Читать книгу "Лето ночи - Дэн Симмонс"

Наверное, тоже умывалки, решил Тубби.

Он уже добрался до того туалета, на дверях которого висела табличка «Для малчиков». Висела она тут уже целую вечность – даже его Старик рассказывал, что она была тут еще когда он ходил в школу – и единственная причина, по которой Тубби и Старик знали про этот, как его, «мягкий знак», так это потому, что старая Дугган из шестого класса причитала и скулила про эту ошибку целую вечность. Она скулила еще тогда, когда старик был младше Тубби. Теперь старая Дугган сдохла, сдохла и гниет на кладбище, неподалеку от кабака «Под Черным Деревом», в который частенько заглядывает Старик. А Тубби до сих пор удивлялся, почему это старой ведьме было самой не исправить ошибку, если она такая умная. Похоже, ей просто нравилось скулить и ныть вокруг несчастного мягкого знака… Она думала, что становится умнее от этого, а другие, такие как Тубби и его старик, пусть чувствуют себя дураками.

Тубби скатился по последним ступенькам и оказался около этой самой умывалки «Для малчиков». Кирпичная стена была выкрашена в зеленый и коричневый цвета еще лет тридцать назад, с низкого потолка свисали какие-то трубки, душевые сетки и паутина, и вас охватывало чувство, будто вы находитесь в глубокой и узкой могиле или еще чем-нибудь таком. Вроде того, что он видел в том фильме про мумию, на который их всех украдкой провел парень его старшей сестры. Это было прошлым летом в Пеории, и были они там с Корди. Фильм был что надо, но он понравился бы Тубби гораздо больше, если б с заднего сиденья, на котором устроились его старшая сестра Морин со своим прыщавым кавалером по имени Берк, не доносилось все время противное пыхтенье, чмоканье и сопенье. Теперь Морин беременна, и они с Берком живут неподалеку от свалки, там же где и Тубби с родителями, и лично ему не кажется, что эти двое поженились.

Корди, сидя впереди, в тот вечер тоже все время вертелась и оглядывалась назад, больше интересуясь распаленной парочкой, чем отличным фильмецом.

Тубби помедлил у двери, прислушиваясь нет ли внутри еще кого-нибудь. Иногда там околачивался Старый Ван Сайк, вынюхивая чем занимаются ребята и не собираются ли они сделать что-нибудь вроде того, что наметил для себя сейчас Тубби… Или вообще ничего не делают… В таком случае от него вполне можно было схлопотать затрещину или подлый щипок в руку. Причем, он не лез ко всем детям подряд… Например к богатеньким, вроде дочки доктора Стаффни, как ее там, Мишель… Только несчастные вроде самого Тубби или Джерри Дейзингера, или еще кого-нибудь из бедных или из тех, кто боялся Ван Сайка.

Множество учеников боялось Ван Сайка. Тубби подозревал, что и множество родителей боялось его тоже. Тубби постоял, ничего не услышал и на цыпочках вошел в умывалку.

Это была длинная, с низким потолком, без окон сумрачная комната, с одной только горевшей вдалеке лампочкой. Писсуары были древними-древними и выглядели так, будто их вырубили из камня. Все они постоянно протекали. К тому же все семь туалетных кабин были разбиты и испещрены надписями… Имя Тубби красовалось на двух из них, а имя его старика на одной… Почти все кабинки были без дверей. Но позади раковин и писсуаров, позади кабин, в самом темном углу, около каменной стены, имелось именно то, что и влекло сюда Тубби.

Наружная стена была каменной. Противоположная, та, у которой и были расположены писсуары, – кирпичной. Но внутренняя, там, позади кабин, была сделана из чего-то вроде штукатурки, и вот здесь-то Тубби остановился и усмехнулся.

В этой стене имелась дыра, она начиналась в шести или восьми дюймах над каменным полом (разве мог быть еще один подвал под каменным полом?) и имела в высоту три фута. На полу Тубби сразу же заметил кучку свежей пыли от штукатурки, и сгнившая сетка торчала из стены словно обнаженные ребра.

