Онлайн-Книжки » Книги » 🌎 Приключение » Нелегал из Кенигсберга - Николай Черкашин

Читать книгу "Нелегал из Кенигсберга - Николай Черкашин"

305
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 ... 90
Перейти на страницу:

— Уго! Завтрак готов!

— Да-да! Поднимаюсь.

Он задвинул защелку и выгнал из подсобки бабочку, дуриком залетевшую в подвал. У бабочки был красивый тигровый раскрас крыльев, и ему не хотелось, чтобы она погибла в этой тюремной для нее камере. Бабочка села вдруг на «Остров мертвых» — и «Остров» ожил.

«Хорошая примета!» — решил Лунь, выпустил на свободу свою пленницу и поднялся наверх в превосходном настроении.

На завтрак были кабачковые оладьи со сметаной, присыпанной корицей и кофе с финиками.

— Когда ты наведешь порядок в своем нижнем кабинете? — сварливо допытывалась Клара. — У тебя там скоро мыши заведутся.

— Завтра! — оптимистично пообещал Лунь. Убираться в своем кабинете он не позволял даже Кларе.

Одна из массивных тумб письменного стола стояла на крышке небольшого погребка-тайника. В тайнике хранился ящик старого кенигсбергского вина «Блютгерихт» («Кровавый суд»). Под ящиком стоял патефон, а в его корпус был встроен 30-ваттный передатчик немецкого производства. Его добыли во время войны в Испании и обучили Клару работе на нем. Возможно, это была своего рода радиомаскировка — в немецком эфире звучали сигналы немецкого передатчика. Передатчик извлекался крайне редко — на особые случаи, когда по каким-либо причинам прерывалась связь с резидентом. Для выхода в эфир они уезжали с Кларой на пленер — в окрестности того или иного прусского городка, ни разу не повторяясь. Накрывали на поляне скатерть-самобранку и заводили «патефон». Но подобные выезды случались редко — связь через «тайники» (один в Ботаническом саду, другой на старом военном кладбище) действовала пока что весьма успешно.

Впрочем, если бы наружное наблюдение за Лунем и в самом деле велось, оно бы установило, что почтенный бюргер вел двойную жизнь, примерно такую же, как и некоторые его кенигсбергские сограждане: в тайне от жены он снимал квартирку на Литовском валу, где принимал визиты одной дамы. И даже не одной, а по очереди — двух. Но такой любовный темперамент господина Шведера, надо было полагать, не наносил никакого ущерба могуществу фатерланда. И тем не менее наносил! Раз в неделю сюда наведывались Грета Майер (она же «мадам Бовари»), работавшая кладовщицей в Кёнигсбергском порту, и Рита Ланге (она же «Маркитантка»), официантка из офицерского казино. Грета, дочь коммуниста, угодившего в лагерь после прихода Гитлера к власти, согласилась сотрудничать с советской разведкой ради пролетарской солидарности и в отместку за отца. Она приносила важные сведения о всех известных ей военных грузах, которые прибывали в порт или уходили из него. У Риты Ланге были другие — отнюдь не идейные — причины поставлять Луню информацию. Ей нужны были деньги, чтобы поддерживать семью из трех человек: больной матери и трехлетних двойняшек — мальчика и девочки. Она не видела ничего криминального в том, что пересказывала своему доброму знакомому разговоры офицеров, посещавших казино. С таким же успехом она могла пересказывать их и своим подругам-сплетницам, но Лунь исправно платил ей по пятьдесят марок за каждый визит. И Рита, даже не подозревала, сколько ценного выуживал ее покровитель из ее «сплетен». Именно от Риты он узнал о строительстве аэродрома под Растенбургом. Много лет спустя стало известно, что этот аэродром обслуживал полевую ставку Гитлера «Вольфшанце». Из веселых разговоров подвыпивших офицеров можно было понять, какой полк и куда перемещается в ближайшее время, фамилии вновь назначенных командиров, особенности их характеров и многое другое.

