Читать книгу "Маршал Сталина. Красный блицкриг "попаданца" - Михаил Ланцов"

ГЛАВА 3

5 июня 1938 года. Лондон.

Кабинет главы Foreign-office лорда Идена.

— Проклятые лягушатники! — швырнул газету на стол министр иностранных дел Великобритании. — Как они вообще на это решились?!

— Сэр… — попытался возразить Эрик Фиппс.[6]

— Как вы это допустили?!

— Мы сделали что могли, сэр, — понуро опустив голову, стоял перед лордом Иденом посол Великобритании во Франции. — Но заблокировать парламентское большинство не смогли. Тем более эти профсоюзные волнения. Стачки.

— Из-за чего они произошли? Вы ведь мне говорили, что все под контролем.

— Официально — рабочие выступили против попыток президента противодействовать созданию нового левого правительства, которое в сочетании с левым парламентским большинством позволяло бы очень серьезно изменить политический курс Франции. Фактически получается, что после того, как мы продавили отказ от идеи нового состава правительства с министрами-коммунистами, эти профсоюзы и взорвались. Начались волнения с беспорядками. Господин Либрен даже стал серьезно опасаться стихийных баррикад на улицах, так как тяжелый финансовый кризис усугублялся политическим. А потом кто-то пустил слух, что если правительство Франции будет по-настоящему левым, то это позволит заключить с Советским Союзом выгодные контракты, а значит оживить экономику Франции. Дать ей глоток свежего воздуха — новые рынки сбыта. И нас вежливо попросили не вмешиваться, дабы чего дурного не вышло.

— И вы отступили? — с усмешкой произнес лорд Иден.

— А что мы могли сделать? — развел руками посол. — Весь Париж буквально кипел. А потом, когда новое правительство утвердили, оказалось, что слухи о возможном экономическом сотрудничестве с Советским Союзом были не блефом.

— Хорошо, — немного успокоился лорд Иден. — Что там на самом деле произошло?

— Точно мы выяснить не смогли, однако есть все основания на игру наших коллег из Москвы. Правда, стиль работы на них не очень похож.

— Не похож? Думаете, им кто-то помог?

— У нас есть всего два варианта: или им помог кто-то опытный, или они перешли на иной уровень мастерства. Своих противников недооценивать, конечно, не стоит, но мне не очень верится в то, что советская разведка столь быстро достигла такого серьезного уровня. Это ведь не бывшего царского генерала ударить дубинкой по голове и вывезти в Россию в чемодане. Тут требуется серьезная и тонкая работа. Кроме того, по нашим сведениям, после трагической гибели Литвинова его пост занял Молотов, который совершенно не сведущ в дипломатической работе, каковая полностью просела, будучи и при Литвинове на очень скромном уровне. Он ведь, как вы помните, занимался не столько советской дипломатией, сколько…

— Я помню, — прервал его лорд Иден. — Не мог ли это быть Иностранный отдел?

— Возможно. Слуцкий человек профессиональный, но к опытному руководителю должны прилагаться толковые исполнители. А раньше ИНО не демонстрировала высокий уровень мастерства в столь сложных операциях. Рост уровня квалификации обычно происходит плавно.

— А вы не думаете, что вся эта операция могла быть сущей авантюрой, которая удалась лишь случайно?

— Да, это допустимо. Но мне не очень хочется доверять случайностям, а потому я склоняюсь к версии помощи им более опытными игроками.

— Вы видели этот договор? — переменил тему лорд Иден. — В газете ничего толком не написано. Так — общие фразы. А мне хотелось бы понять — о чем конкретно там говорится. Есть какие-нибудь интересующие нас зацепки?

— Французы с советской делегацией шептались без особенной огласки, — пожал плечами Эрик Фиппс. — И нас никто на те встречи не приглашал.

— Эрик, давайте обойдемся без кокетства. Вы ведь не пустили это дело на самотек? — с легким раздражением спросил лорд Иден. — Или пустили?!

— По своим каналам я смог получить фотокопию французского договора.

— Прекрасно!

— Ничего прекрасного там нет. Эти Ориоль с Мендес-Франсем нагородили такое, что у меня поначалу от ярости дух захватывало…

— Говорите конкретно! — начал выходить из себя лорд Иден.

— Советскому Союзу был открыт огромный промышленный кредит в семь миллиардов франков[7]с рассрочкой погашения в пятнадцать лет, который Советы могут потратить только на приобретение промышленного оборудования. А это в пять раз больше, чем предложили им боши в своей кредитной линии от тридцать пятого года. Под обеспечение этого займа правительство Франции уже инициировало выпуск билетов казначейского обязательства. И это катастрофа… Ведь учитывая сумму кредита и то, как его преподносит правительство, Франция сможет закрыть бюджетный дефицит по наиболее важным направлениям как минимум на год, а то и на два. Кроме того, ничто не мешает французам расширить Советскому Союзу кредитную линию, которая нужна им самим намного больше, чем Советам. Да и отсутствие открытой информации по условиям кредита позволяет французскому правительству маневрировать в довольно широком пределе.

— Советский Союз признал старые имперские долги? — удивленно спросил лорд Иден.

— Нет. И насколько я знаю — не собирается. Официальная позиция Москвы по этому вопросу довольно проста — Советский Союз не является прямым наследником Российской империи и готов на себя взять долговые обязательства Российской империи только при двух условиях. Во-первых, эти долги будут уменьшены и разделены пропорционально между всеми осколками Российской Империи по распределению населения на момент разделения Империи. То есть в этом случае на долю СССР приходится около семидесяти пяти процентов. Во-вторых, Советский Союз для признания долгов Империи требует взаимного их учета с тем ущербом, который был причинен интервенцией и материальной помощью врагам советской власти. А это, по гамбургскому счету, дает отрицательное сальдо, то есть французы оказываются еще и должны Советам. Так что правительства Франции и СССР решили отказаться взаимно от претензий по этому вопросу и подписали соответствующий протокол.

— То есть? Что за протокол?

— В этом протоколе перечислили все легитимные долги и претензии, которые есть у правительств СССР и Франции друг к другу, включая частные долги. Согласно этому протоколу любые долговые обязательства и финансовые обязательства между этими странами признавались погашенными на всех уровнях, если дата их заключения была старше первого января 1924 года.

— И как реакция держателей обязательств?