Читать книгу "Капитан Френч, или Поиски рая - Михаил Ахманов"

Вся деликатность ситуации была мне понятна. Я проходил тут по разряду нечестивцев, тех самых грешников, на которых Создатель рано или поздно обрушит карающую длань возмездия. Но к тому же я был знаменитым нечестивцем, и самый древний из аборигенов мог призадуматься о том, что капитан Грэм Френч старше его на десять или пятнадцать тысяч лет и, по всей видимости, переживет его на такой же срок. Это как-то не вязалось с представлением о моей нечестивости и Божьем возмездии, которого я, безусловно, достоин. Не надо быть великим теологом, чтобы сообразить: долгая жизнь — самый драгоценный дар Господа. Так считалось на Старой Земле, и так считается сейчас, когда люди стали почти бессмертными благодаря КР, клеточной регенерации.

Бессмертными! Почти! Все дело в этом “почти”… Смерть рано или поздно приходит ко всем, даже к счастливым обладателям КР, — как правило, в результате трагической случайности. Например, если звезда станет сверхновой или вам на голову свалится комета… На своей “Цирцее” я был гораздо лучше защищен от подобных печальных событий, чем любой мерфиец. И разве это не значило, что нечестивец вроде меня воистину осенен Божьей благодатью? Опасный пример! И очень опасная тема для размышлений!

ГЛАВА 2

Прошла неделя-другая, и я вознамерился покинуть Мерфи ради иных миров, более подходящих для отдыха и частного бизнеса. Я решил, что, пожалуй, на Эскалибуре или Малакандре оценят по достоинству экзотические одеяния с Секунды и панджебские игривые статуэтки, а Барсум — вполне подходящее место, чтобы сбыть моих шабнов и птерогекконов. Аркон Жоффрей понимал все это не хуже меня. А еще он, очевидно, размышлял о том, как бы выцедить из моего кармана хотя бы фунт платины.

Надо отдать ему должное — он оказался неплохим психологом и начал издалека.

— По милости Господа Высочайшего мир устроен весьма мудро, — произнес он во время нашей очередной встречи, изобразив улыбку на длинном постном лице. — Вначале Бог сотворил Вселенную, затем даровал людям жизнь и чудо КР — то есть не просто жизнь, а жизнь безмерно долгую… И в ней всему есть место и время — время для греха и раскаяния, время для дел земных и для молитв, время для радостей плоти и размышлений о вечном…

Мысли эти показались мне тривиальными, и я лишь вежливо кивнул в ответ, озирая келью Жоффрея. Это была длинная мрачная комната с огромным распятием на стене; рядом с ним помещалось весьма неудобное кресло, а в кресле сидел аркон Жоффрей. Еще тут находился стол из серого тусклого пластика и жесткий табурет — под моими многострадальными ягодицами; вот и вся обстановка, если не считать древнего компьютера, пережившего падение кометы. Наверное, за компьютером не числилось никаких серьезных грехов, так что Господь пощадил его, определив теперь в помощники Жоффрею.

— Мне кажется, у вас особенно много времени, — продолжал аркон, по-прежнему растягивая в улыбке тонкие сухие губы. — Ведь вам, капитан Френч, приходится странствовать в полном одиночестве, а одиночество способствует раздумьям — не всегда приятным, как я полагаю. Особенно для мужчины, подобного вам… Не сомневаюсь, вы часто испытываете… как бы это сказать?.. потребность в общении, в компаньоне, с которым можно было бы перекинуться парой слов… и не только слов… Вам, вероятно, не хватает женского общества, а? — Тут он пронзил меня проницательным взглядом и поинтересовался:

— Или я не прав? Многозначительная речь! И это замечание о “мужчине, подобном вам”… Что он имел в виду? Разумеется, что я — нечестивец, безбожник и холостяк, по крайней мере, на данный момент.

Я усмехнулся и посмотрел на него с некоторым превосходством, как человек зрелый может взирать на юнца, не достигшего еще и двух тысячелетий. Я видел перед собой довольно высокого широкоплечего джентльмена, светловолосого и сероглазого, с длинным, вытянутым книзу лицом. Если пользоваться старыми земными мерками, выглядел он лет на двадцать восемь, самое большее — на тридцать. Мальчишка! Сопливый рыболов, мечтающий подсечь старую мудрую щуку! Под моим взглядом его улыбка сделалась несколько нервной.

— Не собираюсь отрицать свое одиночество, хотя компьютер “Цирцеи” является неплохой компанией, — произнес я. — Но, как вы отметили, в долгой жизни найдется место для дел земных и для радостей плоти. Временами я вовсе не одинок. Я был женат на нескольких прелестных женщинах… И я не обделен женским вниманием, когда попадаю в очередной мир — в обычный мир, я хочу сказать, не столь благочестивый, как Мерфи. Наконец, если мне хочется общества, я могу заключить контракт с небольшой группой переселенцев, желающих отыскать девственную планету где-нибудь на Окраине. Среди них попадаются женщины с романтическим складом характера, весьма приятные собой… Или я не прав? Жоффрей сглотнул и покосился на распятие, словно борясь с дьявольским искушением. В его жизни наверняка было больше молитв и размышлений о вечном, чем радостей плоти.

— Но сейчас, — возразил он, — вы не состоите в браке и не перевозите на Окраину романтичных колонисток. И если бы вам предложили женщину… Неужели вы бы не знали, что с ней делать?

Этот риторический вопрос граничил с прямым оскорблением, и я, выпрямившись на своем жестком сиденье, сухо ответил:

— Вы слишком молоды, друг мой, и переоцениваете силу эмоций. По мере того как человек взрослеет, воспоминания о прошлом и предвкушение грядущих радостей становятся не менее важными и значительными, чем сиюминутная реальность. А посему время полета между двумя мирами не кажется мне долгим. Мне есть что вспомнить, уверяю вас… — Я пожал плечами и добавил:

— Вы хоть представляете мой возраст, почтенный аркон?

Жоффрей стушевался.

— Я слышал, — нерешительно пробормотал он, — что вы — один из первых астронавтов Старой Земли, достигших звезд… А это значит, что вам — по милости Всевышнего! — больше двадцати тысяч лет. Ну так что же? Разве греховные желания не вечны?

Я не стал этого отрицать и, улыбнувшись, коснулся своих волос.

— Как говорят, друг мой, седина в голову, бес в ребро.

Похоже, он меня не понял. Его недоуменный взгляд остановился на моей шевелюре, глаза округлились, брови приподнялись. Теперь бы я дал ему не больше двадцати пяти, невзирая на постную благочестивую физиономию. Поистине КР и биоскульптура творят в наше время чудеса!

— Что же странного в вашей прическе? — Жоффрей наморщил лоб. — А, понимаю!

Цвет волос! Мода какого-нибудь из миров, склонных к экзотике… Они у вас окрашены или это искусственное генетическое изменение?

— Ни то, ни другое. Результат возраста, друг мой. Я прожил добрых пятьдесят лет, пока не удостоился К Р.

Теперь я его напугал: вздрогнув, Жоффрей уставился на распятие и принялся бормотать молитву. Когда с этим богоугодным делом было покончено, он, не глядя на меня, неуверенно произнес:

— Я слышал… слышал о подобной практике на некоторых мирах… Но у нас на

Мерфи… у нас такое не применяли никогда… ибо долгая жизнь угодна Господу… и великий грех отказать человеку в ней… — Он смолк, потом его губы снова шевельнулись: