Читать книгу "Женщина как реальность. Особенности женского интеллекта - Ева Весельницкая"

Женщина также инстинктивно видит ложность, мертвенность нежизнеспособных идей или отношений.

Женщине присуще реальное ощущение живых связей, которые могут дать шанс выжить, родиться, произрасти не только ребенку, но и делу, дому, идее, чему угодно, что нуждается быть живым для того, чтобы состояться. Если у чего-то в потенциале есть рост, женщина это просто почувствует. Вопрос в том, доверится ли она своим ощущениям.

Думаете, управляющая система не знает об этих исключительных способностях женщины? Знает прекрасно. Но… выслушай женщину и сделай наоборот. Исключительные способности представляют собой силу. А любую не подчиняющуюся ей, а тем более не понятную силу власть воспринимает как угрозу. Страх потерять власть лишает разума и, казалось бы, очень умных. Поэтому, раз не можем совсем убить и отменить, сведем все до минимума. Обозначим удобную для управления территорию реализации: женщина – хранительница жизни. Вот вам на откуп продолжение рода, и храните в свое удовольствие. Немало, но совершенно недостаточно.

И казалось бы, нет у женщины шансов спасти и сохранить свою природную данность под давлением управляющей системы социума, если бы не период индивидуальности. Есть такое время в жизни женщины, которое социум не то чтобы упустил из виду, а отдал на откуп природной женской сути: «пусть побудет». Это «пусть» – есть реальный шанс научиться быть, обрести знания и навыки быть женщиной и в мире социальном.

Женщина в период индивидуальности

В период индивидуальности (примерно 14–25 лет) женская натура получает реальную возможность окрепнуть и утвердиться.

Но начнем с самого начала. Давно известно: девочка рождается на свет со всем внутренним знанием, которое только доступно женщине. Она рождается уже женщиной, в которой это знание с возрастом только разворачивается и раскрывается, как разворачивается и раскрывается из почки бутон, из бутона цветок, и никуда нам не деться от природных сравнений, потому что так устроен процесс жизни.

Откуда что берется? Не устают удивляться и умиляться взрослые, наблюдая за этим юным очарованием. Бытие, хаос бытия живой природы – вечный и неисчерпаемый источник знания и энергии дочерей человеческих. Данный при рождении, он не требует осознавания для своей реализации, он требует возможности предъявления. И каждая следующая женщина, приходя в этот мир, несет в себе новый аспект бесконечности бытия и предъявляет его миру, доверяясь инстинкту, чувству, данности. Женщина изначально знает, где можно, где нельзя, что правильно для жизни и что нет, и никогда не перепутает живое с неживым.

Вот почему в каждой маленькой девочке живет взрослая женщина и проглядывает еще не искаженная расчетом и выгодой мудрость. Когда взрослые говорят, что маленькая девочка уже кокетничает с мужчиной, они не совсем правы. Ее поведение лишено стратегии и расчета на будущее, оно рождено сиюминутным ощущением возможности возникновения взаимосвязи, каких-то отношений. И девочка входит в этот момент, включается в него, предъявляя себя как женщина. Вписывается, вписывается, вписывается в этот мир, предъявляя себя. Не захватывает, а предъявляет. Это очень важно. Часто мужчины жалуются, что женщины как вода занимают весь предоставленный объем. Это верно. Но это не экспансия, потому что объем «предоставленный». И если задана структура, правила, территория, пространство, сфера, то женщина будет предъявлять себя именно в этой заданности. Опять же «но», но только если женщина осознает себя, свои сильные и слабые стороны.

Девочка, женщина вписывает себя в мир, как новое дерево врастает лес, образуя новые связи и включаясь в уже существующие. Женщина вписывается, не отменяя ничего. Она принимает данность как факт и живет, действует из нее. Отсюда и берет начало идиотская идея, что если женщина – принимающая сторона, то сторона пассивная. А что, земля, принимающая зерно и впитывающая дождь, только берет? Откуда бы тогда взяться всему, что родилось и произросло?

Воспринимающая она, потому что воспринимает потенциальность всех этих процессов, эти токи, движения, возможные связи, возможности развития и через себя их предъявляет, дает. Смотрите, я покажу, берите: вот это может быть, вот так можно, и так можно, вот это живое, вот здесь будет развитие и там, а это – не будет, это фу, это неживое, это ломается, это ненастоящее. Именно это врожденное свойство и его предъявление так рано делает девочку взрослой в глазах остального мира. Это то самое зерно женской мудрости, которое может или прорасти или заглохнуть в процессе жизни. Шанс прорасти, как я уже говорила, дает период индивидуальности.

В период индивидуальности такой природный способ существования устраивает не только саму женщину, но и внешний мир. Все в это время совершенно замечательно: живое, органичное, юное существо расцветает, получает огромное количество плюсов за сам факт своего существования, за свою природную естественность, притягивая к себе умильные, восхищенные, иногда чуть завистливые или умудренно грустные взгляды тех, кто понимает, что, как ни прекрасна весна в своем цветении, движение жизни неумолимо.

Но сама юная женщина об этом думать не хочет и не будет, да и нечем ей об этом думать. Жизнь прекрасна. Все, что ни происходит – органично, а следовательно, очень привлекательно. Бьющая через край энергия живого и органика завораживают и притягивают. Девушки очаровательны, они уверены в этом сами и получают тому массу подтверждений. Между юной женщиной и неисчерпаемым источником природной энергии еще нет плотин здравомыслия, и стены из расчета и выгоды, склеенные страхом перед этим бурлящим котлом жизни, еще не возведены. Молодая еще, пусть погуляет. Что за этими словами? Возможность, разрешение быть. Официально выделенное миром время для бытия. Только это большая эзотерическая тайна и потому называется «пусть погуляет».

Конечно, и в этом возрасте есть свои переживания, проблемы и горькие слезы: ах, не на том поле, не в том саду привела судьба расцвести. Не совпадают эстетические предпочтения того социума, в котором цветок расцветает, и его сорт не считается в этом мире красивым. Вот горе-то, вот печаль. Может, жизнь вообще не удалась?

Где-то любят розы, где-то – полевые цветы, где-то – луга многотравные, и если это не совпадает, то возникают вопросы о красивых и некрасивых, жалобы на несправедливость природы, и уже под давлением внешних сил попытки исправить природу или обида на нее. Весь мир юной женщины в период индивидуальности крутится вокруг одного: есть ли где еще такой же цветочек, такое деревце, как еще показать-доказать, что «я на свете всех милее, всех румяней и белее»?

А может, не стоит тратить девичьи слезы и такое плодотворное время на никчемные сожаления и пустые сетования?

Но хочется доказать миру и себе, что ты действительно единственная и неповторимая, таких, как ты, еще не было и потом никогда не будет. И мучает страх, что эту неповторимость не увидят, не заметят, не оценят.

Прекрасно. Но почему рука тянется к предлагающему стандарт журналу? Зачем вглядываться в черты и походку признанной красавицы и, страдая перед зеркалом, горько вздыхать – не то, не так, все плохо? Не противоречишь ли ты самой себе, стремясь одновременно быть неповторимой и повторить уже существующее?