Читать книгу "Шамайка – королева кошек - Юрий Коваль"

Глава 7. Брэдбери

Ничего противнее, чем бросить котёнка во двор скобяного склада, дурацкая Лиззи придумать не могла.

Но что было делать Джиму? Оставить котёнка у себя он не мог, потому что у него просто не было этого «у себя». Он жил в подвале и служил, как мог, господину Мали, а спал неподалёку от лисы, прямо на полу, на матрасе, набитом соломой.

Котёнок Джиму явно понравился, и он как следует накормил малыша и даже дал бы ему ещё продуктов про запас, да не было у котёнка сумок и рюкзаков, чтоб он смог унести запасы с собою.

Сунув котёнка за пазуху, Джим отнёс его как можно дальше от скобяного склада и отпустил на свободу. Сокрушаясь, что у котят нет никаких сумок для продуктов, Джим отправился в лавку, а котёнок развернулся, прошёлся, прогулялся и попал всё-таки как раз во двор скобяного склада.

Хозяин скобяного склада, по имени У-туулин, кроме огромного количества одинаковых букв в своём имени, имел немало ящиков со скобами, замками, крюками и гвоздодёрами. Ящики эти лежали во дворе, их-то и охранял неприятный полубульдог Поль. Да, его звали Поль, и совершенно непонятно, какая извилина шевельнулась в мозгу почтенного У-туулина, когда он давал эдакой образине столь достойное имя. Впрочем, У-туулин имел ещё и рыжего злобного кота по имени Христофор.

А совсем недавно господин У-туулин купил быка. Зачем он купил быка — мало кому известно, но сам У-туулин рассуждал, что бык — это целый курган ростбифов и холм котлет. И ещё он рассчитывал иметь от быка могучий приплод.

Быка господин У-туулин назвал Брэдбери, и тут, мы считаем, шевельнулась самая плодотворная извилина почтенного скобаря. На этот раз он попал в точку. Имя подходило быку.

Вот в какую компанию попал котёнок, когда прополз под забором во двор скобяного склада. А во дворе росли одуванчики, и котёнку это понравилось. Он стал разгуливать среди одуванчиков, нюхать их и всячески наслаждаться жизнью. Он здорово наелся в лавке японца, животик у него вздулся, и котёнок с удовольствием тащил свой животик по одуванчикам.

Тут и объявился рыжий Христофор, сокращённо Крис.

— Это кто тут давит мои одуванчики?! — закричал он и навалился на объевшегося котёнка с оплеухами.

Крис шипел и фыркал, и перепуганный котёнок кинулся в сторону. Полубульдог взревел, загремел цепью, разинул кривозубую пасть, и котёнок кинулся под ноги быку. Тут и должны были его немедленно затоптать, и бык Брэдбери уже поднял страшное копыто, но опускать его пока не стал.

«Я вижу, что его все гонят и клянут, — рассуждал бык. — Зачем мне ввязываться в это зверское дело?»

И бык спокойно опустил копыто на траву, и котёнок улёгся в бычьей тени.

А когда рыжий Крис с приятелем своим полубульдогом хотели сунуться туда же, в бычью тень, Брэдбери взревел, наклонил страшную курчаво-гладкую, каменистую башку и направил рога на Криса с приятелем.

Это был первый случай в истории мирового натурализма, когда крупный рогатый скот защитил представителя семейства кошачьих.

Глава 8. Воробьи и тигры

А котёнок плыл по течению ветра.

Он подставлял под ветер нос, выбирал какое-то его течение и плыл по этому течению, которое приводило его, как правило, к очередной помойке.

Целыми днями шарил он по закоулкам, наслаждаясь отбросами, а воду пил из бочки, что стояла под водосточной трубой. Он пил из бочки, помаленьку подрастая.

Однажды возле бочки он заприметил воробьёв. Воробьи налетели стайкой, попили из бочки и принялись купаться возле бочки в пыли, хотя этим трущобным пташкам недурно было бы искупаться и в самой бочке.

Котёнок припал к земле и пополз к воробьям. Он таился за подорожниками, и только хвост его, как полосатый цветок, выглядывал из травы. Он полз к воробьям, понимая, что он невидим, но на самом деле это он сам не видел ничего, а его видели двое: негр Джим и японец Мали. Они сидели на лавочке за бочкой и наблюдали за его охотничьими наклонностями.

— Помнишь этого котёнка, маса? — спросил негр. — Это тот самый, которого чуть лиса не сожрала.

— Красивая масть, — подтвердил японец. — Я его ещё хотел на мех выращивать. А это кто?

Воробьи купались в пыли, котёнок подкрадывался к ним, а с другой стороны торчал из травы другой кошачий хвост-цветок. Это полз к воробьям чёрный пират Рваное Ухо.

Коты прыгнули на воробьёв одновременно, воробьи прыснули в воздух, но котёнок всё-таки вцепился в воробья. Но это ему только казалось, что он вцепился в воробья. На самом деле он вцепился в морду пирату.

Кот Рваное Ухо от неожиданности пришёл в ужас, и слёзы брызнули у него из глаз. И он уже хотел задать стрекача, умчаться вскачь, унестись стремглав, ему показалось, что воробей превратился в тигра. Но тут же он проморгался и понял, что с тигром он мысленно поторопился. Шерсть у него встала дыбом, он взревел, поднял в воздух страшную лапу, чтоб пришибить котёнка на месте, но тут послышался протяжный пронзительный звук — это негр готовился плюнуть. И плюнул-таки на десять шагов — и попал точно в морду пирату. Сила плевка была такова, что кот повалился на бок. И тут уж он подскочил и задал всё-таки стрекача, умчался вскачь, унёсся стремглав.

Японец и негр хохотали, хлопая друг друга по коленям.

И тут следует отметить, что мысль о тигре пришла в голову не только коту-пирату.

— Прямо тигрёнок, — сказал японец.

— Нет, — заметил негр. — Это скорее серый барс с голубыми глазами.

— Поймай-ка его, Джим.

И негр протянул в воздух пустую руку и сказал:

— Кис-кис-кис.

Трущобный котёнок не понял, что такое «кис-кис-кис», он попятился к забору, а негр пошёл за ним, протягивая руку, в которой ничего не было, кроме сложенных пальцев.

Котёнок повернулся к нему хвостом и нырнул в дырку, негр перескочил забор, котёнок — в другую дырку.

Негр перескочил и через этот забор и увидел быка.

Бык Брэдбери наклонил свою страшную башку и угрожающе замычал на негра. У ног быка прятался в тени котёнок — серый барс с голубыми глазами.

Глава 9. Первое попавшееся под руку

Кот-пират Рваное Ухо был глубоко оскорблён негрским плевком. Конечно, его гнали, в него кидали камнями и косточками олив, его обливали помоями, но вот так прямо плюнуть ему в морду — этого в его жизни ещё не было. Кот долго оттирался и отмывался и затаил на котёнка глубокую ненависть.