Читать книгу "Поколение свиней - Хантер С. Томпсон"

За восемь недель до дня выборов ставки стабилизировались на уровне 50 к 50 или, может быть, 51 к 49 в пользу демократов — в зависимости от ваших предпочтений. Я лично считаю — 52 к 48.

Выборы в Сенат 1986 года будут решающими. Возможно, победа демократов не изменит мир, но она по крайней мере утихомирит озверевшую компанию белых подонков, собравшихся под лозунгом «Бомбы и Иисус». Эти люди достаточно повеселились. Не только «Откровения» предрекает чуму, которую несут мстительные йеху[8].

Нам всем нужно отдохнуть от этого погрома. Рональд Рейган — старик. А вот остальные действительно могут стать свидетелями Армагеддона.

1 сентября 1986 года

Никсон и женщина — кит

Я не был настроен вести пустые разговоры. День был отвратительный, и мое сердце переполняла ненависть к человечеству. Утро я провел во Дворце правосудия, сражаясь с законниками и бандитами, а вторая половина дня была бесполезно потрачена на преследование горбатого кита. Злополучное животное заплыло в реку Сакраменто и спровоцировало образование «медийного совета», как выражаются в нашей среде. Под нажимом моей жестокой и амбициозной сотрудницы Марии Кан я был вынужден присоединиться к этой компании.

В Рио-Виста, маленьком городке, расположенном на берегу реки в часе езды на восток от Сан-Франциско, я встретил пожилую китаянку, которая, по ее собственному утверждению, когда-то была подружкой Ричарда Никсона. Она живет на барже, пришвартованной на заболоченном участке реки неподалеку от Антиохии. По ее словам, экс-президент часто бывал у нее, когда приезжал в Калифорнию.

— Иногда он прилетал на вертолете, — рассказывала она, — в сопровождении команды агентов службы безопасности. Телохранители с бутылками «будвайзера» в руках усаживались на досках, а мы уходили вдвоем за причал и играли в карты. Люди говорили, что он пьет слишком много джина, но я за ним такого не замечала. Мы встречались целых тринадцать лет, и никто не знал о нашей дружбе.

Я сидел рядом с китаянкой на уютной палубе плавучего ресторана с видом на реку, в которой прятался сорокатонный кит, как чудовище озера Лох-Несс.

Никто точно не знал причину его странного поведения. На реке собрались сотни людей, которые хотели посмотреть на кита; некоторые даже приехали из Голливуда, Орегона и Виннимакки. Они следовали за китом вдоль берега реки по узким дорогам, и их машины, предназначенные для езды по скоростным автострадам, буксовали в грязи. Местные рыболовы были в ярости. Кит представляет угрозу для лодок, утверждали они, и, кроме того, он, вероятно, болен. Морской биолог из Сосалито выступил с теорией, по которой самоубийственное поведение кита вызвал смертоносный паразит, «мозговая трематода». Обезумевшее от болезни огромное млекопитающее движется на мелководье, и дело может кончиться тем, что кит выбросится на пляж где-нибудь в саду за фермерским домом и умрет со страшными стонами и шумом. Само собой, вся страна сможет наблюдать эту картину по телевизору. Кое-кто высказывал опасения, что труп кита раздуется, и, попав в русло, гора гниющего жира заблокирует речку на всю зиму.

По прогнозу морских биологов, кит погибнет примерно через неделю, и с этим ничего нельзя поделать. Капитан буксира из Питсбурга предлагал загарпунить животное и по течению вытащить из реки в море, но в ночь перед запланированной битвой с китом капитана арестовали за непристойное поведение на автостоянке возле антиохийского театра.

Сказать по правде, увидеть кита удавалось не часто, а когда удавалось, он выглядел просто как огромное бревно. В какие-то дни кит выходил на поверхность каждые две-три минуты, в другие — появлялся редко или не появлялся совсем.

У меня была припасена бутылка джина, которую я собирался подарить китаянке — подружке Никсона, заехав к ней на обратной дороге. Репортеры продолжали следовать за китом — но без меня. Я завез джин и дезертировал.

Около полуночи я остановился в Новато, чтобы заехать на свадьбу и поздравить знакомого стриптизера с женитьбой на танцовщице из театра О’Фаррелла. Некоторые гости обалдели, когда невеста, одетая в старые ковбойские бриджи, стала браниться, как пьяная шлюха. Но я слишком долго работал в журналистике, чтобы не оценить утонченность постановки.

Было почти три часа ночи, когда, скрипнув тормозами, я припарковал машину на стоянке своего отеля. Похожий на пещеру холл был безлюден, если не считать небольшой компании дегенератов-яппи. Они ждали лифта. Их было шестеро или семеро, всем под тридцать. По прикиду можно было предположить, что они возвращаются с дискотеки.

На мужиках были блестящие кожаные куртки и новенькие белые кроссовки «Рибок», которые поскрипывали по плиткам пола, когда яппи нервно переминались с ноги на ногу, проклиная отель за плохую работу лифтов.

— Все застряли на тридцать пятом этаже, — сказал один из них. — Там держат девочек. Без специального ключа туда не добраться.

— Наплевать, — сказал его приятель. — Мы можем найти все, что нам надо, в этой газете.

Он просматривал бульварную газетенку с гордым названием «Spectator». На обложке было тусклое серое фото — нечто похожее на голую женщину с двумя собаками. На последней странице красовалась блеклая реклама фирмы эскорт-услуг под названием «Безграничный восторг». Текст объявления гласил: «Обслуживание только на выезде — сними классных девочек прямо сейчас!»

Одна из женщин хихикнула. В одной руке она держала стопку двадцатидолларовых бумажек, в другой — пакет с логотипом «Аристократического массажного салона». Ее спутник нес большую картонную коробку с кучей туфель на шпильках.

Ясно было, что эта компания своего рода жизнелюбов-извращенцев, приехавшая из Лос-Анджелеса на выходные. Они болтали об оргиях и плетках, а потом о бэбиситтерах и о том, что хорошо бы вернуться домой к началу любимой телепередачи. Одна из женщин спросила меня, что я думаю об Эде Мизе, новом генеральном прокуроре.

— Он до вас доберется, — сказал я. — Вы все скоро сядете за решетку.

Она отшатнулась и уставилась на меня.

— Вы кто? — недовольно проворчала она. — Еще один зануда?

— Я — ночной менеджер театра О’Фаррела, — ответил я, — этого Карнеги-холла народного секса в Америке. Высший авторитет в таких делах. Гнильцу я чувствую за милю.

21 октября 1985 года

Клуб геены огненной

Доколе, о Господи, доколе? Неужели все телепроповедники — дегенераты? Неужели они барахтаются в грязи и развлекаются со шлюхами каждый раз, когда телекамеры смотрят не на них? Неужели они все — воры, шарлатаны и содержатели публичных домов?

На прошлой неделе получил по заслугам еще один бесстыжий мошенник. Пятидесятидвухлетний Джимми Своггарт, луженая глотка из Батон-Руж, известный в некоторых кругах, как «Мик Джаггер телеевангелизма», засветился в мерзком дельце в Новом Орлеане и был вынужден оставить свой приход с годовым оборотом в 145 миллионов долларов из-за обвинения в сексуальных преступлениях. В прошлом году похожие дела довели до краха Джима Беккера, старого конкурента Своггарта.