Читать книгу "Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка - Владимир Тимофеев"

— Да уж, тебе только на Спартакиаде выступать… в гонке преследования по пересеченной местности… красноармеец Синицын. Ладно, заползай внутрь, Гриша… Да не сюда, а вон туда, к мехводу.

Боец поправил автомат и, подтянув штаны, побежал вперед к люку механика. Через несколько секунд оттуда раздался громкий мат Барабаша.

— Командир, ну сколько мы еще будем зайцев возить?! Это ж танк, а не автобус!

— Да ладно тебе, Макарыч. В тесноте, да не в обиде. Не бросать же здесь парня.

Спустившись вниз, Евгений закрыл люк и скомандовал все еще ворчащему Макарычу:

— Вперед. Самый малый.

* * *

За пригорком пришлось остановиться еще раз. Деревца оказались частью небольшой рощицы, сходящейся клином к южному скату гряды. Сержант снова выбрался из башни и осмотрелся. Справа от рощи начинался неглубокий овражек, уходящий куда-то за деревья. По левой стороне растительность была гуще. Разобрать, что скрывалось за высоким кустарником и ивовым подлеском — не представлялось возможным. Однако шум сражения доносился именно слева.

— Эй, зайцы-кролики. Вылазь наружу, — спрыгивая с машины, крикнул Винарский пехотному пополнению.

Синицын с Кацнельсоном выползли из танка. Макарыч остался на месте, наслаждаясь свежим воздухом, сквознячком протекающим сквозь раскрытые люки. Негромкий рокот ГАЗовских моторов, укрытых фанерным кожухом, позволял говорить спокойно, без надрывов голосовых связок, что было плюсом. Для разведки и недальнего рейда тихий и верткий Т-70 был просто идеальной машиной, в отличие от тридцатьчетверок, шум от которых разносился аж за километр-полтора. Вот только радиостанций на семидесятках почти не водилось, что разом перечеркивало все преимущества.

— Значит так, парни. Ставлю боевую задачу, — внимательно вглядываясь в просветы между деревьев, командир веско ронял слова приказа. — Красноармеец Синицын. Пробираетесь как можно дальше вдоль оврага, выясняете обстановку, возвращаетесь назад, докладываете. При обнаружении противника себя не выдавать, действовать максимально скрытно. Приказ ясен?

— Ясен, товарищ сержант.

— Выполняйте.

— Есть, — Григорий развернулся и рысцой побежал к заросшему травой овражку.

Сержант посмотрел вслед удаляющемуся бойцу и продолжил:

— А ты, Марик, будешь меня сопровождать. Вон до тех кустиков. Укроешься там. Голову не высовывай, только слушай. Коли выстрелы или крики услышишь какие, так сразу назад. Макарычу доложишь, он танк обратно за пригорок отведет, чтоб не видно вас было. Понял?

— Понял, товарищ сержант.

— Макарыч, ты все слышал? — крикнул Винарский мехводу.

— Уразумел, командир, — отозвался тот без особого энтузиазма. — Укроемся-то, укроемся, а дальше что?

— Что, что, меня дожидаться будете, вот что. Ну а уж коли не дождетесь, тогда по обстановке. Понятно?

— Понятненько.

— Ладно. Пошли, боец.

Оставив в кустах Кацнельсона, сержант добрался до края подлеска, а потом уже ползком до ближайшей кочки, возвышающейся среди пожелтевшей травы. Картина, представшая его взору, была отнюдь не радостной. Костры из подбитых тридцатьчетверок чадили масляным дымом, накрывая тяжелой пеленой ровное как стол поле. В дымовых просветах изредка появлялись еще сражающиеся танки. Главной задачей бригады был прорыв к хутору Подсобное хозяйство, а после требовалось развивать наступление еще дальше на юго-восток к Гумраку.

