Читать книгу "Долгий полет - Виталий Бернштейн"

Лентини сделала паузу, отхлебнула кофе из стоявшей перед ней чашечки. После бессонной ночи под ее глазами легли тени. Широкие скулы, крепкий подбородок, надменный взгляд – ее лицо, которое нельзя было назвать заурядным, привлекало внутренней силой.

– Оба охранника лежали во дворе, убитые выстрелами в спину. Всего вероятнее, на них напали внезапно, сзади, когда они обходили территорию. Внутри склада одна из камер была открыта и пуста. Оказалось, что с помощью специального подъемника, используемого на складе, бомбу из этой камеры вывезли наружу и перегрузили на один из армейских автофургонов, стоявших во дворе. Следы фургона вели через открытые ворота и терялись на проходящем рядом Шестом шоссе, которое через четыре мили соединяется со скоростной дорогой Пэлисейд. Действительно, проезжавший там полицейский видел фургон армейского типа около полпервого ночи – фургон сворачивал с Шестого шоссе на скоростную дорогу Пэлисейд, в сторону Нью-Йорка. Если это был тот самый фургон, значит, он покинул склад где-то в двенадцать двадцать пять. В час пятьдесят весь этот район был взят под наблюдение, в воздух подняты вертолеты, оснащенные приборами ночного видения, на главных шоссе появились машины с сотрудниками контрразведки в штатском. Но, боюсь, еще до того фургон имел достаточно времени, чтобы проскользнуть на левый берег Гудзона и раствориться в ночном Нью-Йорке. Работник, который взимал плату за проезд по мосту Вашингтона, видел похожий фургон, переезжавший ночью в Манхеттен. Точного времени не помнит… Следственная группа на складе занята сейчас поиском возможных улик, трупы направлены на вскрытие, извлеченные пули будут подвергнуты баллистической экспертизе. Вот пока все.

Президент молчал. Фридмэн знал его манеру – при обсуждении важного вопроса поначалу не вмешиваться, дать другим высказаться без оглядки на то, что думает он сам.

– Я хотел бы уточнить некоторые детали, Карла, – сказал Фридмэн. – Какова мощность бомбы?

– Ее тротиловый эквивалент – двадцать мегатонн, – ответила Лентини; заметив недоуменный взгляд президента, пояснила: – Взрыв атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму, был эквивалентен примерно тринадцати килотоннам тротила. Похищенная этой ночью – в полторы тысячи раз мощнее.

– И если, не дай Бог, она взорвется в Нью-Йорке, каковы будут последствия? – спросил Фридмэн.

Лентини раскрыла папку, которая лежала перед ней, нашла нужный листок.

– Тут мне подготовили некоторые выкладки. Бомба такой мощности за счет ударной волны сравняет с землей все постройки в радиусе около пятнадцати миль, а за счет теплового и радиоактивного воздействия уничтожит все живое в радиусе восьмидесяти миль.

– Если мы опишем круг радиусом восемьдесят миль с центром в Манхеттене, внутри окажется практически весь Лонг Айленд на востоке, около трети штата Коннектикут на севере и почти весь штат Нью-Джерси на западе и на юге, – Фридмэн зябко повел плечами.

– Ваши опасения несколько преувеличены, – холодно возразила Лентини. – Как я уже докладывала этой ночью президенту, бомба – без спускового устройства и практически безвредна. Такие устройства хранятся на другом складе. На всякий случай я приказала усилить там охрану.

– А без этого устройства взорвать бомбу никак нельзя? – не отступался Фридмэн.

Лентини порылась в папке, достала еще листок.

– В основе действия бомбы – синтез гелия из водородных изотопов: дейтерия и трития. Синтез может идти только при необычайно высокой температуре, примерно такой, как в центре Солнца. Чтобы обеспечить такую температуру, внутри бомбы в качесте «запала» используют миниатюрную атомную бомбу с минимально необходимым количеством плутония. Так вот, функция спускового устройства, о котором мы говорим, – это мгновенное сжатие плутония до объема, при котором начинается цепная реакция.

Лентини подняла голову от листка.

– Как мне объяснили, можно смастерить что-то вроде спускового устройства кустарным способом. Но для этого нужно инженерное образование, детальное знание конструкции бомбы, наличие кое-каких технических узлов… Не думаю, что бомба похищена с целью взорвать ее на американской территории. Вы читаете, как и я, обзоры ЦРУ. Некоторые исламские страны делают сейчас все возможное, чтобы обзавестись ядерным оружием в качестве козырной карты в борьбе с Израилем, с Соединенными Штатами да и друг с другом тоже. Полагаю, похитители попытаются вывезти бомбу из страны. Единственная помощь, о которой я теперь прошу, – это усилить таможенный контроль, особенно в нью-йоркском морском порту, а также охрану сухопутных и морских границ… Бомба имеет яйцеобразную форму, длиной около шести футов и около четырех с половиной в поперечнике. О любом подобном предмете, задержанном при попытке похитителей нелегально пересечь границу, Пентагон должен знать немедленно.

Фридмэн делал короткие пометки в блокноте. Президент продолжал молчать, постукивая пальцами по столу.

– У меня есть пара вопросов, – нарушил молчание О'Браен.

Лентини нехотя повернула голову. Ее раздражало присутствие здесь этого нового директора ФБР. Конечно, президент волен приглашать к себе, кого ему заблагорассудится. Но Пентагон, разыскивая свою бомбу, не нуждается в помощи этих «шерлок-холмсов».

– Первый вопрос. Два охранника – это обычный состав караула на таком важном объекте?

Лентини повернула глаза в сторону президента.

– Вот видите, сэр. Пентагон всегда обвиняли в раздувании штатов, а теперь, напротив, мы виноваты в недокомплекте… Да, это обычный состав караула. В первую и вторую смены на складе работает также несколько техников, регулярно проверяющих состояние бомб и всего оборудования. А на ночь мы считаем возможным оставлять только двух охранников. Но если мистер О'Браен помнит мое предыдущее объяснение, склад дополнительно находится под непрерывным контролем с центрального пульта в Нью-Йорке. Территория обнесена высокой бетонной стеной с колючей проволокой поверху. Каждую ночь во двор выпускаются сторожевые собаки.

– Собаки? – быстро переспросил О'Браен. – А что с ними стало?

– Члены общества по защите животных могут не волноваться, с собаками ничего не случилось.

– Рад это слышать, – задумчиво отозвался О'Браен. – И еще вопрос. Ваши контрразведчики обнаружили дверь в камеру, где хранилась бомба, распахнутой. А вот лампочка на центральном пульте, как вы сказали, все это время сигнализировала, что дверь закрыта.

– Я не очень-то разбираюсь в технических деталях, – ответила Лентини. – Как мне объяснили, лампочка на центральном пульте горит нормально, если ее цепь замкнута через систему фотоэлементов, расположенных возле двери в камеру. Открытая дверь перекрывает свет, падающий на фотоэлементы, их сопротивление резко возрастает, на пульте включается сигнал тревоги. Так вот, похитители сначала соединили накоротко провода, замыкаемые фотоэлементами. И электрический ток пошел в обход, не завися теперь от того, закрыта или открыта дверь.

– Мне кажется, факты, приведенные вами, позволяют уже сейчас сделать один существенный вывод, – сказал О'Браен. Президент и Фридмэн внимательно слушали его. Лентини, наклонив голову, укладывала листки в папку.