Но самым важным источником военной информации был капитан Герхард фон Опитц (он же «Турман»). Опитц служил в батальоне связи, который обслуживал аэродром в Растенбурге. На это летное поле садились самолеты с крупными нацистскими бонзами, и Герхард сообщал иногда весьма ценные сведения. Часть его батальона находилась в Кёнигсберге, поэтому Опитцу приходилось мотаться по разным аэродромам, налаживая радиоаппаратуру, и он всегда был в курсе жизни кенигсбергского гарнизона. Встречались они с ним в фотографическом клубе на Кантштрассе, в самом центре города, что на островке Кнайпхоф. Герхард был заядлым и небесталанным фотолюбителем, часто устраивал фотовыставки. Его любимыми жанрами были приморские пейзажи и обнаженные красотки, которые позировали на фоне «танцующего леса» в извивах сосновых стволов либо на фоне дюн. Его работа «Собирательница янтаря» получила золотую медаль на выставке в Берлине. Однако в портфеле Луня оседали совсем другие фотографии, которые потом приводили в восторг Орлана.

Работал капитан фон Опитц не за деньги, а за идею: он ненавидел баварского ефрейтора и от всей души желал ему грохнуться со своим самолетом-салоном на одном из подведомственных ему аэродромов.

С Опитцем Лунь встречался намного реже, чем со своими дамами. Он высоко ценил его и всячески оберегал от засветки.

А в остальном Лунь вел праведный образ жизни заурядного кенигсбергского бюргера. Совершал по утрам моционы в Ботаническом саду, исправно посещал кирху, был активистом гильдии антикваров и завсегдатаем городского фотографического клуба. По субботам он водил Клару в кинотеатр «Альгамбра», а потом в их любимое кафе «Багдад», где они пили настоящий кофе с финиками и марципанами или какао со все теми же неизменными марципанами. Кёнигсберг гордился тем, что первые марципаны были изготовлены в его кондитерских. На ярмарке октоберфеста кондитеры выставляли большой бюст главы Восточной Пруссии Германа Геринга, сделанный из марципана. «Хотел бы я, — опасно пошучивал Лунь, — откусить ему нос». Клара пугалась и оглядывалась по сторонам.

— Оставь свои дурацкие шуточки! Они не доведут тебя до добра!

Лунь не отказывал себе в еде и даже слыл гурманом, говоря себе всякий раз: «Кто знает, придется ли еще раз попробовать подобный деликатес? Тюремной баланды еще нахлебаюсь…»

Иногда Луню казалось, что он и в самом деле добропорядочный антиквар, и эта спокойная, налаженная жизнь — никакая не легенда, не прикрытие, а некая его иная жизнь, как бы параллельная той, которая осталась там, в Москве, и которая продолжается там, в столице, сама по себе, без него… Это чувство раздвоенности приходило к нему изредка, а именно тогда, когда он, уютно устроившись в кресле с очередным букинистическим раритетом, наблюдал, как быстро и сноровисто вяжет Клархен, (вяжет, чтобы тренировать пальцы радистки). В такие минуты семейной идиллии ему хотелось забыть об Орлане и его поручениях, о тайниках и конспиративной квартирке на Литовском валу, хотелось завести для полного уюта милого доброго пса или шаловливого кота. Но Орлан не давал забыть о себе. Вот и сейчас, 1 августа 1939 года, он озадачил Луня пренеприятным делом: надо было раздобыть образец нового противогаза, принятого на вооружение вермахта в 1938 году. Противогаз — не пулемет и не бог весть какой секретности техника, но на рынке его не купишь и на свалке не найдешь, и у солдата не выпросишь…

Германия активно готовилась к химической войне, и именно по средствам защиты можно было судить, насколько готовы были правители Третьего рейха повторить страшные газовые атаки времен 1916 года. По меньшей мере, так представлялось в Москве. Лунь, разумеется, не обсуждал приказания, но отдавал себе отчет, как не просто будет выполнить это не бог весть какое сложное задание. Вся надежда была на Турмана, но тот отбыл в долгосрочную командировку, и неизвестно было, когда он вернется. А резидент торопил…

1 ... 3 4 5 ... 90
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Нелегал из Кенигсберга - Николай Черкашин», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Нелегал из Кенигсберга - Николай Черкашин"