Читать книгу "История одной семейки - Кристина Нестлингер"

Мы вшестером шли по аллее домой — все парочками. А потом Гарри и Анетта тормозили под какой-нибудь акацией и целовались, под следующей устраивали привал Флориан и Марион и повторяли все за Гарри и Анеттой, а под третьим деревом как вкопанная останавливалась Солянка и таращилась на меня своими овечьими глазами. Я судорожно нес что-то про звездное небо, искал Большую и Малую Медведицу, трепал о том, что у астрономии и астрологии нет ничего общего, а Солянка придвигалась все ближе и теснее и хотела, чтоб с ней проделали все то, что и с ее подружками под двумя другими акациями.

В конце концов, она же была не виновата в том, что я ее не любил. Чувствовать себя нелюбимой — хуже для девчонки нет. Это я знаю от своих сестер. Они могут прореветь целую ночь, если объект их притязаний не обращает на них внимания. Могут даже возникнуть мысли о самоубийстве — вот как!

Так что поцелуями под акациями я занимался исключительно и только из человеколюбия и любви к ближнему.

О том, что чувствовал я себя полным идиотом, даже и говорить нечего.

Одним глазом я то и дело косился в сторону других деревьев, чтоб не упустить момент, когда там уже закончат обниматься. Чуть только Гарри или Флориан прекращали свои брачные танцы, я с облегчением отодвигался от Солянки.

Положеньице было поганое — но я терпел. Самое мерзопакостное началось, когда Гарри и Флориан — опять-таки по совершенно непонятным для меня причинам — в пух и прах разругались с Анеттой и Марион.

Между ними все было «кончено». Марион и Анетта стали гулять с Густлом и Оливером, а Гарри и Флориана больше не удостаивали ни словом, ни взглядом. Ну, разве что иногда шипели им «идиоты», а Гарри или Флориан цедили в ответ «коровы».

Когда я заметил, что романы моих друзей дышат на ладан, я возликовал. Но ликование продолжалось недолго, потому что после заключительной ударной ссоры Солянка встретилась со мной в кондитерской и заявила с затуманенным взором:

— Вольфи, поверь, это не изменит моей любви к тебе! Нам ведь никто на свете не нужен! Анетта и Марион, ясное дело, будут на меня дуться, но наша любовь мне важнее детской девчачьей дружбы! Если они такие дуры и не понимают этого — ну и ладно!

Ну вот попробуй скажи на это что-нибудь — и я потрясенно промолчал!

Гарри и Флориан советовали мне просто, без долгих разговоров, порвать с Солянкой. Но я же не хотел быть таким монстром! И кроме того, Солянка на этом вряд ли бы успокоилась!

Я спросил совета у сестры Дорис, потому что она настоящий дока в том, что касается запутанных любовных отношений. Дорис сказала мне: не вздумай нанести бедняжке Улли такую душевную травму! Если у девушки с первой любовью случится облом, это может привести к фатальному пожизненному страху перед любовными отношениями. Аккуратно, очень-очень аккуратно нужно дать Улли понять, что между вами все кончено.

Самый гуманный вариант, советовала Дорис, подождать, пока Улли Уллерманн воспылает любовью к какому-нибудь другому мальчику. Первая любовь никогда не длится вечно, утешила меня сестра. Самое позднее после летних каникул все прекратится само собой.

Идея Дорис мне даже чем-то понравилась, но бездействовать и страдать до каникул я не хотел. К тому же я не был на сто процентов уверен в том, что Солянка самое позднее летом подарит свое сердце кому-нибудь другому, потому что она уже много раз гордо сообщала, что для нее «абсолютная верность на веки вечные» превыше всего.

Поэтому я решил найти кого-нибудь, кто возьмет на себя Солянку, — ну, чтобы она побыстрее воспылала к нему любовью. Гарри и Флориан наотрез отказались, хотя я и умолял их помочь. Сепп и Йо — два героя-любовника нашего класса — отпадали сразу: Сепп и внимания не обращает на тех, кто выглядит как Солянка, ему по вкусу только высокие блондинки, а Йо — любитель кого помоложе, он всегда выискивает себе зазноб в шестых классах.

И тогда я подумал об Акселе, своем соседе по парте. Мне показалось, они с Солянкой будут хорошей парой. А из-за своей жадности, решил я, он потом ни за что не отдаст Улли обратно.

Начал я по-хитрому. На следующий же день после домашней плакатной манифестации я приступил к своему плану. У меня словно появились новые силы. Наверное, потому что мои родственнички оставили меня в покое. Или, другими словами, наказывали меня презрением, что по сути одно и то же.

После школы я купил два билета в кино. Потом позвонил Солянке и сказал, что вот только-только проходил мимо кинотеатра, купил билеты, и теперь самое мое страстное желание — посмотреть с ней этот фильм.

Само собой, Солянка согласилась. Она была готова тут же сорваться с места и мчаться ко мне, но я сказал, что сейчас это невозможно — мне надо в магазин к бабушке, потому что один из продавцов заболел, а покупатель идет косяком. Мы договорились встретиться на углу у кинотеатра за десять минут до начала сеанса.

— Только не опаздывай, — предупредила меня Солянка, — не хочу стоять там одна, вечно пристают какие-то идиоты.

Я пообещал не опаздывать.

Все время после обеда я просидел у Гарри. Там был и Флориан. Оба сказали, что мой план «суперкрут». В четверть шестого я пошел домой. Кроме тети Феи, там никого не было. Я удовлетворенно отметил, что мои объявления, даже самые заляпанные, никто не тронул. Потом позвонил Акселю. Долго стонал в трубку о том, что у меня зеленый понос и билет в кино, и этот билет он может получить задаром, ведь страдающему поносом в кино делать нечего. Услышав волшебное слово «задаром», Аксель тут же прискакал. Он ведь живет через три дома от нас.

Я ждал его в саду, у калитки.

Он уже протянул свои жадные ручонки к билетам, но когда услышал, для кого второй, тут же быстренько их отдернул.

— Со мной этот номер не пройдет, братан, — сказал он, — думаешь, я добровольно взвалю на спину твой рюкзак марки «Уллерманн»?

Судя по всему, Аксель был прекрасно осведомлен о моих отношениях с Солянкой. Об этом-то я и не подумал!

Аксель прислонился к калитке и, ухмыляясь, разъяснил, что вообще-то не против заключить со мной «Пакт о Солянке». При определенных условиях тягать рюкзак марки «Уллерманн» он все-таки согласен. «Определенные условия» были такими: два билета в кино в неделю, пока они не расстанутся, мой каждодневный школьный завтрак и — так сказать, в качестве первого аванса — мой черный свитер с китайским драконом на спине.

От такой наглости я просто обалдел. Навязать соседу по парте собственную любящую невесту — уже аморально донельзя. Но отдать за это лучший свитер, школьные завтраки и почти все карманные деньги на билеты в кино — не-е-ет, так низко я еще не пал!

Я сказал Акселю:

— Да пошел ты, братан!

И отправился в кино сам, злой на весь белый свет. Гарри и Флориан были тут как тут — пришли полюбоваться на Акселя с Солянкой. Я гримасами и ужимками постарался им сигнализировать, что план провалился, но таким макаром, конечно, моих злоключений не объяснишь. Они ничего не поняли! Только Солянка скривилась и сказала: