Читать книгу "От диктатуры к демократии - Джин Шарп"

Серьезная борьба против жестокой диктатуры чревата неприятностями. Зачем становиться на этот путь? Почему нельзя просто вести себя разумно и искать пути к переговорам, которые помогли бы постепенно покончить с тиранией? Разве не могут демократы призвать диктаторов к человечности и убедить их сократить свою абсолютную власть и в конце концов предоставить возможность для создания демократического правительства? Иногда говорят, что правда — не на одной стороне. Может быть, демократы недопонимают диктаторов, действовавших в сложной обстановке и из лучших побуждений? Может быть, в трудной ситуации диктаторы с радостью уйдут сами, если поощрить и уговорить их? Может быть, они согласятся «на ничью», и все стороны окажутся в выигрыше? Если демократическая оппозиция готова уладить конфликт мирным путем переговоров (может быть, при посредничестве опытных лиц или правительства другой страны), не нужно бороться, страдать, рисковать. Разве это не лучше трудной борьбы, даже ненасильственной?

Достоинства и недостатки переговоров

Для разрешения определенных проблем и конфликтов переговоры очень полезны. Если они к месту, этот путь нельзя игнорировать или отвергать. Когда решаются вопросы, не имеющие принципиального значения и подразумевающие возможность компромисса, переговоры могут ослабить или уладить конфликт. Хороший пример уместного использования переговоров — забастовка за повышение заработной платы; достигнутое соглашение может привести к тому, что зарплату повысят на сумму, находящуюся между величинами, предложенными каждой из договаривающихся сторон. Однако трудовые конфликты с участием официальных профсоюзов сильно отличаются от конфликтов, в которых спор идет между жестокой диктатурой и политической свободой.

Когда ставятся предельно важные вопросы, связанные с верой, правами человека или будущим развитием общества, переговоры не приводят к взаимоприемлемому решению. Основные ценности может защитить лишь изменение в соотношении сил, а такой сдвиг достигается только борьбой. Это не значит, что к переговорам вообще не стоит прибегать. Просто сами они, без мощной демократической оппозиции, не могут устранить сильную диктатуру.

Естественно, далеко не всегда переговоры вообще возможны. Надежно обосновавшиеся диктаторы, скорее всего, откажутся вести их со своими демократическими оппонентами. Мало того — после начала переговоров оппоненты могут исчезнуть без следа.

Переговоры о капитуляции?

Отдельные лица и группы, противостоящие диктатуре и стремящиеся к переговорам, часто ставят благородные цели. Если вооруженные столкновения с жестоким режимом продолжаются годами и ничего не приносят, люди любой политической ориентации, естественно, захотят мира. Поборники свободы особенно ратуют за переговоры, когда диктаторы имеют явное военное превосходство, а жертвы и разрушения становятся чрезмерными. Появляется сильный соблазн использовать любую возможность, которая помогла бы достичь хотя бы некоторых целей и положить при этом конец насилию, непрестанно порождающему зло.

Конечно, «мирные» предложения диктатора не особенно искренни. Он может когда угодно остановить борьбу против собственного народа. Он волен без всякой торговли восстановить уважение к достоинству и правам человека, освободить политических заключенных, прекратить пытки, остановить карательные операции, отказаться от власти и даже попросить у народа прощения.

Когда диктатура сильна, но сопротивление ей существует, диктаторы могут заставить его капитулировать под предлогом «примирения». Призыв к переговорам привлекает, но в зале, за столом, демократов ждут серьезные опасности.

Если же оппозиция очень сильна и диктатура находится под угрозой, диктаторы могут предложить переговоры, чтобы сохранить за собой как можно больше власти или денег. И в первом, и во втором случае демократы не должны помогать диктаторам.

А вот ловушек, намеренно расставляемых диктаторами, остерегаться надо. Призывая к переговорам, затрагивающим политические свободы, диктаторы нередко хотят, чтобы демократы мирно сдали свои позиции. В таких конфликтах переговоры возможны только в конце решительной борьбы, когда власть диктаторов свергнута и они думают о том, как пробраться в международный аэропорт.

Сила и справедливость на переговорах

Если это суждение представляется слишком жестким, следует умерить романтический образ переговоров и понять, как они проводятся на самом деле.

«Переговоры» не значат, что две стороны сели за стол и на равных обсуждают, а там — и разрешают противоречия, которые привели к конфликту. Нужно помнить очень важный факт: обсуждаемое соглашение определяется не тем, на чьей стороне справедливость, а тем, какая сторона сильнее.

Тут надо учитывать несколько трудных вопросов. Что может сделать позднее каждая из сторон, если другая сторона не пойдет на соглашение? Что может сделать каждая из сторон, если другая сторона нарушит слово и станет добиваться своего вопреки соглашению?

Переговаривающиеся стороны не состязаются в справедливости, разрешая проблему. Хотя о ней могут немало говорить, реальные результаты возникают из оценки абсолютной и относительной силы сторон. Что могут сделать демократы, чтобы не сомневаться в том, что их минимальные требования будут приняты? Что могут сделать диктаторы, чтобы сохранить власть и обессилить демократов? Другими словами, если соглашение будет достигнуто, то в основном благодаря тому, что стороны сравнивают возможности друг друга и определяют, к чему может привести открытая борьба.

Надо уделить внимание и уступкам, на которые готова пойти каждая из сторон. В успешных переговорах неизбежен компромисс. Каждая сторона получает только часть того, чего добивается, а от другой части отказывается.

Что могут уступить диктаторам продемократические силы в ситуации жесточайшей диктатуры? С какими целями диктаторов могут они согласиться? Должны ли демократы оставить диктаторам (будь то политическая партия или военная клика) конституционно закрепленную роль в будущем правительстве? Не должны? Где же тогда демократия?

Даже предположив, что переговоры проходят успешно, стоит задаться вопросом: какой же мир наступит? Станет жизнь лучше или хуже, чем могла бы стать, если бы демократы начали или продолжали борьбу?

Уступчивые диктаторы

У диктаторов бывают разные мотивы и цели, на которых основывается их владычество, — власть, положение, богатство, преобразование общества и т. п. Нельзя забывать, что ни одной из этих целей они не достигнут, если лишатся своего положения. Значит, в случае переговоров они будут пытаться сохранить его за собой.

Какие бы обещания ни давали диктаторы, ни в коем случае нельзя забывать, что они пообещают что угодно, лишь бы обеспечить подчинение своих демократических оппонентов, а потом грубо нарушат соглашения.

Если демократы согласятся прекратить сопротивление в ответ на приостановку репрессий, их может ждать разочарование. Так бывает очень редко. Устранив противодействие внутренней и международной оппозиции, диктаторы только рады ужесточить режим. Спад народного сопротивления часто устраняет сдерживающую силу, ограничивавшую жестокость диктатуры, и тираны тогда могут делать все, что им угодно. «Тиран обладает властью ровно настолько, насколько нам не хватает силы противиться ей», — писал Кришналал Шридхарани[5].