Читать книгу "С корабля на бал - Марина Серова"

— Ну, генерал Платонов не является вашим непосредственным начальством, — пожала плечами я. — А что касается материалов по делу, так я с вами согласна. Непонятно. Более того, добавлю мути. Вы не слышали о питерском убийстве банкира Демидова?

— Н-нет.

— И напрасно. Должны были бы знать — прокуратура все-таки. Потому что происшедшее в Питере и вот это убийство банкира Гроссмана выполнены как под копирку. Совершенно одинаковые обстоятельства. Ведь место происшествия и в том и в другом случае было мгновенно оцеплено и взято под контроль. И тем не менее — никого. Ни следа. Такое впечатление, что заказы выполнял один и тот же человек, причем невидимка. Странно даже подумать, что в зале, забитом под завязку сотрудниками спецслужб, высокопоставленными ментами и охраной «новых русских», возможно осуществить такое… то, что произошло.

— У вас, кажется, есть счет в банке Гроссмана? — спросил следователь.

— Да. Могу добавить, что счетом в банке Гроссмана мои отношения с Борисом Евгеньевичем не исчерпываются. Нет, вы не то подумали, — добавила я несколько поспешно, потому что тот с интересом поднял голову и в глазах вспыхнули искры иронии, — просто я хорошо знакома и с Гроссманом, и с его семьей. С сыном и дочерью. Именно по просьбе его дочери Кати Гроссман и пригласил меня на этот вечер.

— Вам не кажется это странным?

— А почему это должно казаться мне странным?

— Вы знаете, — следователь закурил и выпустил в сторону струйку дыма, — вы знаете, все наши, да и из ФСБ тоже, сходятся на том, что убийство Гроссмана было обставлено… ну, как нарочно, что ли. В людном месте, в присутствии руководителя областного управления ФСБ. Как издевались. И ведь надо же так подобраться… Выстрел был произведен с расстояния не более пяти-шести метров…

— …из малокалиберного пистолета, по всей видимости, марки «беретта», — договорила я.

Он подозрительно прищурил глаза, что, впрочем, не являлось у него признаком зародившегося нехорошего предчувствия в отношении его собеседника, по крайней мере, так было всякий раз, когда мы с ним сталкивались прежде.

— Да. Откуда вы знаете? Я же не говорил о результатах экспертизы.

— Я просто предположила. Дело в том, что в питерском деле, с которым я провожу аналогии, фигурирует именно этот вид оружия. Правда, там стреляли чуть ли не в упор: с расстояния в несколько сантиметров.

— А во второй гимназии, судя по всему, стреляли с пяти-шести метров, с левой стороны зала. То есть — с вашей стороны.

— Я сидела через кресло от Бориса Евгеньевича, если вы клоните к этому, — заметила я. — Кроме того, поспешно делать вывод, откуда именно стреляли, только на основании того, что входное отверстие находится на левом виске Гроссмана. Он просто мог повернуть голову направо в момент выстрела. Кстати, он все время туда и посматривал. Там, как я заметила потом, сидел заместитель начальника налоговой полиции. Вероятно, у Бориса Евгеньевича с ним особо трогательные отношения.

Следователь наморщил лоб:

— Повернул голову… направо? То есть… вы хотите сказать, что стрелять могли непосредственно… со сцены?

— Да, я этого не исключаю.

— Но ведь там было все оцеплено и осмотрено!

Я пожала плечами.

Следователь затянулся и несколько секунд, округлив губы, выпускал щегольские колечки, но закончил нервной мечущейся струйкой дыма и бросил:

— Хорошо… Вам знакома фамилия Свирский?

— Свирский? Хозяин «Адаманта»? Да, знаю. Не только фамилию, но и самого Адама Ефимовича. Я видела его в доме Гроссмана. Он муж Аллы Гроссман, родной сестры Бориса Евгеньевича. Более того, я предположу, что именно он теперь будет опекуном Кати и Сережи.

Следователь постучал полусогнутым пальцем по столу, а потом произнес:

— Хорошо, Юлия Сергеевна. Вы можете быть свободны. Только будьте готовы к тому, что вас могут вызвать в любой момент.

— Да, конечно, понимаю. До свидания.

* * *

А дома меня поджидал сюрприз.

По электронной почте мне пришло сообщение следующего замечательного содержания: «Возле Упитанного Зверька в полдень. Будет гость».

Это легковесное на первый взгляд послание заставило меня покачать головой и укоризненно выпустить по адресу Грома, он же Суров Андрей Леонидович, несколько емких высказываний. Можно считать, что так и не начавшийся отдых испорчен не только трагической гибелью Гроссмана, но еще и необходимостью снова приступать к исполнению своих нелегких обязанностей.

А что дело на этот раз предстоит сложное, я не сомневалась: гости из столицы прилетали ко мне нечасто, и каждое появление сотрудника центрального управления отдела ФСБ, руководимого Громом, говорило о том, что следует решать серьезную проблему.

Я присела в кресло. «Будет гость». Скорее всего, жить он будет не в моем доме, в котором, впрочем, можно разместить пол-отдела, а в гостинице. И традиционно будет ждать меня возле «Упитанного Зверька». То есть рядом с памятником Льву Толстому у областной администрации. Мрачная шуточка-иносказание в духе Грома.

И все же — что произошло сегодня на моих глазах в этом кошмаре с покойным Гроссманом в главной роли? Ведь если стреляли с близкого расстояния, то убийца должен был находиться в… даже трудно представить, как такое возможно.

И, конечно, абсолютная тождественность обстоятельств, при которых были убиты в Петербурге — Демидов, а в Тарасове — Гроссман, не могла быть случайной. Таких совпадений не бывает.

Не бывает.

Кстати, не удивлюсь, если Демидов и Гроссман были партнерами по бизнесу и общая проблема объединила их — на этот раз на том свете.

Я взглянула на часы: половина четвертого ночи. С учетом того, что подняться нужно будет не позднее семи и выглядеть при этом не так, как будто всю ночь разгружала вагоны с мукой, на сон остается, прямо скажем, немного. Да еще и сна ни в одном глазу…

Ничего, это дело поправимое. Ритмы организма и режимы его функционирования — вполне подконтрольны мне. Подконтрольны, как мало кому из людей.

Я быстро разделась, упала на кровать и уже через минуту даже не заснула, а провалилась в мутный, без сновидений, тяжелый сон…

* * *

С некоторых пор моя жизнь претерпела существенные изменения.

Моя — это Юлии Максимовой, в отдельных кругах известной как секретный агент Багира. Причем чем больше проходило времени, тем меньше я отличала две мои ипостаси — обычную, так сказать, паспортно-визовую, в которой я значилась как Юлия Сергеевна Максимова, деловая женщина, состоящая в должности юрисконсульта губернатора Тарасовской области. А вторая — спецагент, работающий на сверхзасекреченный отдел, созданный в недрах КГБ… тьфу ты, господи, снова оговорилась… в недрах Федеральной службы безопасности несколько месяцев назад.