Читать книгу "Амулет небесного народа - Брайан Толуэлл"

Со стороны все происходящее могло показаться очень и очень странным, ведь, кроме ничем не примечательного старика, в маленькой комнате, обставленной однообразной серебристо-серой мебелью, никого не было. Да и сам старик фигуры не передвигал: казалось, они ходят по шахматной доске сами по себе, не требуя вмешательства игроков. И хотя фигуры бегали по доске довольно резво, непохоже было, чтобы партия близилась к завершению.

Старик наморщил лоснящийся белый лоб, по-видимому, размышляя, что будет делать вновь родившийся черный ферзь с окружившими его тремя белыми пешками (или они – с ним?), как вдруг яркий серебристый свет померк, а откуда-то сверху послышалось раздраженное шипение. Старик досадливо поморщился, и свет восстановил свою прежнюю яркость. Шипение, однако, не прекратилось, а, напротив, стало еще более громким и настойчивым.

– Проклятье! – с нескрываемой злобой изрекли явно не-человеческие уста. – В этой каморке мне не развернуться!

– Мое скромное жилище и не предназначено для приемов подобных тебе созданий, – равнодушно ответствовал невзрачный старик, продолжая внимательно смотреть на шахматную доску, а не в угол, где смутно просматривались очертания треугольной головы огромной золоченой змеи.

Шипение змеи превратилось в рев, от которого вполне могли бы лопнуть барабанные перепонки, если бы серебристые стены скромного жилища не поглощали лишние, по мнению его хозяина, звуки.

Пади ниц, презренный смертный! – проревела змея. – Разве ты не знаешь, кто я?!

Ты Сет, Великий Змей, Князь Тьмы, Владыка Ада, Властелин Мрака, Повелитель Ночи и прочая, и прочая, и прочая, – невесело усмехнулся старик, по-прежнему игнорируя змею вниманием своих маленьких выцветших глаз. – Некоторые особо ревностные, но не слишком умные твои почитатели именуют тебя также Повелителем Вселенной, но мы-то с тобой знаем, сколь далека от истины сия дефиниция… А ты не находишь, что по отношению ко мне определение "презренный смертный"… гм… притянуто за уши?!

Будь ты проклят во веки веков, джан! – прошипел бог Мрака, явно не привыкший к столь непочтительному обращению со стороны человеческих существ.

Названный джаном старик тяжело вздохнул.

– Твое теперешнее проклятие не прибавит ничего нового к тем океанам проклятий, коими я уже был награжден тобою же и всеми остальными. Но если ты явился проклинать меня, я немедля выпровожу тебя отсюда, Князь Тьмы.

Минуту стояла напряженная тишина. Когда Сет заговорил снова, божественный гнев был упрятан далеко в глубины змеиного сознания.

Мне нужна твоя помощь, всемогущий джан, – с трудом подбирая слова, проговорил демон. – Конан, Пелиас и Хадрат все-таки освободили Мората-Аминэ, Пожирателя Душ.

Я знаю. Это было неизбежно, – молвил джан, обратив наконец свой взор на скорчившуюся в углу гигантскую змею.

Они принесли в жертву Пожирателю Душ сотню моих верных слуг из мира людей – посвященных жрецов и чародеев Черного Круга. Но не эта ничтожная потеря тревожит меня…

Разумеется, – кивнул головой джан. – Тебя тревожит то, что произойдет дальше. А дальше они намерены склонить Мората-Аминэ принять в жертву душу карлика Тезиаса. Я полагаю, Пожиратель Душ примет их предложение.

Когда Морат-Аминэ проглотит душу бога, хотя бы даже и самозваного, – прошипела, отведя глаза, золотая змея, – он, мой лютый враг, станет много сильнее меня. Мне придется уступить ему престол Тьмы, или же я буду растерзан моими собственными подданными…

И что же ты намерен предпринять, чтоб избежать столь неблагоприятного для тебя развития событий?

Только одно, джан. Я молю тебя, чтобы ты остановил Пожирателя Душ. Я алчу сохранить свой престол. Морат-Аминэ должен быть уничтожен!

– Какое мне дело до разборок между злобными демонами! Не ты первый Властелин Мрака, не ты и последний.

