Читать книгу "Гастроль без антракта - Леонид Влодавец"

ВОСПОМИНАНИЯ О ЛОНДОНЕ

Два дня назад мы еще были в полной уверенности, что полетим на благословенные Канары и будем балдеть без зазрения совести. Но в тот самый день, когда мы намечали шлепнуть себе в паспорта испанскую визу и приобрести билетики до Тенерифе, неожиданно позвонила Нэнси Стюарт.

До этого все шло более или менее спокойно. Супруга Генри Стюарта терпеливо просвещала меня в мало знакомой мне науке — генеалогии. Само собой, меня интересовало не абы что, а история многопрославленного англо-ирландского рода, ведущего начало от капитана О'Брайена. Эту задачу поставил Сергей Сергеевич. Поскольку я всегда считался жутко исполнительным товарищем, а кроме того, очень хотел отдохнуть по-настоящему, то не шибко интересовался, какое практическое значение имеют все эти изыскания. После того маленького кошмарчика с искусственной реальностью, когда я словно бы воочию пережил полет на транспортном «Ан-12», вынужденную посадку в Нижнелыжье, нападение с перестрелкой и применением химии, а затем плен у Сорокина, я готов был изучить хоть всю Всемирную историю от корки до корки, лишь бы мне дали возможность чуточку привести мозги в порядок. Правда, до этого я чуть-чуть не свихнулся, ибо вынужден был под руководством миссис Стюарт мучиться у компьютера, ползая по базам данных и высасывая сведения о всяких и всяческих О'Брайенах. Конечно, не будь Нэнси, я утонул бы во всем этом море судеб. Тем более что О'Брайенов, не имевших никакого отношения к капитану, выполнявшему секретные поручения Кромвеля, было намного больше, чем тех, что были его потомками. Конечно, я проваландался бы год, а не месяц, но так и не расковырял бы все это, выражаясь словами пролетарского поэта, «окаменевшее дерьмо». А Нэнси быстренько помогла мне добраться до тех архивов, где хранились документы, в которых отразились судьбы О'Брайенов, а также до библиотек, где лежали газеты, журналы и книги, в которых плохо или хорошо поминались те или иные его прямые потомки. Верный слуга лорда-протектора и отреставрированных Стюартов (еще раз скажу, что Генри и Нэнси были вполне рабоче-крестьянского происхождения и к католической королевской династии имели то же отношение, что бывший первый секретарь Ленинградского обкома КПСС к бывшему царствующему дому Романовых) оставил потомство многочисленное и весьма неоднозначное.

Начали мы с того, что установили: да, был такой капитан Майкл О'Брайен в британском флоте. Это было первым и очень важным открытием, ибо доказывало, что все увиденное мной во время экспериментов, проводимых Чудо-юдом и Кларой, не было случайным сочетанием картинок. Правда, не сохранилось ни одного портрета. Это было очень даже объяснимо: О'Брайен был не из тех людей, которые нуждались в популярности. К тому же, начав службу при Карле I, казненном сэром Кромвелем, он благополучно пережил революцию, реставрацию и мирно почил в 1699 году уже при короле Вильгельме III Оранском, который за десять лет до этого совершил мирный переворот. Впрочем, тогда О'Брайен был уже не военным моряком, а главой торгового дома. Все это полностью соответствовало тому, что я знал об этом человеке. Во всех послужных списках и жизнеописаниях совершенным пробелом были два момента. Во-первых, никто из биографов не указывал, каким образом лейтенант О'Брайен — тогда у него еще не было капитанского патента, — попав во время экспедиции к верховьям Ориноко, вдруг объявился в родной Ирландии. Во-вторых, хотя Майкл О'Брайен в 1653 году едва не угодил в долговую тюрьму за неуплату по векселям всего-навсего 50 фунтов стерлингов (должно быть, спасло заступничество высоких покровителей), через год у него откуда-то взялось аж полтора миллиона. Происхождение капитала никто из биографов опять-таки не объяснял. Получалось, что истории с индейцем-отшельником и островом, куда занесло негритенка Мануэля, донью Мерседес и Роситу, вовсе не были совсем уж невероятными. Тем более что венчанной супругой капитана была некая дама, записанная в приходской книге как Мерси (Mercy), католического вероисповедания. Хотя девичьей фамилии дамы в книге не указывалось, нетрудно прикинуть, что по-испански ее звали бы Мерседес (Mercedes). А спустя какое-то время в той же самой церкви были обвенчаны «находящиеся в услужении мистера Майкла О'Брайена» рабы Божьи Эммануэль (Emmanuel) и Роза (Rosa) Джонсон.

