Читать книгу "Харри Проглоттер и Волшебная Шаурматрица - Сергей Панарин"

Сломалася пальма, истошно хрустя,

и слон полетел на Зигфрида.

А тот не отпрыгнул, чуть-чуть стормозя,

В лепешку был сдавлен. Обидно.

Вот так и случилось, как видел старик:

провидческий дар у друидов велик.

Бойцы вспоминают минувшие дни

и битвы, где вместе лажались они.

Не задумываясь над тем, как в германскую песню попали друид, слон и пальма, Харри и Молли с энтузиазмом подпевали крепышу Барахлоу. Шагалось весело и легко. Задорные голоса размножались сводами пещеры, и создавалось впечатление, что движется целый отряд.

Трепещи, враг!

IV

Пусть расцветают сто цветов, пусть борются сотни школ в идеологии.

Мао Цзэдун

Неисповедимы пути зла. Весть о том, что великий мастер-маг Двуликий Бабаянус готовит Волшебную Шаурму, облетела весь инфернальный мир. Сотни глаз и тысячи ушей подсматривали и подслушивали за школой магии. Темные силы завербовали пятерых учеников, дворника и двух хромосомов. Правда, от последних толку не сыскалось, но ведь сила не только в качестве!

Информация из школы Хоботаст тайно стекалась в главный форпост Мирового Зла.

Высоко-высоко в горах, на самой высокой вершине стоял жуткий, страшный, умопомрачительно гадкий замок. Ужасные линии, отвратительная лепнина, садистские фрески и маниакальные башни… Говорят, это всё придумал и построил древний сумасшедший художник Церетеллиус. В этом неприступном замке и находился форпост Зла.

Огромный зал, расписанный в хохломском стиле сценами пыток, никогда не пустует: на троне сидит Большой Брат, перед ним светится Недреманное Око, а вокруг суетятся тысячи рогатых клерков…

Один из них, трясясь, упал на колени перед властителем Зла и забормотал:

– Не вели прерывать существование, вели обратиться вербально, о Большой Брат!

Нечеловекоподобное существо, которое и было Большим Братом, открыло сразу семь глаз из восьмидесяти девяти, хрустнуло седалищным нервом и прорычало правым нижним ртом:

– Вербализируй.

– Двуликий Бабаянус приготовил особую Шаурму и держит ее в своем кабинете, на столе. Она никак не охраняется. Смиренный раб дерзнул предугадать ваш хитромудрый план по уничтожению Шаурмы. Агент Ученик-1 подменяет контрольную работу Харри Проглоттера по алхимии, дабы Бабаянус вызвал того на пересдачу. Агент Ученик-2 задерживает Двуликого в коридоре, а прожорливый Проглоттер съедает Шаурму. Далее возможны два сценария. По первому Проглоттер становится Воплощением Чистого Зла. По второму Бабаянус отправляет его за мегапургением. От нас требуется перехватить Проглоттера и держать его в плену, пока не вызреет Зло!

Большой Брат раздумчиво почесал головозадницу:

– Эх, Бабаянус-Бабаянус… Почему он именно сейчас в Белой фазе своей долбаной жизни? Ладно, раб, ловко ты предугадал мой план. Быть посему. Вот тебе генеральское кольцо в нос и тюбетейка с царского плеча.

Одаренный чертяка побежал воплощать план, а Большой Брат заглянул в Недреманное Око.

На глаза Большого Брата упала дымчатая поволока, его хелицеры и щетинки синхронно закачались… Большой Брат нырнул в разверзшийся перед ним омут.

– Шир-р-р-р!.. Бэггин-с-с-с-с… – загудело вокруг. – Тьфу ты, екширский гемпшир!.. Привет, Брат!

– Ага, здорово-корова, – сплюнул в ментал Большой Брат.

– Ты что? Ты же брат мне! – обиделось Око.

– Не дуйся, злой я сегодня. Сил нет, как что-нибудь содеять хочется.

– Сил нет? – промолвило Око. – Вот скажи мне, Брат, в чем сила? Молчишь… А наша сила в единстве. Поэтому возьми веник да приберись. А то мусоришь тут, плюешься. А ментал засорять нельзя: непрочищенная чакра хуже рязанского городского коллектора!

– Ладно, не ворчи, – примирительно хмыкнул Большой Брат и занялся уборкой.

Когда внутренний мир Недреманного Ока был вычищен, оно промолвило:

– Ай, молодца! Теперь еще яснее зрить буду. А ты не печалься, утро вечера похитрее. Твой план уже работает по второму сценарию. Посылай перехватчиков, а сам съешь пару младенцев да отдохни. До связи.

И Большой Брат снова ощутил себя на троне форпоста Зла.

Да, с тех пор, как пропал Вольтаморд, в лавке остался он, Большой Брат. Положение главного давало много приятных преимуществ, и сегодня он обязательно сожрет пару младенцев в томатном соусе!

* * *

Между тем в желудке Харри Проглоттера заурчало. Тихо так, вкрадчиво. Недолго, но тревожно.

Харри как раз спорил с Барахлоу о том, кто сильней фальшивит. Проглоттер замолк на полуслове, прислушиваясь к себе и поглаживая брюхо.

– Что, ждешь маленького? – съязвил Джеймс.

– Сейчас ты большого дождешься, – неплохо отбрехался Харри, но настроение от этого не поднялось…

Путники шли дальше. Воздух в пещере постепенно становился влажным, в лица детей потянуло соленым. чуть затхлым ветерком.

– Выйдем к морю, – предрекла Молли.

Через пару сотен шагов появилась развилка. Ребята растерялись.

– Дует из обоих коридоров, – констатировал Барахлоу, походив по ним с зажженной спичкой.

– Ладно, Проглоттер, – обернулась к толстяку Молли. – Куда идти? Бабаянус говорил, ты знаешь… по-любому.

– Может, сделаем привал? – робко спросил Харри.

Отобедав вялеными хромосомами, Джеймс и Молли задремали. Проглоттер не ел: мастер-маг запретил. Даже Нельзяблик вылез из-за пазухи и поклевал. Харри проникся к себе острым сочувствием.

Он прислушался к животу. Там еле слышно ухало и поскрипывало. Потом, словно поняв, что Харри подслушивает, Шаурма затихарилась.

Проглоттер закрыл глаза и заснул. Харри приснился черный-черный человек в плаще, штанах и сапогах, в блестящем шлеме-кастрюле и с каким-то пошлым обрезком синего луча в руке. Рядом с лученосцем топтался серенький мужичонка в старом поношенном костюме-тройке. На носу серого сидела прищепка.

Черный протянул руку к Проглоттеру и сказал что-то типа: «Соmе with mе, son! If уоu would know the power of the Dark Side!.. » Что он точно произнес, Харри не знал, поэтому серый мужик прогундосил перевод:

– Пойдем со мной, сын! Если бы ты только знал силу Темной Стороны!

– Какой я тебе сын, дурень с прищепкою?! – вымолвил Проглоттер.

Серый разозлился. Его одежда резко потемнела, костюм превратился в длиннополую хламиду, а из-за спины будто бы вырос капюшон, самопроизвольно накинувшийся на голову серого. Лицо его, прежде обыкновенное и неприметное, теперь состарилось и почти посинело.