Долго сдерживаемый божественный гнев все-таки выплеснулся наружу. Из глаз змеи, лишенных век, разлилось яростное пламя. Огонь поглотил всю комнату. Когда же пламя исчезло, джан по-прежнему сидел за шахматным столиком; в комнате ничего не изменилось.

– Теперь я вижу, ты в самом деле не можешь обойтись без меня, – задумчиво проговорил джан.

– Блефуй перед кем-нибудь другим, всемогущий джан, – прошипел Сет. – Мы оба знаем, что тебе далеко не безразлично, чем закончится поединок карлика-фантома и Пожирателя Душ. Мы оба знаем, кто ты есть, джан.

Гримаса глубокого страдания поразила лицо старика. Растрепанная белая бородка топорщилась в разные стороны. Джан встал.

Каков будет твой ответ? – спросила золотая змея.

Я бы мог отказать тебе, Владыка Ада. Полагаю, Пожиратель Душ скорее подавится той жертвой, какую приготовил для него Конан со своими друзьями. Но я помогу тебе, Сет. При одном условии.

Говори! И помни: ты первый, кто осмеливается торговаться со мной.

– Я покончу с Пожирателем Душ, – сказал джан. – А когда придет время и у меня тоже появится… ну, предположим, кой-какая проблема, твой верховный жрец Тот-Амон немедля исполнит мою просьбу.

Просьбу?! Я могу только обещать, что рассмотрю ее, твою просьбу! Возможно, рассмотрю. И не впутывай сюда Тот-Амона. Наша сделка – не для ушей смертных!

– Нет, – покачал головой джан, – ты должен дать слово, что Тот-Амон, владыка Черного Круга и твой верный раб, исполнит ее, мою просьбу, а вернее, волю, когда я скажу… Ну же, Сет! Время против тебя! Пожиратель Душ уже гонится за фантомом. Разве ты не видишь?…

Великий Змей бросил быстрый взгляд на шахматную доску, где черный ферзь неумолимо загонял в угол белого короля. Назревала матовая ситуация.

– Да будет так, джан. Убей Пожирателя Душ, и мой наместник на Земле исполнит твою волю, когда тебе это будет нужно. Слово бога.

Джан кивнул. Спустя мгновение он и Сет исчезли из маленькой серебристой комнаты. А фигуры на шахматной доске продолжали свою странную игру…

…Еще спустя бесконечно краткое мгновение на другом конце Земли, где-то над горами Иранистана, тончайшие, не дающие света, голубые лучи, внезапно разлившиеся отовсюду из пространства, поразили могучее тело Мората-Аминэ, Пожирателя Душ. Такое же мгновение потребовалось джану, чтобы вернуться в свою серебристую комнату, где продолжалась захватывающая шахматная партия – но уже без черного ферзя. Пожилой человек весьма невзрачной наружности незаметно подмигнул белому королю и, не дождавшись ответного сигнала, снова уселся на простой деревянный стул, чтобы досматривать свое зрелище. Следующие полтора месяца его никто не беспокоил.

Одинокий белый орел гордо парил над заснеженными пиками Карпашских гор. Здесь, в небесной вышине, вовсе не чувствовалось пыльного дыхания мертвой степи, окружившей эти горы с трех сторон. На многие десятки миль раскинулись они, и гигантский белый орел был единовластным хозяином этих ледяных клинков. Могучая грудь мерно вдыхала чистый морозный воздух, большие черные глаза внимательно осматривали каждый клинок: не затупился ли, не устал ли от тяжести бесчисленных миллионов лет службы?! Нет, все было, как всегда. За триста лет своей жизни гигантский белый орел привык к этой мертвящей тишине. Он знал, конечно, что там, где-то вдали – на севере, где начинается мерзлая бритунийская степь, и на западе, где к Карпашам вплотную подступают солончаки северо-восточной Коринфии, и на юге, где прямо на горных склонах растут девственные хвойные леса северной Заморы, и даже на востоке, где вытянулись, точно кости некоего циклопического древнего чудовища, Кезанкийские горы, – так вот там, где воздух не так чист, а белый цвет вечного льда уступает свою безраздельную власть суетному многоцветию, там кипит иная жизнь, и яростные конвульсии этой жизни разрывают Тишину, из которой родился Мир. Там – но не здесь. Здесь Первозданная Тишина хранилась веками; здесь даже лавины появлялись раз в тысячу лет…