Читать книгу "Великий Линкольн - Борис Тененбаум"

Нью-Сэйлем примерно так и возник. Но особенности Америки не исчерпывались тем, что место с населением в сотню-другую считалось городом, – такому городу довольно часто присваивали неимоверно пышное названиe. И по сей день, прокатившись по Соединенным Штатам, вы легко найдете дюжину Берлинов, Парижей и Петербургов. Kрошечное местечко посередине прерий может называться, скажем, Москвой, а рядом с ним будет другой городок, покрупнее, с названием вроде Бычий выпас.

Ну так вот, в этом ряду мест со странными названиями городок Нью-Сэйлем занимал достойное место, ибо в переводе на русский должен был бы именоваться Новым Иерусалимом.

Ибо самый первый Сэйлем на американской земле был построен благочестивыми пилигримами-пуританами, воспитанными на Ветхом Завете и желавшими построить себе в Массачусетсе новый «Град на Холме», свой «Иерусалим», «Jerusalem», который они, впрочем, вскоре сократили до «Salem». На английском это произносится как «Сэйлем», и вскоре свои «cэйлемы» появились и в других местах, не только в штатах, расположенных вдоль атлантического побережья, а и поглубже на запад. А поскольку какой-нибудь очередной Сэйлем оказывался в данном штате уже не первым, то следующий за ним именовали уже «новым» Сэйлемом – так Нью-Сэйлем и возник.

Ну и спрашивается – где же еще поселиться молодому человеку по имени Авраам, как не в Новом Иерусалиме? Авраам Линкольн так и сделал, хотя семантические соображения вряд ли играли хоть какую-нибудь роль в его выборе. Просто город выходил на реку, которая была притоком Огайо, там начало разворачиваться какое-то строительство, и там нашлась работа получше, чем расчистка леса под пашню. Владелец товаров, доставленных Линкольном в Новый Орлеан, предложил ему место клерка в своем торговом заведении. Плата была вовсе не щедрой – всего 10 долларов в месяц, но на нее можно было как-то прожить. И Линкольн принял предложение, занялся счетами и учетом, и очень скоро заслужил себе прозвище – «честный Эйб».

C Эйбом все понятно. Авраам на английский манер произносится как Эйбрахам, конструкция выходит слишком длинной, и с «Авраамом» поступили так же, как и с «Иерусалимом» – сократили до чего-то удобопроизносимого. А вот с эпитетом «честный» вышло не так просто, его надо было заслужить. И Эйб Линкольн его действительно заслужил. Как оказалось, он свято платил свои долги.

II

Хорошая репутация в своем роде может стать капиталом. Работа клерком по найму, увы, не задалась – само предприятие прогорело. Эйб Линкольн, надо полагать, не пропал бы – он был физически очень сильным человеком, ростом под два метра, а к тому же грамотным и дельным, так что какая-нибудь работа ему подвернулась бы в любом случае – но тут случилось индейское восстание.

В Иллинойсе было объявлено о создании «милиции» – вооруженного ополчения штата. Линкольн туда записался и даже оказался избранным капитаном отряда местных добровольцев. Ничего особенного отряду делать не пришлось, ни в каких сражениях он не участвовал, но служба «капитану Линкольну» пригодилась – его стали узнавать. Он даже попытал удачу на выборах в законодательное собрание Иллинойса. Из этого ничего не вышло, хотя из примерно 300 голосов, поданных на выборах в городе Нью-Сэйлем, он получил 277.

Избиратели его прямо-таки обожали. Речи он произносил краткие и понятные, в местных вопросах разбирался, слыл человеком умным и рассудительным, а к тому же умел веселить публику всякого рода «историями из жизни», которые, по-видимому, придумывал на ходу.

В одной из них повествовалось о баптистском проповеднике, который в церкви сообщил своей пастве, что он здесь в качестве представителя самого Иисуса Христа. И вошел в такой азарт, что даже тогда, когда ящерица забралась к нему под одежду и бедняге пришлось сбросить штаны от щекотки, проповеди он все-таки не прервал. И тогда одна старая леди заметила, поглядев на него, что, если пастор действительно представляет здесь Христа, с Библией она отныне не хочет иметь ничего общего. Публика хохотала.

Народ в пограничье собирался всякий, и особым благочестием он не отличался. Зато отличался высоким уровнем патриотизма, а врагом, по традиции еще со времен Войны за независимость, считал проклятых англичан.

Так что другая история, которую Линкольн при дамах не рассказывал, имела у них еще больший успех. Суть ее состояла в том, что некий американский офицер посетил Британию и, будучи в гостях в чьем-то загородном доме, увидел там портрет генерала Вашингтона, висевший в отхожем месте. И офицер любезно сказал своим хозяевам, что лучшего места для портрета и не придумаешь, ибо каждый знает, что «стоило только англичанам увидеть Вашингтона, как их сразу прохватывал понос…».

В общем, понятно, что столь яркий оратор не мог остаться незамеченным, – и, когда выборы миновали, новые друзья Эйба Линкольна выхлопотали ему «правительственный пост» – он стал заведовать местным почтамтом. Ну, что сказать? Это не было завидной должностью, так что и претендентов на нее было немного, но все же давало некое небольшое жалованье и оставляло немало досуга. А досуга молодому Эйбу Линкольну требовалось как можно больше. Он по-прежнему очень много читал. И очень усердно учился.

III

В круг чтения молодого Авраама Линкольна попадало далеко не все подряд. Он мало интересовался литературой и историей, и роман Вальтера Скотта «Айвенго» оказался в списке прочитанных им книг чуть ли не единственным романом. Читал кое-какие книги поэзии, в частности – Шекспира. Впоследствии специалисты находили в стиле речей Авраама Линкольна некое влияние великого барда. Но, конечно, на беллетристику особо много времени не тратилось.

Зато книги по юриспруденции оказались предметом страстного интереса, особенно «Комментарии к законам Англии» сэра Уильяма Блэкстоуна, – Эйб Линкольн заучил ее чуть ли не наизусть. Он вообще обнаружил способность к быстрому усваиванию больших объемов информации. Когда ему понадобился приработок, он за шесть недель изучил «Теорию и практику топографического дела» Гибсона и «Курс геометрии, тригонометрии и топографии» Флинта и получил лицензию на работу землемера. Работа почтмейстера, кстати, в числе прочих своих выгод давала возможность читать газеты, которые приходили подписчикам. По принятым тогда правилам за доставленную почту платили не те, кто ее отправлял, а те, кто ее получал.

Так что в почтовом отделении газеты, присланные из крупных городов вроде Нью-Йорка, нередко неделями дожидались, пока их заберут. В результате Эйб Линкольн имел сколько угодно возможностей внимательно изучать все, что там печаталось, и постепенно оказался в курсе политических баталий уже не только на местном, но и на национальном уровне.

В общем, совсем не удивительно, что в 1834 году он выставил свою кандидатуру еще раз, что само по себе было совсем не плохим достижением для «сельского недотепы…», как любил называть себя Эйб Линкольн, уж не знаю, насколько всерьез. Может быть, ему просто хотелось показать свою близость к избирателям его графства – кто знает?

Во всяком случае, когда во время избирательной кампании он наткнулся на группу фермеров, которые сказали ему, что не будут голосовать ни за кого, кто не сумеет управиться с уборкой урожая, Линкольн сказал им: «Коли так, ребята, ваши голоса у меня в кармане…», снял сюртук и наглядно продемонстрировал, что умеет управляться с сельским трудом не хуже, чем они.