Читать книгу "Грань будущего - Хироси Сакурадзака"

Мне показалось, что Рита кивнула. Она прыгнула вперед, легко порхая по полю сражения. Ее топор поднимался и снова падал. Каждый раз, когда свет играл на его лезвии, прочь отлетал панцирь мимика. Песок, струящийся из ран, маленькими вихрями вплетался в круговерть умелых ударов. Она вспарывала панцири с той же легкостью, с какой лазер резал бы сливочное масло.

Рита описала полный круг, защищая меня от мимиков. Мы явно проходили с ней один и тот же курс обучения, но она прорубалась через строй врага как броневик, в то время как я лежал на земле – сломанная игрушка, у которой села батарейка. Никто не вынуждал меня идти сюда. Я сам притащился в это болото, на поле боя, и ничего хорошего так ни для кого и не сделал. Лучше бы меня подбили рядом с Ёнабару. По крайней мере, тогда другой солдат не подвергался бы опасности, пытаясь защитить меня.

Я решил, что нельзя умирать с тремя снарядами, еще остававшимися в молоте.

Я поднял ногу. Оперся рукой о колено.

Встал.

Закричал. Заставил себя идти дальше.

Красный Доспех повернулся ко мне.

Я услышал какой-то шум в наушниках, но не смог разобрать, что она пыталась мне сказать.

Один из мимиков отличался от остальных. Я не могу сказать, что он выглядел по-другому – нет, точно такой же раздувшийся труп утонувшей жабы. Но в нем было нечто, отличавшее его от других. Возможно, близость смерти обострила все мои чувства, но я каким-то образом знал, что именно с ним мне суждено сразиться.

Я так и поступил. Прыгнул на мимика, и он ударил меня хвостом. Я почувствовал странную легкость в теле. Он отрезал мне одну руку. Правую. Но молот-пробойник на левой остался цел. Мне повезло. Я нажал на спуск.

Заряд зажегся, снаряд вылетел под идеальным углом в девяносто градусов.

Еще один выстрел. В панцире твари появилась дыра.

Еще один выстрел. Я потерял сознание.

2

Дешевая книжка, которую я читал, лежала возле подушки.

Это был детектив про американского сыщика, который считался кем-то вроде эксперта по Востоку. Я заложил указательным пальцем страницу со сценой, в которой все основные действующие лица встречаются за ужином в японском ресторане в Нью-Йорке. Клиент детектива, итальянец, хочет после еды заказать эспрессо, но сыщик уверенно останавливает его. Он начинает рассказывать о том, что в японских ресторанах всегда после ужина подают чай, поэтому нет нужды заказывать что-то еще. Затем он долго распространяется о том, как хороню зеленый чай сочетается с соевым соусом – и, кстати, почему в Индии в чай с молоком добавляют специи? Ему наконец-то удалось собрать всех действующих лиц в одном месте – а он говорит о чем попало, обо всем, что только приходит в голову, кроме, собственно, преступления.

Я потер глаза.

Провел рукой по рубашке, ощупывая живот сквозь ткань. Почувствовал твердые кубики пресса, которых всего полгода назад у меня не было и в помине. Ни следа раны или обгоревшей плоти. Правая рука была на месте, как и полагалось. Сплошь хорошие новости. Приснится же такое…

Должно быть, я уснул, читая книгу. Надо было сразу понять: что-то тут не так, когда в моем сне Буйная Смертерита завела вежливую беседу о дурацких книгах. У американских Операторов особого назначения, которые пересекли Тихий океан лишь для того, чтобы почувствовать вкус крови, нет времени на то, чтобы читать бестселлеры. Если вдруг свободное время у них и находится, они наверняка посвящают его тщательной отладке своих Доспехов.

Отличное начало дня. Сегодня я впервые окажусь в настоящем сражении. Вот почему мне не приснилось, к примеру, как я крушу плохих парней и получаю повышение разом на пару рангов?

С верхней койки по радио, на котором басы давным-давно приказали долго жить, орала какая-то музыка – невнятный доисторический рок, такой древний, что даже мой старик бы его не узнал. Я слышал, как постепенно оживает база, отовсюду неслась бессвязная болтовня, которую перекрывал чирикающий, хрипловатый голос диджея, явно проглотившего не одну чашку кофе и теперь предупреждающего о повышенной ультрафиолетовой активности во второй половине дня. «Осторожней, можно обгореть на солнце!»

Казарма, по большому счету, была сделана из четырех листов огнеупорного дерева, сколоченных вместе. На одной из стен висел постер с загорелой красоткой в бикини. Кто-то прилепил вместо ее головы снимок премьер-министра, выдранный из газеты, выпускающейся здесь, на базе. А улыбающаяся головка девицы в бикини теперь венчала мускулистое тело мачо-бодибилдера на соседнем постере. Куда подевалась голова бодибилдера, история умалчивает. Пропала без вести.

Я потянулся, не вставая с койки. Грубо сваренная рама из алюминия протестующе заскрипела.

– Кэйдзи, подпиши-ка. – Ёнабару перегнулся через бортик верхней койки. Он отлично выглядел для парня, которого я только что видел мертвым. Говорят, те, кого видишь мертвым во сне, будут жить вечно.

Дзин Ёнабару пришел в армию на три года раньше меня. Все эти три года, которых не было у меня, он старательно убирал жир и наращивал мускулы. До начала военной службы Ёнабару был тощим как жердь. Теперь же он казался выточенным из камня. Он был солдатом – и выглядел соответственно.

– Что это?

– Признание. Я тебе о нем рассказывал.

– Я же еще вчера подписал.

– Правда? Странно… – Я слышал, как он листает страницы, лежа на койке надо мной. – Нет, здесь нет. Подпиши еще разок, ладно?

– Ты что, меня надуть пытаешься?

– Разве что ты вернешься в черном мешке на молнии. К тому же умираешь только раз, так какая разница, сколько копий ты подпишешь?

У солдат вооруженных сил на передовой есть традиция. В день перед операцией они взламывают склад и выносят спиртное. Пей и веселись, ведь завтра мы умрем. Рюмка, которую наливают перед сражением, успешно разгоняет ацетальдегид, оставшийся в крови, снимая похмелье. Но если ты перебрал, стал слишком бурно веселиться и попался на этом, то тебя ждет дисциплинарный комитет – а то и полевой суд – за хищение армейского имущества. Но это уже будет после боя, когда все солдаты вернутся на базу. И разумеется, заставить труп предстать перед военно-полевым судом – задачка не из легких. Вот почему мы все перед боем подписывали признания, в которых сообщалось, что идея ограбить склад на нашей совести. Потом начнется следствие, и непременно выяснится, что бедолага, которому не повезло погибнуть в сражении, как раз и был организатором всего безобразия. Отличная система. Ребята, охранявшие склад, прекрасно знали об этих набегах и всегда оставляли бутылки, которых вряд ли быстро хватятся. Поведения руководства я не понимал – нет бы сами наливали парням выпить перед сражением, хотя бы и ради поддержания боевого духа… Но нет, каждый раз одно и то же. У славных идей нет ни единого шанса на существование в условиях старой доброй бюрократии.

Я взял лист, протянутый Ёнабару.