Читать книгу "Книга чудес - Натаниель Готорн"

К этому времени Персей уже настолько уверовал в проницательность и ум своего товарища, что перестал возражать и заявил, что готов идти. Они немедленно тронулись в путь, причем Ртуть шел так быстро, что вскоре Персею стало очень трудно поспевать за ним. Юноше не раз казалось, что его спутнику помогают двигаться крылатые башмаки, а когда Персей искоса поглядывал на Ртуть, ему чудилось, что крылья есть и на голове товарища. Однако стоило Персею присмотреться внимательнее, как крылья оказались причудливой шапочкой. А вот витой жезл без всяких сомнений очень помогал Ртути… Обыкновенно такой проворный и неутомимый, вскоре Персей выбился из сил.

– Возьми-ка мой жезл! Похоже, ты нуждаешься в нем гораздо больше меня! – воскликнул Ртуть (этот плут уже давно заметил, как трудно Персею следовать за ним). – Да, не осталось на острове Сериф скороходов…

– Я бы ходил не хуже, чем ты, если бы у меня были крылатые башмаки, – сказал Персей, бросая лукавый взгляд на ноги товарища.

– Что ж, нужно будет позаботиться о паре для тебя, – ответил Ртуть.

Жезл очень пригодился Персею, он сразу перестал чувствовать усталость. Казалось, причудливо изогнутый жезл не только наделен какой-то странной силой, но и отдает часть этой силы юноше. Теперь Персей и Ртуть, мирно беседуя, быстро продвигались вперед, причем Ртуть рассказывал столько занимательных историй о приключениях, в которых ему приходилось пускать в ход всю свою хитрость и изворотливость, что Персей стал считать его удивительным человеком. Ртуть хорошо знал жизнь, а существует ли что-либо более важное для юноши, чем друг, обладающий подобным знанием. Персей внимательно слушал своего спутника, в надежде набраться у него ума-разума.

Вдруг Персей вспомнил, что Ртуть упоминал сестру, которая могла им помочь.

– Где же твоя сестра? – спросил он. – Скоро ли мы ее встретим?

– Всему свое время, – отвечал Ртуть. – Кстати, надо тебе сказать, что моя сестра совершенно не похожа на меня: она очень серьезна и благоразумна, улыбается редко, никогда не смеется и предпочитает не говорить ни слова, если не готова сказать нечто дельное. Да и пустые разговоры она слушать не будет.

– Неужели! – воскликнул Персей. – Я буду бояться слово при ней сказать.

– Она хорошо воспитана, уверяю тебя, – продолжил Ртуть, – и знает всевозможные искусства и науки как свои пять пальцев. Она так умна, что многие люди называют ее воплощенной мудростью. Но, говоря откровенно, по-моему, ей недостает живости, и я думаю, что она не показалась бы тебе таким приятным спутником, как я. Впрочем, некоторые ее достоинства несомненно пригодятся нам, когда мы встретимся с Горгонами.

Между тем стало смеркаться, и наши путники вышли на поляну, поросшую колючим кустарником. Место было таким безмолвным и мрачным, что невольно казалось, будто никто никогда здесь не проходил и не жил. Впечатление это усиливал серый сумрак, сгущавшийся с каждой минутой. Персей недоуменно огляделся и спросил Ртуть, долго ли им осталось идти.

– Тс!.. Тише, – отвечал его товарищ. – Именно здесь и сейчас мы можем встретить грай. Будь осторожен, главное, чтобы они не увидели тебя, прежде чем ты их увидишь: хотя у них только один глаз на троих, но он может заменить с полдюжины обыкновенных.

– Что же я должен делать, когда мы их встретим? – спросил Персей.

В ответ на это Ртуть стал объяснять Персею, почему этим женщинам хватает одного глаза на троих. Они попросту передают его на время друг другу, словно очки или лорнет. Лишь только у одной из них истекает время пользоваться глазом, как она вынимает его из глазницы и передает той, чья очередь наступила, причем последняя немедленно пристраивает глаз на место, спеша бросить взгляд на мир.

