Читать книгу "Баба Яга пишет - Ирина Краева"

Амин, почти 3 года, или меньше.

Мама сказала: блохастая собака из Москвы не хуже самой породистой из Колорадо. Но папа почесался только один раз – его под столом укусил Кулебяка-Амин, чтобы папа не имел обиду на блошек, что они опрыгивают его со стороны. Но у папы стихи не начались. Папа сказал: надо работать на счастливое будущее, а не тратиться на фантазии в сегодня. Он отправил нас с Анандом и Амином делать дело в саду. Мы поливали клумбы за 5 долларов. Они могут пригодиться, если мы пойдём смотреть на вертолёты “скорой помощи”.

Ты нюхаешь нас, когда прилетаешь. Мы хорошо пахнем? Я меняю носки каждый день. Штаны и рубашку тоже. Я тоже чистюля, как Буря. У тебя нюх, как у Бурёнки?

Целую бабулю. Аджей! Колорадо».

«Здравствуй, мой оранжевый мальчик!

В первых строках – привет от Бурёнки! Сегодня она объелась стержнями для ручек, которые вы ей прислали, и храпит на всю Ивановскую. Но даже во сне не перестаёт чесаться из-за блошек. Нам с ней понравились ваши стихи. Мы не умеем сочинять такие красивые, как у вас, поэтому вчера отправили вам собрание сочинений Александра Сергеевича Пушкина. По этим книгам ещё я училась читать. Я счастлива, что они будут жить у вас и теперь вы, мои славные мальчишки, дотронетесь до них пальчиками, глазами, душой.

А нюх у твоей Бабы Яги, и правда, не хуже собачьего!

Мои оранжевые мальчишки, мои черноголовики, вы так весело пахнете апельсинами! А ваши золотистые коленки и кулачки – пряной корицей. Как-то в ресторане мы с тобой пили кофе. На белой шапочке из молочной пенки корицей была нарисована веточка с листочками. Ты отпивал кофе маленькими глоточками, чтобы её не потревожить. Мы опоздали на фильм про звёздные войны, но веточку ты сохранил.

А ещё, мой дорогой, помнишь крепкий зелёный листок молодого лопушка, в котором, помнишь, в самой его сердцевине, дрожала прозрачная капля росы? Накануне перед встречей с ним у меня было много переживаний. Утром я вышла из дома, когда все ещё спали. Небо было розовым, как пяточки Кулебяки-Амина. Ваш сосед Роджер спросил меня через забор: “How are you?”. Я не ответила, как всегда: “I am fine!”, я сказала: “Господь милосерден”. Мы с моим чемоданом медленно брели по дорожке к воротам, и вдруг скрипнула дверь дома. На крыльце стоял мой Первый внук. “Бабуля, – сказал ты, – жук не улетел?” Вечером ты нашёл красивого жука с рогами и под старым пнём устроил ему домик из веток. Мы наклонились с тобой над пнём. И вдруг на нас посмотрел хрустальным глазком лопушок, который рос рядом. Мы были ему интересны. Мы опустились перед ним на колени, и ты бережно взял его в свою ладошку, не срывая, и поздоровался с ним. И так торжественно пахло травой. И вдруг мы увидели, что вокруг много лопушков с хрустальными глазами. И они с любопытством смотрели на нас. А мы на них. Ты сказал: “Это глаза мира”. Ты закрыл своей прохладной ладошкой мой правый глаз и сказал: “И у тебя глаза мира”. А я осторожно коснулась тебя и тоже сказала: “И у тебя”. Потом ты впервые по-русски спросил: “Что делает здесь твой чемодан?” И я ответила: “Ему захотелось подышать свежим воздухом. Пора затаскивать его в дом, иначе бедняга простудится”.

