Читать книгу "Тайное проникновение. Секреты советской разведки - Виталий Попов"

Уже на этом этапе я почувствовал, что наших польских коллег очень заинтересовала возможность получения важных разведывательных материалов как для своего министерства национальной обороны, так и, пожалуй, главным образом, как весомый вклад в дело повышения обороноспособности всего социалистического содружества и ОВД. Выполняя таким образом согласованную задачу по добыванию стратегических материалов, польская разведка могла не тратить свои ограниченные валютные ассигнования.

В дальнейшем, по ходу развития работы Захарского с Беллом и повышения ценности его материалов, польская разведка более подробно проинформировала НТР об агенте и его возможностях, стала получать от НТР конкретные задания для агента и перевела связь с ним в Европу.

Белл соглашался сам фотографировать материалы и в непроявленных пленках доставлять их в европейские страны, в том числе иногда он доставлял их сам прямо в Варшаву.

После того как польские коллеги подробно ознакомили нашу службу НТР с характеристикой агента, его личными данными и возможностями по месту работы, никаких трудностей с оценкой доставляемых Беллом материалов и их оплатой больше не возникало, несмотря на то, что суммы, запрашиваемые агентом, были немалые.

За время сотрудничества с польской разведкой Белл передал значительное количество материалов важнейшего характера. Это перспективное дело, к обоюдному сожалению обеих разведок, завершилось провалом в 1981 году.

23 июня 1981 года в самый разгар польского социально-политического кризиса, в нью-йоркской резидентуре польской разведки изменил шифровальщик, через которого в начале вербовки Белла проходили телеграммы в центр от Захарского. Изменник выдал американским спецслужбам агента, и он был арестован контрразведкой — ФБР.

Оказавшись перед угрозой длительного тюремного заключения, Белл пошел на сотрудничество с ФБР и помог в осуществлении провокации против Захарского, который был арестован.

Захарский был осужден к пожизненному тюремному заключению, а Белл только на 8 лет, с учетом его помощи американской контрразведке в изобличении Захарского.

Польскому разведчику пришлось отсидеть в американской тюрьме почти пять лет. Наша внешняя разведка вместе с польской службой сразу же приняли меры к его вызволению, и эти усилия привели к его обмену вместе с еще несколькими арестованными в США за шпионаж представителями разведок бывших социалистических стран на 25 лиц из числа западников, задержанных в Восточной Европе.

За большие заслуги Захарского перед обеими разведками он был хорошо поощрен, а наша внешняя разведка предоставила ему с семьей длительный отдых и лечение на курортах Советского Союза.

Сейчас, спустя десять лет после освобождения из американской тюрьмы, Захарский снова появился на страницах мировой прессы, в том числе и в средствах массовой информации новой Польши, но отнюдь не как прежний активный участник совместных действий польской и советской разведок. Теперь он, судя по всему, кардинально изменил свои позиции и принял участие в антироссийской провокации, выступив свидетелем в обвинении бывшего премьера Польши Олексы в советско-российском шпионаже.

Трудно, видимо, сопротивляться обещанным наградам и генеральским званиям, хотя они и воздаются не в интересах собственного народа, а в угоду повергнутого с президентского пьедестала Леха Валенсы.

В тот период, когда в Соединенных Штатах происходил судебный процесс над Захарским и Беллом, американская пресса, а затем позже и ряд специалистов в области разведки, в своих публикациях высоко оценивали достижения наших разведок в деле Белла. Они отмечали, что приобретенная через Белла информация помогла полякам и русским сберечь сотни миллионов долларов и позволила применить в своих оборонных объектах уже проверенные американцами, испытанные ими в полевых условиях результаты длительных исследований. Это позволило ввести в короткие сроки важные оборонные системы против новых средств нападения США.

Так сотрудничество двух наших разведывательных служб внесло свой весомый вклад в укрепление безопасности наших стран (Баррон Д. КГБ сегодня. Нью-Йорк, 1983).

Дело Д. Харпера

Примерно в тот же временной период возникло аналогичное дело второго польского агента Джеймса Харпера.

Инженер-электронщик по профессии, американский делец Джеймс Харпер имел доступ к совершенно секретным материалам по ракетной технике калифорнийской оборонной фирмы «Систем Контрол Инкорпорейтед».

Польская контрразведка вышла на этот перспективный источник получения научно-технических материалов в 1979 году. Изучение Харпера показало возможность его привлечения к сотрудничеству на коммерческой основе. Было установлено, что вышеуказанная фирма специализировалась на разработке защитных систем для американских стратегических ракет «Минитмен» и других баллистических ракет.

Харпер нуждался в деньгах и искал возможность заработать их, но в крупных размерах, что сразу стало ясно в начале работы поляков с ним. Он довольно быстро согласился на поставку разведке большого количества технических материалов указанной фирмы.

Исходя из сложности оценки его материалов, как и в случае с Беллом, а также необходимости оплачивать их еще в более значительных размерах, польская разведка обратилась к НТР нашей службы с предложением принять участие в руководстве агентом.

Получив представленный Харпером перечень доступных ему материалов фирмы «Систем Контрол Инкорпорейтед», наши специалисты подтвердили особую ценность информации Харпера и взяли на себя оплату его материалов в зависимости от их конкретной ценности.

Агент стал не просто передавать то, что имелось в распоряжении фирмы и попадало ему под руку. Для него был разработан нашей НТР специальный перечень тем и определен характер материалов, за которые мы готовы были платить ему. Агент подбирал их и передавал польскому разведчику, получая каждый раз крупное вознаграждение.

Харпер согласился привозить свои материалы в европейские страны, в том числе несколько раз посетил и Варшаву.

Для иллюстрации «производительности» этого источника стратегической информации особой важности приведу один пример его посещения Варшавы, свидетелем которого я был.

Так как за каждую доставку разведывательных материалов Харпер запрашивал крупные суммы в долларах, предоставлявшиеся нашей службой, каждая такая порция материалов требовала тщательной, но весьма оперативной оценки достоверности и определения ценности их. Служба НТР в этих целях направляла в Варшаву специальных высококвалифицированных экспертов из нашего оборонного ведомства. После подтверждения достоверности привезенных Харпером материалов и соответствия их нашему заказу агенту тут же вручались деньги.

Помню, как к ожидавшемуся визиту Харпера в июне 1980 года с одним таким заказом к нам прибыла команда из трех авторитетов в области стратегического вооружения.

Харпер прилетел самолетом с целым чемоданом, в котором находилось несколько десятков килограммов копий документов. Просмотр их и внимательное изучение экспертами заняло всю ночь, к утру они могли твердо сказать, что продавцу можно вручить деньги, сумма которых превосходила сотню тысяч долларов. При этом Харперу требовались деньги в мелких купюрах.