Теперь, надеюсь, всякому станет понятно, что только одна из грай была зрячей, между тем как остальные две были погружены в глубокий мрак. А в минуту перехода глаза из рук в руки все трое не видели ничего.

Есть много странностей на свете, и я тому свидетель, но, по-моему, ничто не может сравниться с историей о грайях, у которых был один глаз на троих.

Вероятно, так думал и Персей. Юноша был чрезвычайно удивлен рассказом товарища и подумал было, что Ртуть решил подшутить над ним, так как, по его мнению, на свете не могло быть ничего подобного.

– Скоро ты сам поймешь, правду я говорю или нет, – заметил Ртуть. – Слушай же, тс-с-с, тише! Они идут сюда!

И действительно, вглядываясь в сгущавшийся ночной мрак, Персей увидел неподалеку от себя трех грай. Хорошенько рассмотреть их фигуры ему не удалось, он только заметил, что у них длинные седые волосы. Лишь когда женщины подошли ближе, Персей увидел, что у двух из них вместо глаз зияли пустые глазницы, зато во лбу у третьей, подобно алмазу в оправе, сверкал огромный, блестящий глаз. Он так ярко сиял в темноте, что Персей невольно подумал, будто этот глаз дарует своему обладателю способность видеть ночью так же, как днем. В нем одном была заключена сила зрения трех человек.

А три старухи уверенно шли вперед, как будто все были зрячими. Та, у которой в данную минуту был глаз, вела за руки остальных, поминутно оглядываясь по сторонам. Персей испугался, как бы она не заметила его в густых зарослях кустарника, куда он спрятался вместе с Ртутью.

Однако прежде чем они достигли кустарника, одна из старух громко сказала:

– Сестра, сестра Пугало! Ты держала у себя глаз очень долго. Теперь моя очередь!

– Оставь его мне еще на минутку, сестра Кошмар, – отвечала Пугало. – Мне кажется, я что-то заметила в тех кустах.

– Ну и что из этого? – буркнула Кошмар. – Я тоже могу осмотреть кустарник. Глаз у нас общий, и он служит мне не хуже, а возможно, и лучше, чем тебе. Во всяком случае, я требую, чтобы ты немедленно отдала его мне.

Но тут подала голос третья сестра, которую звали Дрожь. Она стала утверждать, что сейчас глаз должен быть у нее, и что Пугало и Кошмар несправедливо присваивают его себе. Чтобы прекратить спор, Пугало вынула глаз и, держа его в руке, воскликнула:

– Хватит спорить! Пусть одна из вас возьмет глаз себе. Что касается меня, то я буду даже рада немного побыть в темноте. Берите скорее, а то я оставлю его у себя!

Кошмар и Дрожь разом протянули руки, спеша поскорее схватить вожделенный глаз, но так как обе они были слепы, им никак не удавалось нащупать руку сестры. Ну а сестра, в свою очередь, не могла найти их рук, ведь теперь она тоже стала незрячей. Старухи попали в весьма затруднительное положение: несмотря на то что глаз сиял и сверкал, подобно звезде, женщины не могли уловить ни малейшего его отблеска и, при всем желании прозреть, оставались во власти слепоты.

Глядя на Дрожь и Кошмар, наперебой старавшихся вырвать глаз у Пугала, Ртуть так развеселился, что с трудом удерживался, чтоб не расхохотаться.

– Теперь пора! – шепнул он Персею. – Ну, живо, живо! Прежде чем кто-нибудь из старух завладеет глазом, вырви его из рук Пугала!

Пользуясь тем, что старухи все еще продолжали ссориться, Персей выпрыгнул из-за кустов и выхватил глаз у Пугала. Чудесное око сияло в его руке и, казалось, лукаво смотрело на него и словно подмигивало, хотя у него и не было век. Что касается грай, то они, ничего не зная о случившемся и предполагая, что глаз находится у одной из них, продолжали спорить до тех пор, пока Персей не решился сказать им правду.