А помнишь, как Ананд упал на разбитое стекло и поранил щёку? Я поцеловала её. Она пахла опавшими листьями и испугом. Ананд топал и требовал: “Ещё, бабуля, ещё, ещё!” Я промокала своими губами росинки крови, пока его щёчка не потеплела. Тогда он оттолкнул меня и побежал, будто ничего и не было. И я поняла: ничего страшного не произойдёт, даже если сейчас не смазать ранку зелёнкой. Я поняла, любовь многих людей будет хранить нашего Ананда от беды.

Твоя мама так славно прозвала Амина Кулебякой. Бабушка Клава всегда пекла этот духмяный добрый пирог, когда собиралась наша большая семья. Лежит кулебяка на полотенце, а капустный дух, изнеженный в сдобном нарядном теле, гуляет по всему дому, вышел на улицу. И окна на кухне запотели, и сугробы морозные будто чуть осели и стали подтаивать. Кто отведал кулебяки, потом весь день ходил весёлым и добрым. Все ели и нахваливали кулебяку и бабушку Клаву, и сами становились похожими на кулебяку и бабушку. Когда-нибудь я испеку такой чудесный пирог и для вас.

Мы целуем вас двумя мордами.

Бабуля и Буря. Москва».

«Здравствуй, бабуля!

Я хочу тебя обнюхать. Я спросил у мамы, чем ты пахнешь. Мама сказала, что любила обнюхивать твой сладкий халат, чтобы не плакать от страха одной в квартире. Это было как таз вишнёвого варенья – самого вкусного в мире, если без косточек. Мама лезла в него по самые большие уши и шептала: я люблю тебя. А когда ты приходила, она бросала халат под шкаф. Она боялась – ты будешь ругаться за вещи без спроса. Ты очень сердилась на её бедокур. Когда у меня будут сын и дочь, я буду их только хвалить, давать доллары и время 2 часа на компьютерные игры, а не 20 минут.

Бабуля! Поздравляю тебя с русским Днём Победы! В США отмечают День памяти, последний понедельник мая – это день поминовения погибших во всех войнах, и День ветеранов – 11 ноября, когда чествуют всех живых ветеранов. Мама сказала: в Москве по Красной площади едут танки и другой большой парад. Мама сказала: во Вторую мировую войну фашисты окружили тебя и Санкт-Петербург в блокаду. Тогда всем давали только кусочек хлеба. А что вы тогда ели?

Я хочу, чтобы Америка быстрее стала во всём мире. Чтобы вместо стран стали штаты. Папа сказал: тогда все люди станут жить по одним правилам, а не как лишь бы подраться. Когда я стану боссом, я приеду в Россию с американскими правилами для твоего любования и твоих студентов. Американцы – самые добрые. Мы всем помогаем. Сегодня в церкви мы смотрели фотографии, кого будем благотворить в Африке и Индии. Было 9 детей. Я выбрал мальчика Раджа из Индии. Он похож на Бурёнку – он тоже весёлый и умный. Мы пошлём ему 100 долларов и машинку. Ему будет что кушать и счастье.

Передавай привет от меня Бурёнке.

Твой внук Аджей. Колорадо».

«Дорогой Аджуша!

Спасибо за поздравление с Днём Победы! Для меня это самый радостный праздник. Но в этот день я всегда плачу, мой мальчик.

Когда фашисты напали на Союз Советских Социалистических Республик (так тогда называлась Россия), наша семья жила в Ленинграде. Твой прадедушка Иван ушёл добровольцем на фронт и бил из пушки по фашистским танкам. А твоя прабабушка, моя мама Таня, была совсем молодой, почти девочкой. Но у неё уже родилась я, мне тогда не исполнилось и годика. Мама-девочка ждала и второго ребёночка. Я была очень слабенькой, головка у меня едва держалась на шейке-ниточке. И мама-девочка испугалась, что у неё не хватит сил на двоих детей. Она уехала в эвакуацию, в безопасное место. А я осталась с моей бабушкой Клавой, в блокадном Ленинграде.