Читать книгу "Корпорация Чесс. Международный дефектив - Ната Хаммер"

…Джафар прибыл на место ссылки, осмотрелся и схватился за голову. Больше хвататься было не за что. Вокруг была голая степь, но не это пугало его, сына пустыни, а дикие нравы местного населения. Он привык к жёсткой системе законопослушания: и в родной Аравии, где лупили плетьми за малейшую провинность, а за воровство рубили руки, и в Штатах, где хоть и не лупили плетьми, и не рубили рук за воровство, но столь ценимой свободы лишали в любом случае. Здесь же, на границе трёх мировых религий, местные жители, независимо от вероисповедания, соревновались в том, кто изловчится сильнее нарушить и больше утащить. И даже если расхитителей ловили за руку, то местная полиция брала с них установленную таксу и отпускала их воровать и нарушать дальше. Даже электрическая ограда по периметру стройки не страшила смельчаков. Их изобретательность по проникновению на территорию и умыканию всего, что попадалось под руки и под ноги, была выше всех его ухищрений по сохранению материалов, инструментов, механизмов, не говоря уж о спецодежде и обуви. По мере того, как строилась башня, в окрестных сёлах росли и разрастались дома и глухие бетонные заборы из похищенных материалов, население поголовно ходило в спецовках с надписью «Корпорация Чесе», а грузовики, похищенные со стройки, использовались для перевозки живых баранов на столичный Дорогомиловский рынок. Впервые в жизни Джафар возжелал видеть подле себя представителей саудовской полиции, которых дома старался обходить за квартал.

Местные неформальные лидеры – близнецы Ахметовы называли его «брат», предлагали долю от похищенного и временную жену. От доли он отказался, а вот временную жену принял, хвала Всевышнему, Священная книга не ограничивает текущие сексуальные потребности правоверных мужского пола, будь они хоть трижды женихи. Временная жена была студенткой филфака местного университета и выполняла по совместительству роль связной с местной общиной и переводчицы.

Джафар не мог признаться Принцу, что по меньшей мере четверть выделенных ему средств разворовывается, потому что это означало расписаться в собственной слабости и практически лишиться возможности породниться с королевской семьёй. Он строил на пределе, нарушая общемировые и местные стандарты, и молил Всевышнего, чтобы конструкции выдержали. Нарушались не только стандарты, но и сроки. И это скрыть было невозможно. Пришлось устроить на стройке маленький пожар, а сообщить о большом. Чемпионат перенесли, сначала раз, потом ещё раз. И все равно в итоге ковролин в главном игровом зале клали на невысохший бетон, а часть помещений докрашивали в спешном порядке уже после перерезания ленточки знатными гостями.

В общем, лицом в грязь Джафар не ударил только потому, что наступило жаркое лето, грязь вся высохла и даже местами потрескалась. Джафар с тревогой обходил каждый день Чессовню, опасаясь, что она тоже потрескается от жары. Но Всевышний был милостив, и трещины на стенах не появлялись. Зато с наступлением осени, в момент начала Чемпионата трещины появились у Джафара внутри. Где именно – он определить не мог, но чувствовал, что они там есть. Это случилось тогда, когда он увидел свою наречённую. Он ждал этого момента с замиранием сердца – все-таки первая жена… Перечитал все, что было написано в Интернете о девушках-шахматистках. Пересмотрел все фотографии, возбудился от голой спины одной и почти открытой груди другой. Призвал временную жену– полегчало. Хороню, что мама не пользуется Интернетом – вряд ли она бы обрадовалась, узнав про нравы шахматисток. Впрочем, это все в прошлом. Теперь у шахматисток – дресс-код: длинные юбки и блузки, на которых расстёгнуто не больше двух верхних пуговиц.

Перед началом соревнований Джафар занял стратегическое место в зрительском секторе: во втором ряду с краю, чтобы видно было хорошо, но из-за чьей-нибудь спины, сел и стал перебирать чётки…Лейла вошла в зал для игр в сопровождении брата-принца, чьё скандальное поведение не раз становилось темой для общенациональных саудовских сплетен. Джафару это не понравилось: не мог разве Принц найти среди родственников более целомудренного мужчину для сопровождения? Но выразить своё недовольство Джафар, понятное дело, будущему тестю не мог. С каменным выражением на лице Джафар жадно сканировал абайю Лейлы. Арабские мужчины натренированы видеть сквозь толщу тканей. Некоторые утверждают, что способны оценить не только рост, вес и выпуклости, но даже наличие бородавок и кривых зубов, лукавят, наверное, проверить ведь невозможно. Но размах плеч, грудь и бедра оценить точно можно, равно как и длину ног. И то, что он оценил, ему не понравилось. Невеста была несколько мужеподобна. К тому же кисти рук и ступни были крупноваты. Он оглядел зал. Вокруг было много привлекательных девушек: ему весьма понравились разноплеменные представительницы Российской Федерации, но ещё больше – грузинки. Он мысленно пытался одеть на грузинок абайи, чтобы сравнить их фигуры с фигурой сидевшей к нему спиной суженой. Но на гордый стан грузинок, даже за шахматным столом сидевших с высоко поднятой головой и прямой спиной, абайи не надевались, хотя бы и мысленно. Фигурой же его невеста уступала половине зала, не утешало даже королевское происхождение. Сероглазая красавица из соседних Эмиратов, игравшая партию с его наречённой, была явно фигуристее, хоть и одета в мешковатую толстовку. Ему казалось, что из чаши спелых фруктов ему предлагают угоститься ананасом, не дав при этом разделочного ножа. И даже то, что Лейла выигрывала партию за партией, не помогало. Как патриот он был исполнен гордости, но как жених он был разочарован. Расхожее выражение о том, что шахматистки – это идеальные женщины, потому что могут молчать часами, следят за фигурами и знают много позиций, вызывало улыбку, но не желание обладания.

Однако, разочарование не мешало Джафару ревновать наречённую невесту. Её повеса-братец сразу по приезде обнаружил обилие красивых девушек с открытыми лицами в свободном доступе и, забыв о долге, пустился во все тяжкие. Джафар был бы готов лично сопровождать невесту, но даже приблизиться к ней на людях означало – навеки опозорить её. Уже дважды, закончив игру, Принцесса была вынуждена оставаться на месте, ожидая, когда беспутный брат соизволит явиться и эскортировать её в апартаменты. Принцесса сидела, а нахальные журналисты без стеснений рассматривали её и зубоскалили по её поводу. Кровь вскипала в жилах Джафара, когда он слышал шуточки в её адрес.

В Аравии мужчины о женщинах не говорят. Это столь же неприлично, сколь неприлично в европейской традиции почёсывание в паху или ковыряние в носу в присутствии посторонних. А парочка америкосов за спиной Джафара неуёмно фантазировала об интимных подробностях гардероба Принцессы.

– Как ты думаешь, – спрашивал один, – под её мешком много одежды?

– А какой в ней смысл?

– Мне кажется, я видел полоску джинсов, когда она садилась за стол, – отвечал второй.

– Да ну, джинсы. По-моему, у них женщины вообще брюк носить не могут.

– Клянусь, я видел. А туфли у неё похожи на мужские.

– Ещё бы. В Аравии на каблуках в публичном месте ходить нельзя – полиция тут же сделает замечание сопровождающему мужчине, а то и оштрафует.

– Ха! А как это можно заметить?

– По стуку, мой друг, по стуку