Читать книгу "Заложник удачи - Владислав Русанов"

— Может, ты обыскать меня вздумаешь, пан Божидар? — прищурилась девушка. Годимир заметил, как она подалась вперед. Чуть-чуть, самую малость.

Стражники и сам каштелян ошмянский не ожидали ни малейшего подвоха. Они привыкли опасаться людей с оружием — здоровенных мужиков с остро отточенной сталью. А тут щуплая девчонка с растрепанной косой. Но Годимир-то помнил, как хлестала ее туго сплетенная коса по глазам страшных, рычащих в боевой ярости горных великанов, как били кулаки, локти, колени, пятки… Вот, сидит будто бы расслабившись, а сама ноги покрепче на щебне утвердила. Одно неосторожное движение ошмяничей… Да что там движение! Слово, взгляд косой! И тут она взовьется в прыжке. Худо же придется всем, попавшим под горячую руку… Кто ж она такая?

— Погоди, погоди… — вмешался рыцарь. — Может, хватит искать лазутчиков, пан Божидар? Вон, Олешека схватил зачем-то… Так и до меня черед дойдет, как я вижу.

— Надо будет — дойдет! — рявкнул пан Молотило. Он чувствовал себя победителем и отступать не собирался. — Ты, пан Годимир, не очень-то передо мной красуйся! Я знаю, кто ты есть на самом деле. И ты знаешь, что я это знаю… Тьфу ты! Вот загнул!

— Чем же я успел тебя прогневить? — Хоть словинцу и не хотелось пререкаться с дородным каштеляном, но он обрадовался возможности отвлечь того от девушки. К его же, то есть пана каштеляна, кстати сказать, пользе.

— Ты обещался королевну найти?

— Ну…

— Подковы гну! Обещался?

— Да. Обещался.

— Нашел?

— Нет, — вздохнул рыцарь. Чего греха таить. Не справился. Не оправдал возложенного на него высокого доверия.

— Вот видишь! И клада драконьего ты тоже не нашел! Хотя обещал.

— Я не…

— Обещал, обещал! Или, может, нашел? Нашел и закопал где-нибудь в лесу со своими помощничками? Оборванцем вот этим, — палец Божидара решительно указал на Яроша. — И вот вторым, певуном!

— Ну, ты же знаешь, пан Божидар, что не успел бы… — начал словинец, но его внезапно прервал Олешек:

— Что с ним разговаривать? Боров жирный. Умишко и был невеликий, а нынче и вовсе салом заплыл!

Каштелян ударил лениво и как бы нехотя. Но голова музыканта запрокинулась назад, и Годимиру даже почудился хруст сломанных позвонков.

— Перестань, пан Божидар! — Годимир вцепился в рукав дорогого зипуна. — Остановись!

Ошмянский каштелян шутя сбросил его ладонь. Обернулся, набычился. Навис туча тучей. Рыцарь, хоть и не жаловался никогда на дарованный батюшкой-матушкой рост, почувствовал себя подростком. Мальчишкой, как в замке у пана Стойгнева герба Ланцюг, где начинал воинское служение оруженосцем.

— Ты меня, пан Годимир, не гневи! — Заречанин дохнул жарким смрадом больного желудка. — Господом прошу, не гневи. Ты пока еще можешь вину свою искупить…

— Какую? — пискнул словинец.

— А такую! — Каштелян придвинулся еще ближе. — Брехню свою перед людьми и Господом! Неудачу с королевной! Неудачу с драконьей сокровищницей! Еще говорить?

— Довольно… — Годимир с трудом подавил желание закрыть лицо руками. Хорош же он был бы, если бы дрогнул и проявил слабость, недостойную странствующего рыцаря.

— А коль довольно, то разговор окончен! — Божидар рычал, словно разбуженный посреди зимы медведь. Куда девались его привычные доброта, обходительность, добрая отеческая полуулыбка? — Музыканта я с собой увезу. Судить будем по справедливости. И кару назначим по закону и совести.

Рыцарь глянул на шпильмана. Олешек висел, не подавая признаков жизни. Видно, здорово пан приложил кулаком. Вот бы его выставить на бой с паном Тишило герба Конская Голова. На кулачках, само собой. Ярош старательно отводил глаза.

— А ты, пан Годимир, можешь еще поискать королевну Аделию. С проводником своим на пару. Хочешь, и конопатую с собой возьми. А нет… Так на нет и суда нет.

Он махнул рукой, повернулся и пошел в пещеру. Следом за ним стражники поволокли пленника.

— Вот, стало быть, паныч, — добродушно проговорил задержавшийся дольше других Курыла. — Ты не серчай, ежели что не так… Мы панскую волю исполняем.

Годимир кивнул. Все правильно. Так и есть. Что с простых служак возьмешь? По крайней мере, они не усердствовали, волю рукам не давали — не то что пан Божидар.

Пожилой стражник нырнул во тьму…

— Эй! Ты не заснул часом, пан рыцарь? — Ярош без всякого уважения ткнул его в бок. Он вообще все время вел себя с рыцарем на равных. Только непонятно, себя ли считал приближенным к благородному сословию или Годимира ставил не выше любого лесного молодца из развеселой хэвры.

— Не заснул. Задумался.

— А-а-а… — понимающе протянул Бирюк. — Задуматься — это по-пански. Нам, простым людям, думать некогда. Вертеться надо, чтоб выжить, елкина ковырялка.

Рыцарь не нашелся с ответом. Пожал плечами.

— Ладно, — продолжал разбойник. — Мы идем поглядеть, что да как? Или обойдемся?

Признаться, разоренные телеги на прогалине не давали Годимиру покоя. Чутье странствующего рыцаря, привыкшего во всем ожидать подвоха — от людей ли лихих, от чудовищ ли, — подсказывало: что-то не так. Ну, не от простой же неосторожности с огнем сгорели повозки, люди, нехитрый селянский скарб, обуглилась трава в круге не меньше десяти саженей шириной. Он кивнул, не задумываясь:

— Пошли поглядим!

— Вот так бы раньше! — усмехнулся Бирюк. — Давай помаленьку. Только оглядываться не забывай. А то знаю я вас, панычей благородных…

Разбойник первым пошел через подлесок. Славно пошел. Побеги лишь кое-где колебались, а хворост под подошвой чобота не хрустнул, не затрещал. Посетовав, что не выучиться так никогда в жизни -с этим даром родиться надо, — Годимир направился следом. Черные ножны легко похлопывали его по левому бедру.

ГЛАВА ВТОРАЯСОЖЖЕННЫЙ ОБОЗ

Только спустившись в неглубокую лощину, где дымились повозки, Годимир понял, насколько прав был Ярош. Смердело невыносимо. Не то, чтобы рыцарь никогда не слышал запаха паленой плоти — все-таки вырос в батюшкином маетке, где и свиней смалили частенько, да приходилось и больную птицу или скотину забивать и сжигать, чтоб зараза по округе не пошла. Да, скажем прямо, случалось ему в странствиях задремать у костра, не сняв с углей курицу. Редко, но случалось. Тоже тот еще запашок. Да и обидно…

Но тут была особая вонь. Ни с чем не сравнимая. Очень не хорошая…

Ярош пошел по дуге, огибая выгоревший круг слева. Лук он держал в руках, и стрела глядела на ближайшую стену леса.

Годимир, дыша ртом, пошел вправо.

Три повозки. Вместительные, крепко сбитые. Колеса цельные, без осей и обода. Впереди каждой — дышло. Первую, судя по ярму, волокли быки или волы. А собственно, какая разница? На второй — обрезки постромок и гужей. Значит, кони. Третья… Снова ярмо. Волы.