Читать книгу "Подлинные имена бесконечно малых величин - Сергей Дигол"

– Бери, бери, – сурово кивнул он. – Тебя как зовут?

Он видел, что контролирует ситуацию, и маленькая пауза, отделявшая его вопрос от ее ответа, если и участило его сердцебиение, то не без приятного чувства. Совсем как подзабытое им женское кокетство.

– Анжела.

– Меня Нику, – он пожал свою же купюру в ее протянутой ладони. – Ладно. Мне, наверное, идти надо.

– Спасибо, – она опустила глаза. – Мне сейчас очень деньги нужны.

Нику усмехнулся.

– Брось, просто я виноват, ну и все такое.

Они помолчали.

– С деньгами совсем беда, – вздохнула она. – Может надо что?

– Что? – не понял Нику.

Анжела пожала плечами.

– Я хорошая хозяйка. Готовлю – пальчики оближешь. Убрать, постирать – не проблема. С ребенком посидеть. Можем договориться, если что. Вообще, любой вариант, у меня с деньгами сейчас такая жопа.

– Анжела…

– Может, зайдешь? – кивнула она на общагу. – У нас чисто, с соседкой два раза в неделю унитаз чистим. Она, кстати, тоже симпатичная и тоже не замужем.

Нику вдруг понял, что пятится назад, при том что девушка даже не пыталась наступать.

– На полчасика, а?

Она сделала шаг вперед, и это стало сигналом. Не стесняясь позора бегства, Нику развернулся и отбежал метров на десять. Остановившись, он увидел, что Анжела и не думает его преследовать.

– Извини! – крикнул он. – Я правда тороплюсь. Номер скажи.

– Двести шестой! – закричала она на весь двор.

– Я про телефон!

Ему пришлось вернуться к исходному пункту. Они стояли на относительно безопасном расстоянии, метрах в трех друг от друга, уставившись в мобильные телефоны. Мужчина и женщина, обменивающиеся надеждами на новую встречу.

– У меня и денег-то с собой больше нет, – виновато пожал он плечами, пряча телефон.

Она вытянула руку, показывая смятую двухсотлеевую купюру. Бывшую его купюру.

Возьми и приходи, когда будут.

Но Нику уже отступал, пятился назад, мотая головой и покачивая выставленными ладонями.

– Я позвоню, – бормотал он. – Я обязательно позвоню.

2. Анна

Права на законную любовь у Виктора больше не было. Само понятие права звучало теперь робко и выглядело неуместно, совсем как растерянный взгляд адвоката. В одежде Сергей Флейман был по-прежнему не к месту элегантен – на кой черт, в самом деле, заявляться в тюрьму в черных бархатных туфлях, в пятнистом шарфике поверх рыжего вельветового пиджака? Он думал, что излучает так необходимую подзащитному уверенность, Виктор же чувствовал, что начинает его ненавидеть.

– Возникли трудности, – сказал адвокат Флейман, доставая из вельветового кармана платок с вензельной буквой «Ф».

Внезапно он нервно расхохотался.

– Блядь, ну что за страна! – он промокнул платком лоб. – Выбить для подзащитного свидание с супругой – и то проблема!

Виктор Дьякону молчал. С того дня, как он был осужден, проблемы у адвоката Флеймана лишь множились. Жаль только, что все они были проблемами самого Виктора.

Мне же положено по закону, – сказал Виктор. – Вы же обещали.

Флейман покачал головой.

– По закону, – повторил он. – По закону вы не должны были очутиться здесь. Это-то надеюсь, понятно.

– Непонятно только, куда ушли все деньги, которые вы из меня вытянули.

Адвокат Флейман вздохнул. Тяжело и, пожалуй, оскорбленно.

– Я много раз говорил вам, – устало начал он, – что юридическая теория и, что особенно печально, практика в нашей стране крайне редко корелируется с действительностью. Тем более, с такой виртуальной категорией как справедливость. По данному конкретному случаю спешу сообщить, что, – он раскрыл лежащую перед собой папку и поднял верхний лист, – одиннадцатого мая две тысячи тринадцатого года мной был составлен и направлен запрос на имя директора Пенитенциарного учреждения номер тринадцать муниципия Кишинева с просьбой назначить моему клиенту, Дьякону Виктору, одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения, отбывающему семилетний срок, бла-бла-бла, свидание длительностью до трех часов с законной супругой, Дьякону Анной, одна тысяча девятьсот восемьдесят третьего года рождения на позднее одиннадцатого июня две тысячи тринадцатого года. Затребованное свидание является первым краткосрочным свиданием из предусмотренных законом Республики Молдова четырех свиданий в течение календарного года, истребованных осужденным Дьякону Виктором, срок наказания которого, включая срок предваритерительного заключения, ведет отсчет от одиннадцатого марта сего года. Ответ был получен, – он вынул следующий лист, – шестого июня сего года. Цитата. В ответ на ваш запрос, бла-бла-бла. Вот. Признавая законное право осужденного на свидание с членами семьи, администрация Пенитенциарного учреждения номер тринадцать сообщает о невозможности, в силу непреодолимых причин, организации свидания с супругой осужденного, Дьякону А., в отдельной, специально отведенной для подобных свиданий комнате и извещает, что комната для свиданий пришла в полную негодность в результате ее затопления, произошедшего седьмого декабря две тысячи двенадцатого года в результате аварийной ситуации в канализационной системе учреждения. Также администрация Пенитенциарного учреждения номер тринадцать информирует о невозможности, в связи с сокращением на сорок процентов на текущий год предусмотренных государственным бюджетом расходов на содержание пенитенциарных учреждений Республики Молдова, проведения ремонтно-восстановительных работ на всей территории учреждения, включая комнату для личных свиданий.

Он перевел дух и отложил в сторону еще один лист.

– Администрация Пенитенциарного учреждения номер тринадцать выражает свое сожаление в связи с невозможностью по непреодолимым причинам реализации права осужденного Дьякону В. на личное свидание с законной супругой Дьякону А., признавая такое требование полностью соответствующим законным правам осужденного. В случае изыскания дополнительных источников финансирования на проведение ремонтных работ в Пенитенциарном учреждении номер тринадцать, администрация берет на себя ответственность определить в качестве приоритетного участка таких работ комнату для личных свиданий и гарантирует осужденному Дьякону В. реализацию его законного права на личное свидание, в соответствии с действующим законодательством.

Замолчав, адвокат бросил взгляд на потолок, словно лишь теперь осознав, что вынужден распинаться в гнетущей обстановке Кишиневской тюрьмы. C осужденным Дьякону они сидели в полутемной комнате, предназначенной, как гласит закон, для общения с адвокатом. Без права использования администрацией тюрьмы фото– и видеосъемки, без применения звукозаписывающей аппаратуры.

– И что теперь? – спросил Виктор. – Я не смогу встречаться с женой?