Читать книгу "Путешествие во тьме - Джин Рис"

Иногда мне казалось, что я снова там и что Англия — это лишь сон. Бывали и такие минуты, когда Англия становилась реальной, и сон исчезал, но я никак не могла соединить их вместе.

Прошло время, я привыкла к Англии, и она даже стала мне нравиться. Я привыкла ко всему, кроме пронизывающего холода и ощущения, что города, в которые мы приезжали, все как один похожи друг на друга. Мы постоянно переезжали из одного места в другое, и оно оказывалось точно таким же, как предыдущее. Всегда имелась узкая серая улица, ведущая к служебному входу в театр, и еще одна узкая серая улица, где мы снимали жилье, и ряды домишек с трубами, похожими на трубы игрушечных пароходов, и серым дымом цвета серого неба; и серые каменные набережные, твердые, голые и прямые, протянувшиеся вдоль серо-коричневого или серо-зеленого моря; и главная улица с названием Корпорейшн-стрит или Хай-стрит, или Дьюк-стрит, или Лорд-стрит, по которой вы бродите и глазеете на магазины.

Местечко называлось Саутси.

У нас были хорошие комнаты. Хозяйка сказала:

— Нет-нет, я не сдаю жилье артистам.

Но она не захлопнула перед нами дверь. Моди немного поговорила с ней, стараясь держаться, как настоящая леди, и хозяйка сдалась:

— Ну что ж, для вас я могу сделать исключение.

На следующий же день она начала скандалить, потому что обе мы встали поздно и Моди спустилась вниз в ночной рубашке и рваном кимоно.

— Расхаживаете полуголые по гостиной, а из окна все видно, — ворчала хозяйка, — и это в три часа пополудни. Добываете дому дурную славу?

— Не беспокойтесь, мэм, — сказала Моди, — через минуту я поднимусь наверх и переоденусь. У меня с утра дикая головная боль.

— А мне ваша головная боль ни к чему, — сказала хозяйка. — К обеду извольте одеться прилично. И не болтаться по дому в ночных рубашках.

Она хлопнула дверью.

— Знаешь что, — сказала Моди, — эта старая курица начинает меня раздражать. Я скажу ей пару ласковых, если она еще раз прицепится.

— Не стоит обращать внимания, — сказала я.

Я лежала на диване и читала роман Золя «Нана»[3]. Книга была в бумажной обложке с цветной картинкой, на которой плотная брюнетка размахивала бокалом. Она сидела на коленях лысого джентльмена в смокинге. Шрифт в книге был очень мелким, и от бесконечной вереницы слов возникало странное чувство — грусти, волнения и страха. Его рождал не смысл того, что я читала, а бесконечный поток темных, неясных строчек.

Позади дивана виднелась стеклянная дверь, за которой была маленькая комната без мебели. Еще одна стеклянная дверь вела в огороженный сад. Дерево у ограды было подстрижено так, что напоминало человека с обрубками вместо рук и ног. В серо-желтом свете неподвижно висело белье.

— Я сейчас оденусь, — сказала Моди, — а потом надо пройтись подышать воздухом. Давай сходим в театр и посмотрим, есть ли для нас письма. По-моему, пошлая книжонка, как считаешь?

— Местами очень даже неплохо, — ответила я.

— Знаю — про шлюху. По-моему, это отвратительно. Бьюсь об заклад, что мужчина, который пишет книгу про уличную девку, не может не лгать. Они для того и пишут книжки — хотят заморочить нам голову.

Моди была высокой и худой. Нос и лоб составляли прямую линию. Волосы тускло-золотистые и очень белая гладкая кожа. Когда она улыбалась, было видно, что сбоку не хватает зуба. Ей было двадцать восемь лет, и у нее была богатая биография. Куча приключений, о которых она любила рассказывать, когда мы вечером возвращались домой из театра. «Тебе нужно научиться быть шикарной, и тогда все будет в порядке», — любила говорить она. Продолговатое бледное лицо, по бокам свисают длинные пряди.

— Шик — это главное, — повторяла она.

В театре для нас писем не было.

Моди сказала, что знает магазин, где продают чулки, которые мне нужны.

— Вон на той улице перед поворотом.

В одном из домов, мимо которых мы шли, кто-то играл на пианино, — это было похоже на звон капели. Мне захотелось послушать, и я замедлила шаги. Но звуки все удалялись и удалялись, а потом совсем затихли.

«Это навсегда», — подумала я. И внезапно к глазам подступили слезы.

— У тебя есть одно свойство, — сказала Моди, — ты всегда выглядишь, как леди.

— О господи, — сказала я, — да кому же охота выглядеть, как леди?

Мы продолжали прогулку.

— Не оглядывайся по сторонам, — внезапно сказала Моди — сзади идут двое. Мне кажется, они хотят с нами познакомиться.

Нас обогнали двое мужчин и пошли очень медленно. Один держал руки в карманах. Мне чем-то понравилась его походка. Другой, который был выше ростом, оглянулся и улыбнулся нам.

Моди хихикнула.

— Добрый день, — сказал он. — Решили прогуляться? Неплохой денек, правда? Очень тепло для октября.

— Дышим свежим воздухом, — сказала Моди, — но его на всех хватит.

Все мы рассмеялись. Мы разбились на пары. Моди пошла вперед с высоким. Второй бросил на меня искоса два коротких взгляда — очень быстро осмотрел меня с ног до головы в обычной мужской манере, а потом спросил, куда мы направляемся.

— Я иду вон в тот магазин купить себе чулки, — объяснила я.

Вся компания вошла вслед за мной в магазин. Я сказала продавщице, что мне нужны две пары фильдеперсовых чулок со стрелками, и долго выбирала их. Мужчина, с которым я шла, вызвался заплатить, и я ему разрешила.

Когда мы вышли, Моди сказала:

— Становится прохладно, вам не кажется? Если хотите, можно зайти к нам погреться и выпить чаю. Наш дом совсем недалеко отсюда.

Мне показалось, что высокому спутнику Моди после этих слов захотелось уйти, но его приятель сказал, что это неплохая мысль. По дороге они купили две бутылки портвейна и несколько пирожных. У нас не было ключа от наружной двери, так что пришлось звонить. Я думала, что хозяйка опять начнет скандалить. Но она открыла дверь молча, только выразительно взглянула на нас.

В гостиной Моди поднесла спичку к растопке в камине, а потом включила газ. На каминной доске две бронзовых лошадки по обе стороны больших темных часов, вскинули вверх передние копыта. На стенах на равном расстоянии друг от друга были развешаны тарелки из синего кобальта.