Читать книгу "Чума Атлантиды - А. Дж. Риддл"

Она лежит в постели в Гибралтаре, на втором этаже виллы, буквально в двух шагах от моря. Прохладный бриз врывается сквозь открытые двери веранды, вздымая тонкие льняные занавески и позволяя им тут же опасть. Бриз будто вдыхает и выдыхает в такт с прибоем и с медленными, долгими вздохами лежащей в постели Кейт. Идеальная минута всеобщей гармонии, словно все сущее живет в унисон, словно бьется единое сердце.

Она лежит на спине, глядя в потолок и не осмеливаясь смежить веки. Дэвид спит рядом с нею, повернувшись ничком. Его мускулистая рука покоится у нее на животе, прикрывая собой бо́льшую часть шрама. Кейт хочется коснуться его руки, но она не решается из страха, что любое действие положит конец этому сну.

Она чувствует, как рука чуть смещается. И это едва приметное движение разбивает сцену вдребезги, как землетрясение, а потом рушит стены и потолок. Содрогнувшись в последний раз, комната уходит во тьму, обратившись в темную тесную «келью», которую Кейт занимает в Марбелье.

Комфорт мягкой королевской кровати ушел в небытие, и Кейт вновь ощутила, что лежит на комковатом матрасе узкой койки. Однако… рука осталась на месте. Но не рука Дэвида. Чужая. Она двигалась, пробираясь по животу Кейт. Женщина оцепенела. Рука охватила ее, похлопала по карману, а затем отыскала ладонь, сжатую в кулак, пытаясь вытащить пробирку. Кейт схватила вора за запястье, вывернув его изо всех сил.

Неизвестный взвыл от боли, а Кейт подскочила, дернула за цепочку выключателя потолочной лампочки и воззрилась на…

Мартина.

– Значит, они подослали тебя.

Приемный отец Кейт барахтался на полу, стараясь встать на ноги. Ему было далеко за шестьдесят, и последние два месяца легли на его плечи тяжким бременем. Он заметно осунулся, но голос его оставался мягким, по-отцовски ласковым.

– Знаешь, порой ты все излишне драматизируешь, Кейт.

– Зато я не вламываюсь в чужие спальни и не шарю у людей по карманам под покровом тьмы. – Она приподняла пробирку. – Зачем она вам нужна? Что здесь происходит?

Потирая запястье, Мартин поглядел на нее, прищурившись, словно единственная лампочка, раскачивающаяся под потолком, ослепила его. Повернувшись, он взял со столика в углу мешок и протянул его Кейт.

– Надень это.

Кейт перевернула предмет, оказавшийся вовсе не мешком, а мягкой широкополой шляпой. Должно быть, Мартин изъял ее из пожитков у кого-то, отдыхавшего в Марбелье.

– Зачем? – поинтересовалась Кейт.

– А просто довериться ты мне не можешь?

– Очевидно, не могу, – она взмахом указала на кровать.

– Чтобы скрыть твое лицо, – голос Мартина прозвучал бесстрастно, холодно, по-деловому. – Снаружи выставлена охрана, и если часовые увидят твое лицо, то упекут тебя в кутузку, а может, и того хуже – пристрелят, едва завидев. – С этими словами он вышел из комнаты.

Мгновение поколебавшись, Кейт направилась следом, сунув шляпу под мышку.

– Погоди! С какой стати им стрелять в меня? Куда ты меня ведешь?

– Ты хочешь получить ответы?

– Да, – Кейт немного помешкала. – Но перед уходом я хотела бы проведать мальчиков.

Посмотрев на нее долгим взглядом, Мартин кивнул.

Чуть приоткрыв дверь в комнатушку мальчиков, Кейт заглянула в щелку и увидела, что они заняты тем же, что и девяносто девять процентов времени, – пишут на стенах. Большинство семи– и восьмилетних мальчиков рисовали бы динозавров и солдатиков, но Ади и Сурья создали фреску из уравнений и математических символов, раскинувшуюся уже почти от стены до стены.

Эти два индонезийских ребенка по-прежнему выказывали множество характерных признаков аутизма. Оба ушли в свою работу с головой, и ни один не заметил, как в комнату вошла Кейт. Ади, балансируя на стуле, поставленном на один из столов, тянулся вверх, исписывая одно из немногих чистых мест на стене.

Бросившись к нему, Кейт сняла Ади со стула. Он же, размахивая карандашом в воздухе, выдал протестующую тираду, слов которой Кейт разобрать не могла. Поставив мальчика на пол, она перенесла стул на законное место – перед столом, а не на нем.

Потом, присев на корточки, взяла мальчика за плечи.

– Ади, я же тебе говорила: не строй пирамид из мебели и не забирайся на них.

– У нас кончилось место.

Кейт обернулась к Мартину.

– Раздобудь им что-нибудь для письма.

Тот уставился на нее с недоумением.

– Я серьезно.

Мартин удалился, и Кейт снова сосредоточилась на мальчиках.

– Вы не голодны?

– Нам приносили сэндвичи.

– Над чем вы работаете?

– Мы не можем тебе сказать, Кейт.

– Верно. Это совершенно секретно, – с серьезным видом кивнула она.

Вернувшийся Мартин вручил ей два больших блокнота с желтыми линованными листами. Потянувшись, Кейт взяла за руку Сурью, чтобы наверняка привлечь его внимание, и приподняла блокноты.

– Теперь будете писать только здесь, ясно?

Кивнув, оба мальчика взяли блокноты и пролистали их, проверяя каждую страницу – не написано ли там что-нибудь. Наконец, удовлетворившись результатом, они прошли к своим столам, уселись на стулья и тихо возобновили работу.

Взрослые, не говоря ни слова, удалились из комнаты, и Мартин повел Кейт по коридору.

– Думаешь, разумно позволять им продолжать в том же духе? – спросил он.

– Хоть они и не подают виду, но они напуганы. И сбиты с толку. Они в восторге от математики, и она отвлекает их сознание от происходящего вокруг.

– Да, но не вредит ли им подобная одержимость? Не станет ли им от этого хуже?

– Хуже, чем что? – Она вдруг остановилась.

– Ну, Кейт…

– Самые успешные люди на планете одержимы чем-то – чем-то таким, в чем мир нуждается. Мальчики нашли продуктивное занятие, которое им по душе. Это им на пользу.

– Я только имел в виду… что если нам придется их перевести, это будет губительно для них.

– А мы их куда-то переводим?

Мартин со вздохом отвел взгляд.

– Надевай свою шляпу.

Сопроводив Кейт по очередному коридору, он провел картой-ключом через считыватель на двери в конце коридора, распахнул ее, и солнечный свет почти ослепил Кейт. Вскинув руку к глазам, она постаралась идти в ногу с Мартином.

Мало-помалу взор ее прояснился. Они вышли из одноэтажного здания прямо на берег у края владений курорта. Справа над пышной зеленью тропических деревьев и прежде такой ухоженной территорией возносились три побеленных высотных здания курорта. Блистательные башни отеля разительно контрастировали с сетчатым забором высотой в двадцать футов, увенчанным колючей проволокой и протянувшимся по периметру всей территории. При свете дня складывалось впечатление, что курорт превратили в тюрьму. Вот только для чего забор – чтобы не пускать людей наружу или внутрь? Или и то и другое?