Читать книгу "Ареал. Заражение - Сергей Тармашев"

— Чудно! — пожал плечами старик, обращаясь к собаке. — Такая здоровенная была эта ракета, а ведь совсем неслышно упала. Не иначе как военная! — Петрович со знанием дела покивал головой. — Я тебе говорю! Это наши испытывают бесшумные ракеты, специально чтобы супостата врасплох застать. Потому мы и не слыхали ни звука! — Он довольно крякнул. — Аккурат военная, как пить дать!

Вжавшийся в землю Черныш посмотрел на хозяина и вновь жалобно заскулил. Петрович хотел было успокоить собаку, как вдруг до его ушей донёсся слабый свист. Звук постепенно нарастал, пробиваясь через опущенные уши добротной охотничьей шапки-ушанки, и что-то в том звуке угадывалось для старика давно забытое, но очень знакомое. Он снял ушанку, чтобы прислушаться, и в ту же секунду старые воспоминания яркой вспышкой озарили память. Прохоровка, сорок третий, приближающиеся цепи автоматчиков, прячущихся за квадратные танки с белыми крестами на серой броне, развороченный дот с дымящимся от перегрева пулемётом, зловещие тени шестёрки Ю-88, пронёсшейся в небе, истошный крик: «Воздух!!! Юнкерсы!!!» и заглушающий всё вокруг пронзительный визг отчаянно рвущихся к земле авиабомб…

Старик поднял голову вверх так быстро, что захрустел артрит в шейных позвонках. В небе, со всех сторон, насколько хватало глаз, пылающим дождём сверкали кроваво-огненные метеориты. Эти исполинские капли, как бомбовый удар перед наступлением противника, с до боли знакомым визгом неслись к земле.

— Ядрить твою налево! — выдохнул Петрович, сгребая в охапку Черныша.

Мгновенно вскипевший в крови фронтовой рефлекс бросил старика в сторону, под торчащие корневища ближайшего дерева. В следующий миг огненный дождь с кровожадным воем ударил по заснеженной тайге. От множества оглушительных взрывов в голове Петровича стоял непрерывный звон, земля то и дело подпрыгивала вместе с ним, содрогаясь от очередного удара, всё вокруг трещало, хрустело и лопалось, обдавая старика и прижавшегося к нему пса фонтанами снега, древесной щепы и земляных комков. Как тогда, во время фронтовых бомбёжек, Петрович потерял счёт времени, не в силах понять, сколько он пролежал под рвущими ельник ударами, пять минут или пять часов. Очнулся он, почувствовав, как что-то мокрое и шершавое елозило у него по лицу. Старик открыл глаза.

— Хватит, хватит! — Петрович отстранил от себя Черныша, добросовестно вылизывающего ему лицо. — Живой я! — Однако пёс не унимался. — Да живой, кому говорю! Ишь, всего обслюнявил, санинструктор! Сейчас ледяной коркой покроюсь! — Старик несильно оттолкнул собаку, потом ухватился за обломок корневища и с трудом уселся на снег.

При виде хозяина, пришедшего в себя, Черныш радостно взвизгнул и закрутился, высоко подпрыгивая, словно годовалый щенок. Петрович огляделся. Весь близлежащий лес был нещадно изломан и перепахан — повсюду торчали обломанные стволы, валялись обожжённые кроны, ещё недавно чистый и белый снег превратился в грязно-серое снежно-земляное крошево, однако пожаров нигде не было. Вместо огня из многочисленных воронок поднимались столбы густого пара, с шипением тающего в морозном воздухе. Старик по-фронтовому привычно осмотрел себя и, не найдя повреждений, поднялся на ноги.

— Да, дела… — протянул он, обращаясь к собаке, — что же это было-то, а? Попали мы с тобой, Черныш, под старость лет в переделку, словно хвост в рукомойник! Хорошо хоть, обошлось. Ты как сам-то? Цел?

Пёс снова довольно подпрыгнул и отрывисто гавкнул, сообщая хозяину, что цел и невредим.

— Тогда пошли-ка домой, подобру-поздорову, — постановил Петрович, — пока ещё чего не вышло.