Однако на краю рощи расположилась вражеская батарея ПТО, которая и вела убийственный фланкирующий огонь по прорывающимся к Сталинграду советским танкам. Немецкие орудия были хорошо замаскированы, и танкисты никак не могли обнаружить источник прилетающей неизвестно откуда смерти. Но, видимо, чувствуя угрозу именно с правого фланга, отдельные боевые машины разворачивались на запад, огрызаясь огнем танковых пушек. Впрочем, по большей части снаряды их летели в никуда. Вероятно, скоро бригадные командиры будут вынуждены повернуть острие наступления в другую сторону, вновь подставляя борта под удары очередной батареи противника.

Винарскому удалось разглядеть только два прикрытых листвой орудия. Метров примерно триста до ближайшего. Сколько всего ПАКов на батарее, сержант не знал, но легкие дымки, появляющиеся после каждого выстрела, говорили о том, что позиций у артиллеристов было не менее четырех. Чуть правее среди деревьев стоял какой-то броневичок с торчащими на крыше антеннами. Хотя, возможно, это были вовсе не антенны, а что-то другое, но без бинокля здесь было не разобраться. В любом случае, бронированная машина представлялась Евгению первостепенной целью.

Вернувшись к кустам, сержант кликнул измаявшегося в ожидании Марика и быстро побежал к оставленному возле пригорка танку. Кацнельсон пыхтел позади, стараясь не отставать от командира…

— Товарищ сержант, овраг-то этот метров на триста-четыреста тянется, — отрапортовал возвратившийся чуть позже Синицын. — Потом дорожка какая-то наискосок идет, а дальше он пошире и глубже будет. Чего там еще, я не рассмотрел — туман там какой-то внизу… или пыль, не знаю. Немцев не видел, вроде бы нет их там.

— Молодец, — похвалил командир второго разведчика и принялся объяснять экипажу свои соображения. — Значит, так. Диспозиция у нас следующая. Ты, Марик, возьми в танке автомат. Вместе с Гришей здесь останетесь. Синицын старший. Если из рощи кто полезет, шуганите их и быстро к оврагу. Как мы с Макарычем подкатим, на броню запрыгнете. И, главное, следите, чтоб никакая сволочь с гранатой из кустов не выскочила — мне свой танк жалко. Понятно?

— Понятно, — отозвались бойцы.

— Теперь ты, Макарыч. Мы с тобой медленно-медленно едем вон туда, — Винарский указал рукой направление. — Как из-за рощи выскакиваем, сразу разворачиваемся вправо, на два часа. Дальше моя работа. Пять снарядов. Понял, Сима? Пять, не больше. После пятого сразу назад сдавай, без команды. И бегом обратно. Ребят подхватим и в овраг. Понятно?

— Понятно, чего ж тут не понять. Гусеницами давить никого не будем?

— Пока только кузнечиков. Ну что, по коням, ребята?

— Есть по коням.

* * *

По-кошачьи урчащий танк медленно полз или, вернее будет сказать, тихо крался вдоль пологого склона, огибая рощу с северной стороны. Пригорок с деревцами и укрывшиеся возле него бойцы давно уже скрылись из виду, но выглядывающий в приоткрытый люк сержант время от времени оборачивался назад, словно сомневаясь в принятом ранее решении оставить двух салабонов одних, без строгого командирского пригляда. Когда же семидесятка вышла, наконец, на рубеж атаки, Винарский плотно закрыл тяжелую крышку, так и не услышав прозвучавшие позади негромкий хлопок гранаты и треск автоматных очередей.

— Ну, с богом, Макарыч, — скомандовал сержант, вложив первый патрон УБР в камору сорокапятки.

Первый снаряд был подкалиберным. Девятнадцать последующих унитаров чередовались — осколочный, за ним бронебойно-зажигательный — и так до конца укладки. Евгений всегда заряжал основной магазин подобным образом, чтобы сначала шел самый убойный снаряд — на случай, так сказать, больших бронированных неожиданностей, а уже потом выстрелы для более легких и привычных целей. Трассирующие снаряды сержант не любил, а потому запихивал их в неудобные укладки по правому борту вместе с баловством навроде картечи. Слева примостились тупоголовые зажигалки, осколочные и подкалиберные, хотя последних было всего-то пять штук.