свесилась на грудь, в затылке нарисовалось входное отверстие. Главарь Рамшан что-то почуял – глушитель не позволяет добиться полной бесшумности. Он резко повернул голову, окинул колючим взглядом заложников, проход, ряды сидений на другой стороне. Ахмет сидел позади заложников, и Рамшан его не видел. Он поколебался, снова вернулся к разговору, начал энергично жестикулировать. Двое других закрывали его своими спинами. Вновь отворился люк, майор Олег Кравцов выполз в салон, и крышка бесшумно улеглась в створ. Откат вправо, скорчился за последним сиденьем рядом с дверью. Опять Рамшан почувствовал неладное, покосился на проход. Что-то мешало ему сосредоточиться.