Читать книгу "Цена случайной ночи - Марина Серова"

— Вам дядя Миша сказал? — продолжала я свои обычные вопросы.

— Да. Он сильно испугался. Вызвал «Скорую» и пошел к нам. Я тут же выбежала, хотела поднять маму и увидела, что у нее кровь. Она уже была мертвая… Ей выстрелили в грудь.

И девушка, не сдержавшись, заплакала. Данила тут же принялся утешать ее, а я, воспользовавшись паузой, попыталась проанализировать услышанное. Пока какие-то определенные выводы делать еще рано, нужны были подробности, ситуация в семье и на работе, круг общения и прочее. Все это еще предстояло выяснить, а многое и без помощи Ксении, поскольку всего, что окружало ее мать, она могла и не знать. Правда, пока у меня крутилась одна мысль и не давала покоя — покойная была судьей. Но на основании этого тоже пока нельзя было делать однозначных выводов. Тем временем Ксения взяла себя в руки, вытерла слезы платком и извинилась.

— Ксения, а может быть, вы в курсе каких-то проблем вашей мамы на работе? Или еще где-то? — продолжила я.

— Насчет работы точно не знаю, — покачала головой девушка. — Вроде бы ничего такого не было. Во всяком случае, мама не рассказывала. А вот в быту… — Она нахмурилась и помрачнела. — Мне даже не хочется об этом говорить, потому что все это крайне неприятно. Но сказать нужно.

— Да, действительно, говорить сейчас нужно все, — подтвердила я. — И особенно если это кажется неприятным. Ну так что же?

Ксения вздохнула:

— У мамы есть младший брат. И проблемы эти связаны с ним. Дело в том, что их отец давным-давно бросил семью, и бабушка воспитывала маму и дядю Жору одна. А потом вдруг выяснилось, что он умер и оставил наследство… Собственно, оно состоит только лишь из его квартиры, но и этого в наше время достаточно.

— И в чем же проблема? — поинтересовалась я.

— В том, что дед составил завещание в пользу мамы, а дяде Жоре это не понравилось. Он считал, что тоже имеет право на эту квартиру.

— Ну, насчет морального права я не знаю, а юридически, наверное, нет, — сказала я. — Он же не был там прописан и в завещании не упоминается, как я поняла?

— Да, все правильно, — кивнула девушка. — И мать то же самое говорила. А ведь она юрист.

— Ну я вообще-то тоже, — напомнила я.

— Да, конечно. Но я сейчас о другом. Дядя Жора приходил выяснять отношения, и, в общем, все это было так неприятно, так некрасиво… — Ксения махнула рукой и поморщилась. — Вот вы упомянули насчет морального права. Тут, мне кажется, это неуместно. Отец их обоих не видел много лет, и они им не интересовались. Но если он оставил квартиру маме, значит, считал, что это правильно, — и Ксения вопросительно посмотрела мне в глаза.

— Ну я не знаю, — усмехнулась я. — И разбираться сейчас в том, правильно это или нет, мы, наверное, не будем. К тому же меня это и не касается. Давайте лучше о дяде Жоре, раз уж о нем зашла речь. Что он за человек, чем занимается, что за отношения были у него с вашей мамой до этой истории и как изменились потом?

— Очень сильно изменились, — ответила Ксения сразу на последний вопрос. — Я не знаю уж, почему он так на нас взъелся…

Как раз это-то мне было понятно, хотя пока я не совсем понимала, что именно стоит за словом «взъелся».

— В общем, он раскричался и даже пригрозил маме, что теперь их отношения изменились, и пусть она на него никогда больше не рассчитывает.

— А что, раньше она могла на него рассчитывать?

— Ну в общем, он помогал нам, особенно когда отец умер. Первое время после его смерти мама все время болела, денег у нас было мало, да и за мной нужно было следить, я все-таки была еще маленькая. Но скорее это была помощь такая… типа подвезти что-то, нас отвезти куда-нибудь. У него машина своя.

— А что у него за семья? Или ее нет?

— Почему же, есть. Наверное, он поэтому и обиделся.

— Не поняла, — отреагировала я.

— Ну, дело в том, что моя двоюродная сестра, его дочь, замуж выходит, и ей квартира нужна. Потом, сын там подрастает… Ну, и у них квартира такая же, как у нас: двухкомнатная. В общем, ничего хорошего. И он считал, что ему наследство это важнее, чем нам.

— А ваша мама считала по-другому? Она не хотела решить все миром и поделиться с ним?

— Да нет, а с какой стати? — удивилась Ксения. — Там же юридически все на ее стороне, она была уверена в успехе, даже если бы он в суд подал, как обещал.

— А он не хотел успокаиваться и собирался подать в суд, даже зная все условия дела? — спросила я.

— Вначале — да. Но потом, я думаю, он не стал бы этого делать. Понятно же, что он бы только время зря потратил.

— Ну а он угрожал чем-то действительно опасным вам с матерью, кроме обещаний, что больше не станет ничем помогать?

— Я точно не знаю, сама не слышала, — ответила Ксения. — Может, и угрожал, потому что его здорово задело это завещание.

— А этот дядя Жора, он был на похоронах вашей мамы?

— Да, конечно, был. И жена его тоже была, и дочь. Младшего сына только не было.

— И как они себя вели?

— Да, по-моему, нормально, — ответил Данила за Ксению. — Я ничего не заметил враждебного. По-моему, дядя твой даже искренне переживал.

— Искренне! — воскликнула Ксения. — Теперь-то эта квартира ему достанется.

— Ну ты же сама говорила, что там будут принимать участие все ближайшие наследники, то есть и ты, и он. Значит, поделите пополам, — заметил Данила примиряюще.

Ксению такая перспектива, видимо, не устраивала, потому что она сильнее нахмурилась и надула губы, дергая себя за пуговицу на блузке. Меня же сейчас волновали отнюдь не ее эмоции и обиды, поэтому я вернулась к своим вопросам:

— Как вы считаете, кто-то из маминого окружения был к ней настроен настолько негативно, чтобы пойти на убийство? Проще говоря, вы сами кого-то подозреваете?

Ксения задумалась, потом сказала:

— Кроме дяди Жоры, нет, никого.

— Значит, его вы все-таки подозреваете? — прищурилась я.

— Да, — подтвердила Ксения. — Милиции, правда, я тоже сказала об этом, и они вроде бы проверили, сказали, что у него алиби. Но он мог и не сам это сделать. А потом, алиби тоже можно подделать. И вообще, милиция все так туманно объясняет, говорит, что мы вам всего сказать не можем в интересах следствия. Почему это, скажите на милость, они считают, что я нарушу эти интересы? И почему решают, что я могу знать, а что нет?

— Потому что они делают свою работу, — разведя руками, пояснила я. — Наверное, считают — так правильнее.

— Нет, меня вот что еще возмущает: ведь она судья! Ради нее могли бы постараться, правильно? — раскрасневшись, воскликнула Ксения.

— Ну, МВД и судебная система — это разные вещи. А потом, кто вам сказал, что они не стараются? — несколько удивилась я.