Читать книгу "Мориарти - Энтони Горовиц"

— Konnen Sie mir helfen? — спросил он. По-немецки он говорил без труда, но совершенно не следил за акцентом, словно слова были ему хорошо известны, но он никогда не слышал, как они звучат. — Ich bin Inspector Athelney Jones von Scotland Yard.

Он окинул меня коротким взглядом, отметил для себя моё присутствие и как бы отложил этот факт в папку для дальнейшего пользования, в остальном оставив меня без внимания. Однако, услышав его имя, полицейские сразу встрепенулись.

— Джонс. Инспектор Джонс, — затараторили они. Он достал своё рекомендательное письмо, которое они приняли, раскланиваясь и улыбаясь, попросили его немного подождать — им нужно зарегистрировать его приезд в журнале, — удалились в заднюю комнату и оставили нас вдвоём.

Игнорировать друг друга было невозможно, и первым нарушил молчание он, переведя мне то, что недавно сказал полицейским.

— Меня зовут Этелни Джонс, — представился он.

— Я понял, что вы — из Скотленд-Ярда?

— Совершенно точно.

— А я — Фредерик Чейз.

Мы обменялись рукопожатием. К моему удивлению, его рука оказалась какой-то обмякшей, словно едва болталась на кисти.

— Красивое местечко, — продолжил он. — В Швейцарии мне бывать не доводилось. Я вообще за границей всего третий раз. — Он мимоходом оглядел мой квадратный чемодан — поскольку я нигде не остановился, пришлось принести его с собой. — Только что приехали?

— Час назад, — сказал я. — Полагаю, мы с вами ехали одним поездом.

— А цель приезда?..

Я помедлил с ответом. Для выполнения задачи, которая привела меня в Мейринген, помощь офицера британской полиции весьма важна, в то же время опережать события мне не хотелось. В Америке конфликты между агентством Пинкертона и официальными государственными службами случались нередко. Скорее всего, в Европе то же самое.

— Я здесь по частному делу… — заговорил я.

Эту реплику он встретил улыбкой, хотя в глазах, как мне показалось, мелькнула досада.

— Тогда, мистер Чейз, если позволите, я отвечу сам, — предложил он. На минуту он задумался. — Вы представляете агентство Пинкертона из Нью-Йорка, на прошлой неделе вы отправились в Англию в надежде выйти на след профессора Джеймса Мориарти. Он получил некое важное для вас сообщение, которое вы и надеялись у него найти. Известие о его смерти вас потрясло, и вы приехали прямо сюда. Кстати, я вижу, что вы невысокого мнения о швейцарской полиции…

— Погодите! — воскликнул я и вскинул руку. — Остановитесь! Вы за мной шпионите, инспектор Джонс? Вы разговаривали с моим начальством? Британская полиция действует за моей спиной и вмешивается в мои дела — это никуда не годится…

— Можете не беспокоиться, — произнёс в ответ Джонс всё с той же странной улыбкой. — Всё, что я вам сказал — это результат моих наблюдений за вами здесь, в этой комнате. Если желаете, могу кое-что добавить…

— Что ж, давайте.

— Вы живёте в старом доме, на третьем или четвёртом этаже. Вам кажется, что ваша компания могла бы делать для вас больше, ведь вы там — один из лучших следователей. Вы не женаты. К сожалению, путешествие через океан не доставило вам большого удовольствия, и не только потому, что погода на второй или третий день пути была ужасной. Вы считаете, что вся ваша поездка- пустая затея. Надеюсь, впрочем, что это не так.

Он замолчал, а я уставился на него, будто увидел впервые.

— Почти всё, что вы сказали — правда, — проскрипел я. — Но как, чёрт возьми, вам это удалось? Не представляю и с интересом выслушаю ваши объяснения.

— Всё очень просто, — ответил он. — Я бы даже сказал, элементарно. — Последнее слово он выделил, будто оно имело какой-то особый смысл.

— Легко вам так говорить. — Я глянул на дверь, отделявшую нас от двух швейцарских представителей власти. Сержант Гесснер разговаривал по телефону. Я слышал через дверь его отрывистые реплики. — Прошу вас, инспектор Джонс, расскажите, откуда вы всё это взяли?

— Пожалуйста. Но хочу предупредить: после объяснения всё это вам покажется до боли очевидным. — Он перенёс вес тела на палку, пытаясь выбрать позу поудобнее. — Что вы американец, ясно по тому, как вы говорите и как одеты. В частности, ваш полосатый жилет с четырьмя карманами в Лондоне так просто не найдёшь. Я обратил внимание на вашу манеру выражаться. Вы только что сказали «полагаю», тогда как любой англичанин скажет «думаю». Я не большой мастер определять район по акценту, но, по-моему, вы — с Восточного побережья.

— Родом я из Бостона, — подтвердил я. — А сейчас живу и работаю в Нью-Йорке. Пожалуйста, продолжайте!

— Когда я вошёл, вы смотрели на часы, и хотя частично они были прикрыты вашими пальцами, я совершенно чётко увидел на корпусе гравировку: глаз, а под ним слова: «Мы никогда не спим». Разумеется, это символ детективного агентства Пинкертона с головным подразделением, если не ошибаюсь, в Нью-Йорке. Вы прибыли именно оттуда — об этом говорит наклейка нью-йоркского порта на вашем чемодане. — Он ещё раз глянул на мой чемодан, который я поставил под фотографией какого-то хмурого типа, видимо, местного забулдыги. — Что касается вашего презрительного отношения к швейцарской полиции — с какой ещё стати вам смотреть на свои часы, когда вон на стене висит прекрасно работающий часовой механизм? Понятно, что особой помощи местная полиция вам не оказала.

— Опять всё верно, сэр. Но откуда вам известно, что меня интересует профессор Мориарти?

— Что ещё могло заставить вас приехать в Мейринген? Готов биться об заклад — до событий прошлой недели вы об этой богом забытой деревушке и слыхом не слыхивали.

— Но меня мог интересовать и Шерлок Холмс.

— Тогда вы наверняка остались бы в Лондоне и начали своё расследование с Бейкер-стрит. Здесь нет ничего, кроме трупа, и, кто бы он ни был, это, безусловно, не Холмс. Нет. Из Нью-Йорка вы, скорее всего, прибыли в Саутгемптон — это подтверждает экземпляр «Гемпширского эха», торчащий из правого кармана вашего пиджака. На газете стоит дата 9 мая, из чего следует, что вы купили её прямо в порту и были вынуждены сразу отправиться на континент. Что же вы там такого вычитали, почему помчались сюда? Установлена телефонная связь между Лондоном и Парижем? Отменили плату за учёбу в начальной школе? Не думаю. Конечно же, вы прочитали про Мориарти. — Он улыбнулся. — Странно, что я раньше вас не заметил. Вы же сами сказали, что мы наверняка приехали сюда одним поездом.

— Вы упомянули какое-то сообщение.

— Сам он вам ничего уже не скажет — он мёртв. Едва ли вы можете его опознать — в лицо его почти никто не знает. Поэтому вас, должно быть, интересует то, что могло быть у него при себе, это вы и хотите найти — письмо или какой-то свёрток из Америки. Возможно, именно это вы обсуждали с полицией, когда появился я.

— Я просил у них разрешить мне осмотреть тело.

— Могу добавить кое-что ещё.