Читать книгу "Черный передел - Алла Бегунова"

Старший шифровальщик успокоился. Улыбнувшись, он поцеловал божественную руку и ответил, что готов ждать, но не более трех дней. Потемкин, наблюдавший за трогательной сценой, кивнул. Турчанинов, спрятав последний лист с шифрограммой в портфель, даже пробормотал:

– Sehr gut![4]

Планируя операцию «ПЕРЕБЕЖЧИК», секретная канцелярия подобного финала, естественно, не предусматривала. Впрочем, особого значения для дальнейшего ведения дел он и не имел. Старший шифровальщик уже находился в России, но, как свидетельствовал его поступок, в полной мере последствий своего побега еще не осознал. Ведь он теперь принадлежал новым хозяевам. Люди они цивилизованные, гуманные, и быт его здесь сделают благоустроенным, режим работы – щадящим, жалованье – достаточным для удовлетворения разнообразных потребностей штаб-офицера, проживающего в столице без поддержки родителей или родственников из деревни. Однако все остальное, что лежит за пределами данной парадигмы, не особенно их занимало.

В вестибюле Отто ждали два дюжих лакея. Бережно завернули они австрийца в широченную шубу из заячьего меха, подхватили на руки и почти понесли на выход, к карете, которая ждала за дверями из резного дуба. Последнее видение отпечаталось в голове старшего шифровальщика с четкостью алгебраической формулы: на площадке парадной лестницы, покрытой красной ковровой дорожкой, русский генерал говорил что-то очень любезное Амалии Цецерской. Потом, низко склонившись, поцеловал ей руку. Красавица засмеялась и другой рукой ласково и нежно коснулась его светло-русых волос, уложенных в букли над ушами, но не напудренных.

Дальнейшего доктор Дорфштаттер не увидел. Дубовые двери с грохотом затворились. Порыв ветра бросил ему в лицо пригоршню колючего снега. Лакеи пронесли своего господина над тротуаром, быстро поместили в карету, вскочили на запятки, и экипаж помчался по улицам северной столицы, пустынным в этот час.

– Das ist aber dumm![5]– повторял старший шифровальщик, ударяя кулаком в дверцу кареты, и стекло ее жалобно дребезжало в ответ.

Тем временем светлейший князь спускался по лестнице в вестибюль вместе с Анастасией, галантно поддерживал ее под локоть, ведя светский разговор. Живо и с юмором Григорий Александрович описывал бал-маскарад, который он недавно устроил в Аничковом дворце, подаренном ему императрицей. Праздник удался на славу. Он так понравился гостям, что они упросили князя повторить его снова через две недели. Потемкин приглашал вдову подполковника Аржанова на новое торжество, уверяя, что там она встретит некоторых своих знакомых.

– Однако толпища столичных жителей порою утомляют меня неимоверно, – светлейший остановился и заглянул в глаза Анастасии. – На самом деле все светские праздники одинаковы. Не сомневаюсь, что вы насмотрелись на них в великолепной Вене…

– Ваш бал-маскарад уж точно выйдет лучше.

– Вы так думаете?

– Да. Я уверена.

– Но почему?

– Вы будете на нем. Сего обстоятельства мне достаточно, чтобы веселиться, как в прежние благие времена, от заката до рассвета.

– Душа моя! – светлейший не поцеловал, а просто сжал ей руку своей широкой и сильной ладонью. – Смогу ли увидеть вас до праздника?

– Конечно! – она кивнула. – Только вот Петр Иванович велел мне пока жить недалеко от Крюкова канала. Это – Английская набережная, дом корабельного мастера Ивана Немцова, второй этаж… А сейчас я уезжаю. Извините, ваша светлость, но мой отчет еще не закончен…

Анастасия присела перед губернатором Новороссийской и Азовской губерний в глубоком реверансе. Он поклонился, давая понять, что аудиенция окончена. Турчанинов, деликатно державшийся во время их разговора на несколько шагов позади, поспешил предложить даме руку и повел ее к выходу.

Светлейший наблюдал, как гардеробщики помогают знатным посетителям надеть их шубы и зимние боты из фетра, как вызывают кучера, берейтора и лакеев, испивающих чай в комнате швейцара, как открывают и придерживают створки дверей. Перестук копыт четырех лошадей, запряженных цугом, гулким эхом прокатился по Английской набережной, где и располагалась Государственная коллегия Иностранных дел. Ее величественный портик о восьми колоннах был виден отовсюду, хотя архитектор Джакомо Кваренги еще не закончил новое оформление здания, до того принадлежавшего князю Куракину…

Статский советник по поручению Потемкина сопровождал госпожу Аржанову до дома.

Он с улыбкой посматривал на молодую женщину. Турчанинов хотел бы сказать ей, что операцию «ПЕРЕБЕЖЧИК» можно считать завершенной успешно, что свое второе поручение в Вене она выполнила успешнее, чем первое, связанное с поездкой в Крым. И секретарь Кабинета Ее Величества понимал причину. Во-первых, появился опыт. Во-вторых, работая с доктором Дорфштаттером, она действовала в более привычной обстановке, среди людей одной с ней европейской культуры, одной религиозной традиции.

Воздух же мусульманского крымско-татарского государства Петр Иванович сравнил бы с разреженной атмосферой на какой-нибудь горной вершине. Обычные жители долин и предгорий там нормально дышать не могут. Им необходимы для этого особые условия. Иначе холод сковывает их сердце и легкие, и каждое движение дается с неимоверным трудом. Даже удивительно, что Аржанова сумела пробыть среди татар полтора месяца, там не заболела и вернулась в родные края заметно повзрослевшей…

Карета остановилась у дома корабельного мастера Немцова. Турчанинов, ожидая, пока лакей откроет дверцу, сказал Аржановой:

– По-моему, доклад доктора Дорфштаттера понравился князю.

– Слава богу.

– А что до его предложения руки и сердца, так это, видимо, издержки вашей работы.

– Сделала все, что могла.

– От того он и взбесился.

– А вы чего хотели?

– Не сердитесь, любезная Анастасия Петровна, – усмехнулся статский советник. – Ведь это – ваш успех. Вам полагается премия. Его светлость уже подписал бумаги. Речь в них идет о двухгодовом окладе.

– Посмотрим…

Лакей открыл дверцу и протянул госпоже Аржановой руку, чтобы помочь выйти из кареты. Она запахнула шубу и подобрала длинные ее полы, опуская ногу на первую из двух ступеней каретной лесенки. Турчанинов быстро повернулся к ней:

– Но ответьте откровенно. Близость была?

– Нет. Я удержала, хотя не без труда.

– Приставал?

– Не сильно. Почти сразу удалось настроить на серьезный лад. Сначала – венчание в церкви, потом – пышная свадьба. Только после всего такого – свой дом, дети.

– Ладно. Уж как-нибудь мы его успокоим, – Турчанинов погладил портфель с документами.

– Желаю вам удачи в этом деле.

Анастасия теперь стояла на мостовой. Лакей захлопнул дверцу и вскочил на запятки. Кучер, оглянувшись на красавицу в бобровой шубе, крытой бархатом, взмахнул кнутом. Экипаж тронулся с места. За его окном проплыл мимо Анастасии профиль статского советника. Петр Иванович о чем-то сосредоточенно размышлял.