Действительно, имелся у О'Брайена сын Пат. Патрик О'Брайен, если точнее. Правда, в приходской книге не были записаны даты его рождения и крещения. Зато был зарегистрирован факт появления близнецов у четы Джонсон. Все это опять-таки четко укладывалось в рамки того, что я помнил об этом семействе.

Еще при жизни отца Пат О'Брайен основал торговую факторию на Американском континенте. Вроде бы она была где-то на Гудзоне, в районе примерно нынешней 7-й авеню в Нью-Йорке. Это случилось в 1674 году, вскоре после того, как Новый Амстердам, отбитый у голландцев во время очередной англо-голландской войны, окончательно стал Нью-Йорком. Патрик оказался малым оборотистым. Наладив дела в колониях, он сдал их старшему сыну Роберту, а сам вернулся в Англию. Как раз в это время отдал Богу душу почтенный глава фирмы, и Патрик

— точь-в-точь, как завещал старший О'Брайен, — взялся налаживать контакты с Московией. Судя по всему, Петровские реформы дали Пату еще кое-какие возможности для роста. Правда, поначалу он вывозил из России пеньку, лен, воск и сало, а под финиш — вполне приличное уральское железо. (С превеликим удивлением я узнал, что при Петре I Россия занимала первое место в мире по выплавке чугуна и стали.) В 1726 году Патрик О'Брайен отошел в мир иной. Теперь уже Роберт оставил за себя в Америке старшего сына (всего их у него было четыре), а сам остался в Лондоне. Другие братцы из этой дружной семейки расползлись по миру. Один нашел свое счастье в Индии, второй — в Канаде, а третий, представьте себе, прочно пришвартовался к российскому берегу. Возможно, английского купчика обработали архангелогородские моржееды, а может, попалась какая-нибудь Марья-искусница — понять трудно. Известен результат — Шон О'Брайен женился, принял российское подданство и даже перешел в православие. По этому случаю связь его с родным домом как-то резко обрубилась. Но об этой ветви — российской — в Англии никаких сведений не имелось. Зато о других сведений оказалось предостаточно.

Потомки свили гнезда и в Европе, и в Америке, и в Азии, и в Африке, и в Австралии. При этом большинство семей, несмотря на географическую удаленность друг от друга и множество смешанных браков с разными расами и нациями, о своем родстве помнили и считали себя единым кланом. Исключение составляли лишь растворившаяся в недрах Российской империи плеяда потомков Шона и одна из американских ветвей.

Дело в том, что у старшего сына Роберта О'Брайена, Ричарда, было два сына и три дочери. Причем дочери родились намного раньше сыновей. Счастливый папаша вынужден был здорово потратиться на приданое, потом влип в судебный процесс с одним из зятьев и, проиграв дело, перешел из крупных буржуа в мелкие Все события происходили в период, предшествующий войне за независимость США. Когда же эта самая война началась, один из сыновей поддержал короля, а другой стал сторонником Вашингтона. В конечном итоге Гилберт, поддержавший короля, вынужден был бежать. Но не в метрополию, как можно было подумать, а как раз туда, где король, которого он поддерживал, запрещал селиться жителям колоний. Вот там-то, на Западе, и появился впоследствии новый род — Браунов. Гилберт О'Брайен очень боялся, что правительство Штатов его покарает, а потому назвался Брауном.