Читать книгу "Креститель - Александр Прозоров"

— Ух ты! — восхищенно охнул богатырь, подняв голову. — Снял, стало быть, заклятие колдовское? Ай да ведун, ай да молодец!

— Толку-то? — пожал плечами Середин. — Пути на остров мы всё едино не знаем. Наугад через такие окна сунешься — и семи шагов не проживешь. А ночевать здесь я ни за что не останусь, и тебе не дам. Не знаю, как душегубы тут договорились, но нас до рассвета нежить точно изведет, не сдержу. Так что в засаде мы тут тоже засесть не сможем. Разве только у россоха, что на холме. А до него версты две. Такую засаду обойти проще простого.

— Эт-то точно, — кивнул боярин, отходя к коню.

Он снял крышки с колчанов саадака, вытащил из кармашка на его боку серебряный с чернением браслет и серебряное же кольцо с глубокой бороздой посередине. Браслет нацепил на левое запястье, кольцо натянул на большой палец правой. Аккуратно вытянул из лубья поблескивающий золотистым лаком лук, словно составленный из двух толстых, круто выгнутых луков, соединенных короткой прямой кибитью. Середин изумленно закашлялся: толщина плеч лука почти вдвое превышала ту, что была у купленного им в Изборске. Но если сила натяжения даже на его луке была, на глазок, килограммов пятьдесят-шестьдесят — то сколько же тогда в этом? Четверть тонны?

На острове пока никакого беспокойства не ощущалось. С одной стороны, разбойники пребывали в уверенности, что парочка на берегу их не видит сквозь навороженный колдуном морок, с другой — приготовления Радула до поры скрывал широкий бок богатырского коня. Между тем боярин взял лук в руку, проверил кольцом натяжение тетивы, перекинул колчан на седло, чтобы удобнее было выдергивать стрелы, повернул голову к острову, примериваясь для стрельбы, коротко выдохнул…

Трень… Трень… Трень… Трень… Трень…

Стрелы устремлялись к острову с интервалом в секунду, с тихим зловещим шелестом разрезая воздух. Из троицы на берегу двое татей осели, пробитые навылет, и только после этого последний осознал опасность и дернулся в сторону. Предназначенная ему вестница смерти на всю длину вошла в землю, а боярин мгновенно перевел взгляд к костру. Один мужик упал вперед, лицом в огонь, второй отвалился на бок. Оставшиеся вскочили, непонимающе оглядываясь, и это стоило жизни еще троим: вжик, вжик, вжик…

Наконец послышался испуганный крик, душегубы припустили на противоположный берег, за холм. Богатырь же продолжал мерно работать, опустошая колчан. Правда, теперь, при стрельбе по движущимся мишеням, точность его руки и глазомера начала давать сбои. Вот один из разбойников, который убегал, пригнувшись, от костра, свалился и вместо того, чтобы замереть, забился на земле, держась за высунувшийся меж ребер наконечник. Вот другой упавший вскочил и, приволакивая ногу, продолжил бегство. Третий, пришпиленный стрелой к дереву, заорал дурным голосом, не желая уходить к Калинову мосту.

Наконец боярин замер, удерживая в кулаке наложенную на тетиву стрелу и оглядывая затихший остров. В этот миг кто-то полуодетый высунулся из двери сруба, видимо привлеченный недавним шумом. Понять, что случилось, он не успел: тренькнула тетива, кратко шелестнула стрела — и широкий стальной наконечник впился ему в ухо, обрезая жизненный путь. И опять над болотом повисла тишина.

— Эхе-хе-х, — помотал головой Середин, в глубине души даже жалея попавших, как кур в ощип, разбойничков. Сидеть под прицелом и не иметь возможности чем-либо ответить — удовольствие куда как ниже среднего. — Меда с пирогами достать, боярин?

— Не, ведун, — отмахнулся богатырь. — Надобно сперва татей извести.

— Как знаешь. — Олег достал из котомки один из расстегаев, которыми в достатке снабдили их крестьяне, глиняную флягу с хмельным медом и уселся на подгнивший ствол недавно упавшей березы, наблюдая за дальнейшим развитием событий.

С одной стороны, шансов хоть как-то навредить киевскому ратнику у татей не было. Лук — это ведь не винтовка, с которой только и дела, что на цель наводи да гашетку нажимай. Тут помимо точности силушка изрядная нужна, чтобы стрелу до цели добросить. Опять же, хороший боевой лук немалых денег стоит. Вряд ли такая драгоценность найдется в обычной придорожной банде. А всякие дешевые поделки из ясеня, вяза, акации или тиса — на приличной дистанции только комаров годятся смешить. С другой стороны, прохода на остров они с Радулом не знают, а разбойники не такие дураки, чтобы добровольно под выстрел высовываться. Будут теперь до самой темноты за земляным горбом прятаться. И не выковыряешь их никак…

— Ведун, — покосился на него боярин, — не в службу, а в дружбу. Выдери мне пару пучков моха.

— Щ-щас… — Олег торопливо заткнул флягу, запихал в рот остатки пирога потянулся к ближайшей осине, под которой выпирал толстый слой серого болотного мха.

— Ага, — кивнул воин. — В правой сумке туесок посмотри, березовый. Деготь я там от мора всякого вожу.

— От мора лучше уж горчицу использовать, — недовольно поморщился ведун, открывая чересседельную сумку. — Вечно вы норовите всякую дрянь на себя намазать. А мне потом лечи… Вот, нашел.

Боярин снова кивнул, опустил лук. Обмотал мхом древко под самым наконечником, макнул в едко пахнущий туесок. Пока мох пропитывался, точно так же обмотал еще одну. Выдернул первую стрелу, наложил на тетиву, опустил наконечником к углям костерка. Деготь, потрескивая и чадя, занялся пламенем. Радул вскинул свое смертоносное оружие — и стрела, трассирующей пулей мелькнув над болотом, впилась в бревно одного из срубов под самой кровлей. Богатырь, поглядывая в сторону острова, скорее смочил вторую стрелу, зажег ее и пустил на кровлю второго дома. Тонкая и сухая, как газетная бумага, дранка полыхнула уже через минуту. Огонь, весело приплясывая, побежал по ней в стороны. Боярин пересчитал оставшиеся в колчане стрелы, удовлетворенно качнул головой, наложил одну на тетиву и замер в ожидании. Середин, достав себе еще один расстегай, тоже вернулся на поваленную березу.

Прошло минут пять, прежде чем из первого сруба с испуганными криками вылетели двое душегубов. Первого Радул поймать на стрелу не успел, но второму, когда тот перемахивал очаг, вырастил оперение точно меж лопаток. Однако этим дело не кончилось. Крики стали громче. Шевеления пока заметно не было, но вскоре через конек крыши плеснулось немного воды. Потом еще немного. Похоже, кровлю пытались затушить с той стороны.

Когда стало ясно, что это не получится, кто-то из обитателей острова рискнул выскочить с бадьей к берегу, плеснул. Попасть на крышу у него не получилось — но в тот самый момент, когда он на миг замер, взмахивая ведром, Радул отпустил звонко цокнувшую по серебряному браслету тетиву — и смельчака не стало. Между тем, одного ведра для избавления от пожара было мало, а новых добровольцев среди татей не находилось — и огонь очень быстро разросся до прежних пределов. Со вторым срубом дело обстояло еще хуже: он располагался на относительно пологом месте, и добраться до него из-за взгорка, не открываясь стрелку, было невозможно.

— Ну же, чернобогово отродье, шевелитесь, — приободрил татей боярин. — Иначе и добро всё ваше скопленное сгорит, и крыши лишитесь…