Читать книгу "Чужие сны и другие истории - Джон Ирвинг"

Когда мы подъехали, нам стало не до шуток. Увиденное не тянуло даже на очень скверную вечеринку. Перед нами полыхал самый крупный пожар, какой доводилось видеть не только мальчишкам с Фронт-стрит, но и взрослым добровольцам.

Казалось, жестяные крыши низеньких сарайчиков, примыкавших к хлеву, либо взорвались, либо расплавились. Хлев был деревянным, и все, что находилось внутри, относилось к горючим материалам: дрова, сено, восемнадцать свиней и Пигги Снид. Канистра с керосином тоже внесла свой вклад. Слой навоза в загонах был высотой не менее двух футов.

— Ну и пекло. В таком и дерьмо сгорит, — сказал мне один из взрослых пожарных.

Пекло мы ощутили еще на подъезде и забеспокоились. Совсем недавно мы сменили шины и заново покрасили свою машину.

— Воду понапрасну не тратить, — распорядился командир пожарного расчета.

Мы побрызгали придорожные деревья и лесок, что начинался почти сразу за хлевом. Ночь была тихая и отчаянно холодная. Деревья тут же покрылись льдом, стволы отозвались треском. Командир решил не предпринимать никаких действий, пока огонь не начнет стихать сам собой. Растаскивать стены баграми — лишь создавать угрозу для леса.

Если бы это был выдуманный рассказ, я бы написал, что мы слышали предсмертные визги свиней и удары их копыт, а потом — ужасающие звуки лопающихся кишок. Однако к моменту нашего приезда единственным звуком был треск горящего дерева. Все предшествующие звуки мы могли лишь представить или придумать.

Вот вам урок для писателя: выдуманные звуки могут быть самыми отчетливыми и громкими. А в реальности, когда мы подъехали, даже шины на грузовике Пигги Снида успели лопнуть и сгореть, не говоря уже о бензобаке. Бензобак взорвался и теперь был вплавлен в ветровое стекло. Поскольку мы ничего не видели, нам оставалось лишь гадать, в какой последовательности все происходило.

Если стоять слишком близко от горящего хлева, можно опалить ресницы, а неизбежные в таких случаях слезы нагреются почти до кипения. Если встать подальше, закоченеешь на ночном морозе. Поливая деревья, мы превратили в каток целый участок дороги. Где-то около полуночи проезжавшая легковушка заелозила на льду и ее откинуло на обочину. Из автомобиля выскочил мужчина в теплой куртке и шапочке с эмблемой «Тексако». Он попросил, чтобы мы тросом вытащили его обратно на дорогу. Мужчина был заметно выпивши. В машине сидела совсем молодая женщина, годившаяся ему в дочери (может, она и была его дочкой).

— Эй, Пигги! — заорал мужчина, заметив пожар. — Если ты все еще там, ты просто глупая задница! Вылезай немедленно!

Мы вытащили его машину, посоветовав не слишком гнать по такой дороге. До двух часов ночи единственным звуком по-прежнему оставался треск горящего дерева. В два часа гнусаво лязгнула жестяная крыша. Сейчас она больше напоминала вспоротую крышку консервной банки. Вскоре крыша с тихим шелестом упала на растаявший снег. К трем часам покосились и рухнули все стены. Вокруг пожара образовалось озерцо. Талая вода текла к огню и постепенно его гасила.

Хотите знать, чем там пахло? Пахло пеплом. Пахло летом… точнее, печеный навоз отчасти вернул летнее зловоние. Нам казалось, что наши носы улавливают запах жареной свинины, но не помню, чтобы я действительно ощущал этот запах.

За час до рассвета бывалые пожарные (то есть взрослые мужчины) сказали, что съездят в город выпить кофе. А мы (мальчишки) останемся нести вахту. Еще они сказали, что мы, наблюдая за настоящим пожаром, можем почерпнуть немало ценного, чего не найдешь ни в каких руководствах по пожаротушению. Если у мужчин и мальчишек есть общее дело, мужчины всегда поступают так: делают то, что хотят, а остальное сплавляют мальчишкам, добавляя при этом разные правильные слова.

Когда взрослые пожарные вернулись, от них почему-то пахло не кофе, а пивом. Хлев догорал. Его тушили не мы, а талая вода, струйки которой соприкасались с пламенем, вызывая шипение. Едва начало светать, мужчины снова уехали — на этот раз завтракать. Кто-то из ребят сказал, что тоже не прочь перекусить. Ему ответили, что мы поступали хоть и на добровольную, но все же службу и должны научиться переносить трудности.

Они уехали. Мы остались. Кроме меня там было еще несколько ребят с Фронт-стрит. Вот тогда мы и начали. Сперва тихо.

— Пигги, Пигги, — позвал один из нас.

Возможно, это был я. Одна из причин, побудивших меня стать писателем, — стремление понять, что владеет людьми в такие моменты. А хороший ли это вкус или дурной — пусть о таких вещах спорят те, кто далек от писательского ремесла. Подобные оценки меня никогда не интересовали.

— Пигги! Пигги! Пигги! Пигги! Хрю-хрю! Иииии! — кричали мы.

Вот тогда-то я и понял: комедия — просто иная форма утешения. А потом я начал… свой первый рассказ.

— Дерьмово, — сказал я, поскольку стратемские пожарные-добровольцы каждую фразу начинали со слова «дерьмово».

— Дерьмово. И дерьмово потому, что Пигги Снида здесь нет. Пусть он и умственно отсталый, но абсолютной тупостью не страдает.

— А где он? — спросил кто-то из мальчишек, не обладавший столь ярким воображением. — Ясное дело: сгорел в хлеву. Вон и остатки его грузовика здесь.

— Поймите, ему осточертели свиньи, — продолжал я. — Он свалил из наших мест. Я знаю. Ему осточертело рыться в отбросах. Возможно, у него давно созрел план.

Можете называть это чудом, но я завладел вниманием мальчишек. Мне не понадобилось особых усилий. Представьте: долгая, утомительная ночь. Мы все устали и замерзли. Тут любой, у кого работает воображение и подвешен язык, смог бы завладеть вниманием стратемских добровольцев. Но этого мне было мало. Меня распирало желание превратить трагедию во что-нибудь более приятное.

— Держу пари: в хлеву не было и ни одной свиньи. Думаю, половину из них он просто съел. Другую половину продал, а деньги добавил к тем, что скопил для этого случая.

— Для какого случая? — спросил один из скептически настроенных ребят. — Если Пигги не было в хлеву, где же он тогда?

— Во Флориде, — ответил я. — Решил покончить со своим вонючим бизнесом.

Сказано это было с легкой небрежностью, как об известном факте.

— Оглянитесь вокруг! — крикнул я. — Говорю вам: он давно это задумал. Он специально не строил себе дом и не покупал ничего лишнего. Он скопил кругленькую сумму. Пигги поджег свиноферму, чтобы заставить нас подергаться. Вспомните, сколько раз мы заставляли дергаться его.

Мальчишки задумались. Здесь я говорил правду. Рассказу никогда не повредит немного правды.

Мои сверстники с Фронт-стрит топтались на месте и думали. И в этот «задумчивый» момент я впервые прибегнул к литературной правке. Я попытался сделать свою историю лучше и правдоподобнее. Мне было необходимо спасти Пигги Снида. Но что делать во Флориде тому, кто не может говорить? Я представил, что во Флориде с ее жарким климатом санитарные нормы жестче, чем в Нью-Гэмпшире. Вряд ли там допустят существование такой свинофермы. И потом, по моей версии, Пигги Снид решил навсегда завязать со сбором пищевых отходов.