Выходит другие дети поработали здесь после того, как он ушел отсюда утром. Отлично. Они сделали почти всю работу и теперь ему предстоит завершить ее.

Тубби наклонился и заглянул в дыру. Там было достаточно широко, чтобы просунуть руку, что он тут же и сделал. И сразу же наткнулся на другую каменную или кирпичную стену примерно в паре футов от первой. И слева и справа было пустое пространство. Странно, зачем понадобилось сооружать еще одну стенку, когда имеется старая.

Тубби пожал плечами, вытащил руку и стал колотить по стене. Грохот поднялся адский, штукатурка посыпалась, сетка затряслась, куски стены и пыль полетели в разные стороны, но Тубби не сомневался, что его никто не слышит. Стены в этой дурацкой школе были толще, чем в крепости.

Правда Ван Сайк вечно шнырял в этом подвале, будто он тут и жил… А может он и вправду живет здесь, подумал Тубби, по крайней мере нигде больше его никогда не встречали… Но этого странного сторожа с его грязными лапами и желтыми зубами никто из ребят не видел вот уже несколько дней, да он и не обратит внимания, если кто из мальчиков (малчиков, подумал Тубби) станет стучать по стене в умывалке. Какое ему, Ван Сайку, дело? Через день или два в этом клоповнике не останется ни одного человека и его снесут. Так какое же ему дело?

Тубби работал с упорством, которое ему редко доводилось проявлять за все пять лет страданий, сначала в детском саду, где ему прилепили кличку «замедленное развитие», и теперь в этой дерьмовой школе. Пять лет заставляли «проблемного ребенка» сидеть около самых старых кошелок, этих миссис Гроссейнт, и миссис Хоу, и миссис Феррис, вечно его парта ставилась так, чтобы они могли «приглядывать» за ним, и ему приходилось дышать их старческими запахами, слушать их старческие голоса и выполнять их старческие правила… Тубби еще раз стукнул в стену, она поддалась, известка треснула под самым его потолком, и он уставился в самую настоящую яму. Здоровая яма. Прямо какая-то, хрен ее знает, пещера!

Для четвероклассника Тубби был довольно крупным парнем, но в эту дыру он свободно мог пройти. Он мог пройти! Целый кусок стены отвалился и теперь это было похоже на люк подводной лодки или еще что-нибудь такое. Тубби оглянулся по сторонам, сунул левую руку и плечо в отверстие и его лицо расплылось в широкой усмешке. Потом он шагнул внутрь. Да тут прямо тайный лаз!

Тубби пригнулся, влез внутрь и правой ногой, и теперь только его голова и одно плечо торчали снаружи. Он еще больше пригнулся и даже чуть крякнул, очутившись в холодном мраке.

Корди или Старик прямо обделались бы, если бы видели меня здесь! Хотя, конечно, с чего бы Корди оказаться в мужском туалете? Или есть с чего? Тубби было прекрасно известно, что его сестра довольно странная штучка. Пару лет назад, когда она сама была в четвертом классе, Корди, не пожалев на это целого утра, выследила Чака Сперлинга, лихого бейсболиста команды Младшей Лиги, звезду легкой атлетики и вообще первого задавалу, у речки Спун, где он в одиночестве рыбачил, навалилась на него, сбила с ног, уселась ему на живот и, пригрозив разбить ему камнем голову, заставила парня кое-что показать.

По словам Корди, тот, плача и сплевывая кровь, показал. Тубби был вполне уверен, что Корди никому об этом не расскажет, и был совершенно твердо уверен, что и Сперлинг не станет рассказывать тоже.

Тубби откинулся назад, насколько позволяло его убежище, и отряхнул волосы от штукатурки. Он выпрыгнет и до усёру напугает того, кто первым зайдет отлить.