Читать книгу "Серафима прекрасная - Каринэ Фолиянц"

Сима ожила:

– Не врешь?

– А когда я тебе врал?

– Па, а можно Витьку с собой взять?

– Какого такого Витьку? – спросил отец.

– Да Зорина Витьку из нашего класса.

Иван нахмурился:

– Стоп, погоди, а тот Витька тебя не обижал ли, а?

– Нет, нет, он хороший!

– Ладно! Завтра с матерью с утра в город едем – новые очки тебе справим.

– В красной оправе?

– Да хоть в зеленой, если в городе такие найдутся! – засмеялся Иван.

В комнату вернулась Лида, укоризненно качая головой:

– Вань, шел бы спать, а! Ехать завтра с утреца в город. Мне еще утром Зорьку подоить!

– Мам, не надо, я сама, сама! Ты выспись! – сказала Сима. – Я Зорьку подою! И бутерброды вам в дорогу сделаю!

Солнце еще не встало. Речка, поля, домишки на косогоре тонут в тумане. Красивые места в Симиной деревне…

Сима доит Зорьку – большую пятнистую корову. Руки у девочки золотые. Корова послушно мычит, но с места не двигается.

– Стой, Зоренька, стой! А мычать-то громко и не надо, мамка пусть еще поспит!

Струйки молока бьют по дну и стенкам ведра.

– С добрым тебя утречком, Зорька! – закончив доить, сказала Сима корове. – Спасибо тебе за молочко!

Подоила – да и пошла снова спать.

В седьмом часу петухи закукарекали, проснулся отец.

Солнце уже поднялось.

– Лида, Лида, да что ж ты! Никак проспали!

– Господи, да как же! Автобус-то в шесть… – вскочила Лида. – Вань, а может, сегодня не поедем, а? Поездку отложим на пару-то дней? У меня что-то на душе неладно!

Но Иван был непреклонен:

– Чего удумала! Ночь всю проедала мне плешь за это зеркало дурацкое – вынеси да вынеси! Тоже мне коммунистка, передовичка, а как бабка старая в приметы веришь! Едем, тебе говорят! Пальто тебе нужно? Нужно. Матери моей, хоть и старуха, а тоже нужно! Очки дочке нужны? Нужны. Пока все не проели – надо в город смотаться! А потом огород начнется, и отгулов не наберешь! Знаем мы это завтра! Собирайся.

– Ой, ладно! Пойду на Симку погляжу!

– Не буди, пусть спит! У нее вторая смена!

Мать заглянула в комнату к дочке, поцеловала спящую Симу:

– Умница моя, и коровку подоила! И бутерброды в дорогу сделала!

Отец из-за спины Лиды с любовью смотрел на дочь:

– Красота ты моя! Никому не верь, что уродина! Загляденье ты мое, профессор! Будут тебе и красные очки, и пряники шоколадные! – и тоже поцеловал дочку.

* * *

Днем Симка торопилась в школу, когда вдруг Витька Зорин перегородил ей путь.

– Стой! Поговорить надо, – заявил Витя.

– Ну говори! Слушаю…

– Ты того, Марь Иванне ни слова… А про Ирку забудь вообще – не она это была. Поняла? Не она тебя стукнула!

– Да наплевать мне на твою Ирку! – дернулась Сима.

– Больно было? – Витя смущенно смотрел на девочку.

– А ни капельки! – вдруг гордо выпалила Сима. И тут же ласково: – Вить, а с отцом и со мной в ночное поедешь перед выходными? На конях покатаемся! Ночью в речке искупнемся, а?

– Это можно. Только ты того, не сдавай ребят. Из пионеров же погонят!

– Да уж сказала! Не сдам! И про помидоры – не я это наябедничала! Что, не веришь?

– Да верю! – пожал плечами красавец Витя.

Он протянул руку к ее поломанным очкам, которые Сима зацепила резинкой за ухо, потому как одна дужка была полностью отломана.

– Хочешь – починю? – спросил мальчик.

Сима улыбнулась:

– Не надо! Мне отец из города привезет. Сегодня. Красную оправку обещал, ага!

– Ну пошли, что ль?

Они двинулись к школе…

– А вот поедешь с нами в ночное – я тебе еще одну тайну расскажу. Самую, самую важную! – тихо прошептала Сима.

– Это какую же?

– Да ты потерпи! Уже немного осталось – два дня всего-то!

Так хорошо было с Витькой до самой школы идти, что Сима забыла и про битые очки, и про то, что ее называют жабой…

…Лида с мужем вышли из автобуса на дороге у станции, нагруженные авоськами и сумками. Надо было делать пересадку, чтобы добраться до родной деревни.

– Смехота да и только – за колбасой в город гоняем! – сказал Иван.

– Да тише ты, дурак. Чё несешь-то, думай!

– А то вокруг все не видят! Слепые, ага!

– Ты лучше думай, что нам теперь часок-другой на дороге стоять! Не поспели мы на двухчасовой.

Иван радостно махнул рукой проезжающему водителю на грузовике:

– А вот и попутка! А ты горевала! Эй, Паш, стой! Ты домой, что ль?

– А то! Садись! – ответил ему из кабины Паша.

Язык у колхозного шофера Пашки Кулакова малость заплетался. Такое за ним водилось, и часто. Не дурак он был выпить.

– Вань, да он же, как всегда, выпимши! Ты как хочешь, я не еду! – возмутилась Лида.

Но Иван уже подсаживал жену в кабину:

– А я тебя спрашиваю? Полезай, и все! Симка ждет очки свои и пряники!

Он потряс авоськой, где и впрямь лежал большой кулек с пряниками.

– Садись, тебе говорят, а то простоим тут до ночи! Дите пряники ждет с шоколадной начинкой!

Грузовик петлял вправо-влево, потому что руки вечно пьяного Пашку не слушались. Лида кричала:

– Ты чего ж, ирод, за рулем потребляешь, а? Средь белого дня!

Паша в кабине повернулся к Ивану:

– Баба у тебя болтливая. Ты б ей язык-то прикрутил!

– Ты баранку крути как следует, а с бабой я сам разберусь! – ответил Иван.

Паша ухарски запел песню да прибавил скорости.

Лида снова вздрогнула:

– Ты ж, дурень, людей везешь, не дрова!

А машина выписала на дороге пируэт.

– Ой! – заверещала Лида.

– А не нравится – слазьте! Ждите вона автобуса, я силком не сажал! – возмутился Паша.

– Да ладно тебе. – Иван было успокоил жену, а потом и сам взревел от Пашкиной езды. – Ты чего ж, черт, делаешь!!! Стой! Остановись!

– Да не дрейфь ты, Ваня! Тут гаишников на сто километров вокруг не сыщешь! С ветерком помчимся! – ответил Павел и опять прибавил скорости…

А Сима на уроке ни о чем другом думать не могла, как только о походе в ночное с лошадьми, которых любила с детства, и о Витьке, конечно…