Читать книгу "Зеркальная эволюция - Анатолий Коширенков"

– Все так, Алик, за исключение того, что совсем скоро тебе предстоит пройти очередной Заявочный тест при имеющемся у тебя, на данный момент, багаже в три положительных заявления! Мне бы очень хотелось знать, как чувствует себя мой сын, находясь на рубеже настолько ответственного этапа, и не зажат ли его разум тисками надуманных обстоятельств?

– Успокойся отец, не нужно так волноваться, ведь тебе еще отдыхать! Мой разум чист и свободен. Я превосходно подготовлен к тесту и когда настанет время, наконец, сделаю свое последнее положительное заявление, отразив в нем всю безмятежность собственного духа, достойного покоя!

Козинцер стиснул зубы. Прервав взглядом соединение, он вновь закрыл глаза, стараясь успокоиться. Сын его, за свои сорок лет, умудрился нахватать критическую норму положительных заявлений, а это означало то, что подтверди он еще одно и Козинцер его потеряет. В этом случае, Мировой Союз получит очередного кандидата в доноры, полностью разубежденного в собственной значимости и готового эту значимость заслужить, не раздумывая передав в копилку программы «Живой Мир» собственную жизнь. Несмотря на свое положение, Козинцер ничего не мог с этим поделать, у него не получалось переубедить сына в суждениях, которые тот считал своими и донести до него то, как он заблуждается. Однако, в то, что его время еще не пришло, и он обязательно совершит нечто грандиозное в будущем, Алик больше не верил. Единственное, что оставалось во власти старика, так это оплатить мемокопию, сняв электронную кальку с сознания своего сына и поместив его образ в специальный информационный брусок. Мемокопия давала надежду когда-нибудь в будущем воскресить внутренний мир усопшего, совместив его с искусственным организмом, однако, сам Козинцер прекрасно понимал, что все это, не более чем последняя дань, выплачиваемая своим близким, такими как он, которым не хватило в свое время обычных слов. Он вновь забылся в тревожном, беспокойном сне и насколько бы не был Козинцер эгоистичен, но собственные достижения вмиг померкли и потускнели, отражаясь в грустных глазах его сына, который никак не хотел уходить.

Глава 4

Сигнал о предстоящей посадке, отправленный сервисной системой корабля на идентификаторы пассажиров и членов экипажа, заставил Козинцера проснуться. Через сорок минут лайнер совершил успешную посадку на единственном космопорте Зеркальной Слободы. Покинув корабль, Козинцер оказался в стыковочном шлюзе, где у информационных терминалов скопилось никак не меньше двух десятков пассажиров. Он сообразил, что это вероятно и есть те самые аппараты, предназначенные для выдачи бумажных денежных знаков, отпечатанных точно таким же архаичным способом, как в старину. Так как на Слободе, в силу различных причин, не действовали многие правила, законы и принципы, которыми руководствовался дома обычный землянин, правительство было вынуждено внедрить здесь определенные компромиссные решения, вроде бумажных денег. Ведь на Зеркальной слободе не было не только элементов системы Этик-анализатора, но и других, куда более заурядных систем, включая и функционирование персональных идентификаторов.

Вовремя сообразив, что терминалы в шлюзе способны функционировать только в моменты стыковки с кораблями, Козинцер обменял сразу довольно крупную сумму, которой ему с лихвой бы хватило на полугодовое безбедное существование на Земле, и получил такое количество цветных бумажек, что поначалу даже растерялся, не представляя, как с ними следует обращаться. Кое-как рассовав деньги по различным отделениям своей сумки он, наконец, вышел из шлюза и оказался в залитом дневным светом огромном холле. Подойдя к свободному окошку, Козинцер улыбнулся дежурному офицеру и тот, отсканировав радужку его левого глаза, без лишних слов выдал счастливому обладателю нескольких килограммов бумажных денег еще и бумажный паспорт. Избавившись от постороннего внимания и оказавшись на улице, Козинцер остановился, прислушиваясь к собственным ощущениям. Его поразил воздух, чистый, сладкий и как-будто гораздо более плотный, чем на Земле. А еще он почувствовал спокойствие и редкое умиротворение. Оно шло вовсе не от окружающего великолепия, которое было заметно сразу, стоило оказаться за дверями космопорта, а от на время заснувших биочипов, притаившихся в его организме. Козинцер достал из сумки свой коммуникатор, вывел его из спящего режима, и увидел на экране лишь хаотично разбросанные символы, не желающие собираться из-за отсутствия контакта с идентификатором, в понятные для пользователя строки. Идентификатор не работал, все было в точности так, как об этом рассказывали в визуальных сюжетах, посвященных спутнику Зеркальная Слобода. Оказавшись в салоне такси, которое вполне ожидаемо покатило по дороге, а не взмыло ввысь, Козинцер, почти не скрывая этого, начал с интересом разглядывать темноволосого водителя – паренька, лет двадцати.

– Первый раз? – весело поинтересовался парень.

– На Слободе? Да, впервые! А вы не первый сезон здесь работаете, как я понимаю?

– Верно, не первый, – усмехнувшись, ответил он, – я здесь родился и вырос!

Козинцер поймал себя на том, что до этого самого момента ему в голову никогда не приходила мысль о нахождении на Зеркальной Слободе людей, которые проживают здесь постоянно, и по праву могут причислять себя к местному населению. Раньше он полагал, что люди из числа обслуживающего персонала работают на объектах Слободы исключительно вахтовым методом, покидая спутник с приходом холодов.

– И многие из вас остаются здесь после окончания сезона?

– Зима здесь не такая уж и суровая. Это для отдыхающих окончание сезона рождает в их головах ассоциации с холодами, а для нас, семь градусов выше ноля, и не холода вовсе, а так, прохлада. Что касается вашего вопроса, то могу сказать, что людей здесь, из постоянных, на всей суше будет никак не меньше двух тысяч. Тут же реактор есть, атмосферу, силу тяжести, все эти прелести требуется постоянно контролировать, как вы понимаете. Батя мой, инженер, все на Землю меня мечтал отправить, учиться, а я вот смотрю на нее, на Землю вашу, и дурно мне что-то от одного ее вида.

Парень понял, что сказал явно что-то лишнее и поспешил добавить:

– Хотя с другой стороны, у вас там технологии, да и жить проще. Вон вы все, какие одинаковые оттуда приезжаете. Мне чтобы такие мышцы накачать, нужно эту машину на себе всюду таскать, да и батя мой, явно младше вас, а выглядит куда как хуже.

Козинцер улыбнулся. Интересно, какими наблюдениями руководствовался этот парень, выстроив предположение о его возрасте? Поддержание внешнего лоска на Земле было делом личным, зависящим лишь от желания и финансовых возможностей индивидуума, а вот купить за деньги здоровье и тем самым продлить себе жизнь, не представлялось возможным ни для кого и ни при каких обстоятельствах. Все, на что была способна медицина, так это лишь поддерживать в человеке заложенный от природы потенциал, ни в коем случае не развивая его.

– Я слышал про Этика, – вдруг сказал водитель. – Мне кажется, что по своей сути это ужасная система, сделавшая вас совершенными дегенератами!

– Простите?! – вопросительно посмотрел на него Козинцер.