Сопровождаемый собакой старик, обходя воронки и рухнувшие деревья, направился в сторону деревни, на ходу обсуждая произошедшее.

— Это, Черныш, был метеоритный дождь, — объяснял псу Петрович, — точно тебе говорю. Метеоритный! Из самого космоса пришёл, как пить дать! Я вот что думаю, Чернышка, это его той ракетой притянуло, что аккурат перед ним упала. Та самая, секретная бесшумная ракета. Понимаешь?

Счастливый пёс утвердительно гавкнул, давая понять, что понимает.

— Ни черта ты не понимаешь, пёсий ты сын! — добродушно улыбнулся старик. — Где уж тебе с твоими-то собачьими мозгами. Так что слушай меня! Я так понимаю, что дождь этот метеоритный неспроста за ракетой пошёл. Специально это было сделано. Оружие такое, секретное. Сначала ракета бесшумная к супостату прилетает, а потом за ней огненным дождём противника-то и накрывает! Понял, мохнатая твоя башка? Испытания это были, вот что! И то правда, места у нас тут глухие, кто ж там, в Генеральном Штабе, мог знать, что мы с тобой, два старика неспящих, попрёмся сюда ни свет ни заря? Потому и попали под самую что ни на есть бомбёжку…

Петрович некоторое время объяснял Чернышу суть происходящего, как вдруг пёс рванулся в подлесок и разразился оттуда звонким лаем.

— Чего это ты разорался, старый дуралей? — Старик, кряхтя, пролез за собакой сквозь густую растительность. — Это ещё что за хреновина?!

Он остановился, разглядывая собачью находку. Посреди подлеска обнаружилась небольшая поляна, покрытая чистым снегом. Прямо на ней лежал полупрозрачный каплевидный камень размером с мешок картошки. Гладкая бордовая поверхность словно светилась изнутри, при этом не освещая ничего и не излучая света, но Петрович мог поклясться, что камень светится. И пусть света от него никакого, достаточно было просто посмотреть на него, чтобы стало ясно — он светится. Черныш, весело виляя хвостом, принюхивался к камню, то поглядывая на хозяина, то принимаясь рыть под камень подкоп. Старик подошёл ближе.

— Дела… — изрёк он, присматриваясь к находке.

Диковинный камень, судя по размерам, должен был весить не меньше центнера, однако он даже не примял под собою снег. Не может же он висеть в воздухе?! Петрович снял со спины двустволку и осторожно толкнул камень прикладом. Камень не шелохнулся. Тяжёлый, паразит. Тогда почему ж он на снегу лежит так, словно из ваты? Старик посмотрел на пса. Черныш деловито рыл снег вокруг камня, время от времени задевая лапами идеально гладкую бордовую поверхность. По всему выходило, что камень этот не опасный… Петрович коснулся его рукой и тут же отпрянул назад от неожиданности. Даже через толстую варежку он почувствовал, что камень горячий. Не обжигающий, но именно горячий, градусов, эдак, в шестьдесят. Старик опустился на колени и прищурился, тщательно всматриваясь в снег под гладкой горячей поверхностью. Снег не таял. Петрович протёр глаза и присмотрелся ещё раз, но результат был тот же: горячий камень весом в добрый центнер лежал на снегу, но снег под ним не приминался и не таял. Тогда старик упёрся в землю ногами, в камень руками и постарался столкнуть бордовую каплю с места. Сначала камень не поддавался, но в следующий миг вдруг неожиданно легко сдвинулся с места. Черныш довольно залаял, мол, всего-то и дел было, что поднажать как следует.

— Знаешь что, Чернышка? — многозначительно изрёк Петрович, толкая вперёд ставший вдруг совсем не тяжёлым камень. — А возьмём-ка мы эту космическую метеоритную диковину с собой! Глядишь, пригодится в хозяйстве. Эвон, вместо грелки будет нам с тобой. Пожару-то от него никакого! Да и вещица красивая, будет глаз радовать. Правда, тащить его теперь десять километров… Ну да ничего, и не такое мы с тобой таскали.