Читать книгу "Дело незалежных дервишей - Хольм ван Зайчик"

— Достопочтенный Юй, — продолжал он, изо всех сил стараясь вернуться к реальности, — уже бывал у нас в позапрошлом году и тогда порадовал ценителей, предложив их вниманию неописуемо вкусные баоцзы. Он готовит почти также хорошо, как и многоуважаемый Семен Семенович Бодоватый, хозяин этого заведения.

— Да вы тут всех знаете! — широко раскрыла глаза Стася.

— Ну, не всех, конечно. — Появилась прислужница и с поклоном расставила на столе четыре плетенки с дымящимися баоцзы. С поклоном же отошла. — Не всех, но многих, драгоценная Стася. Я непременно бываю тут каждый год. Я люблю это место. А баоцзы – моя слабость. Я стараюсь пробовать их всюду, где мне случается побывать, и смело могу сказать, что наш Дворец Баоцзы – второй после тяньцзиньского. Даже ханбалыкский Дворец я бы поставил ниже… — Баг отхлебнул пива и взялся за палочки. — Ну что же, приступим?

Он подхватил «Жемчужину Дракона» и ловко переправил ее на тарелку Стаси. Придвинул поближе к девушке блюдечко со специальным, оттеняющим вкус «Жемчужины» соусом.

Нет, отвлечься не удавалось. «Переродиться мне опарышем, где ж я этого хмыря видел? Вот ведь мука… Семь казней египетских, сказал бы еч Богдан!»

— Восхитительно… — поспешно и потому невнятно, с еще набитым ртом, сообщила Стася и тут же снова потупилась. Торопливо проглотила. — Я такая неловкая…

В другое время Баг искренне обрадовался бы детской непосредственности новой знакомой – именно непосредственности, а не кажущемуся недостатку воспитания: опыт многих расследований и сопутствовавших им деятельно-розыскных мероприятий подсказывал ему, что девушка прекрасно воспитана, но просто очень волнуется, — однако сейчас он с трудом сдерживался, чтобы еще раз не оглянуться. Баг судорожно искал и пока не мог найти в памяти связь между чем-то крайне важным, даже тревожным, и этим смутно ему знакомым лицом, а связь была, определенно была!

— Что вы, Стася, — улыбнулся он, — мы с вами старые друзья, давайте без лишних церемоний, а? — И Баг поднял свою кружку. — А еще, драгоценная Стася… — Навязчивая мысль отвлекла Бага от правил сообразного поведения, и он сказал то, на что в других обстоятельствах решался бы целую седмицу, если не больше. — Драгоценная Стася, что вы думаете, если мы на правах старых друзей будем говорить друг другу «ты»?

Стася даже опустила палочки. Баг увидел в глубине ее глаз что-то такое, от чего на душе у него вдруг стало необыкновенно тепло. Ему нравилось это искреннее смущение, эта манера поднимать брови, этот румянец, вновь явственно проступивший сквозь белила… Стася отвела взгляд.

— Да, — сказала она тихо и зачем-то поднесла палочки к блюдцу с соусом. — Да, — сказала она снова, размазывая соус по краю блюдца. — Я была бы рада. Ты, наверное, думаешь, я легкомысленная? Но мне с тобой так легко, так просто… Может, это неправильно, но я хочу быть с тобою на «ты».

— Стася… — Баг залпом осушил свою кружку и стремительно кинул в рот баоцзы. Прожевал. — Стася. Ты – умница!

Она мило помолчала.

— Знаешь, — сказала она затем, — а по нашим разговорам в чате мне казалось, ты моложе.

— Почему?

— Наверное, потому, — тщательно подбирая слова, пояснила она, — что в делах знакомств я, несмотря на мой юный возраст, ощущаю себя опытнее. Прости, если мои слова показались тебе нетактичными.

Баг чуть пожал плечами.

— Я слишком много времени уделяю своей работе, и слишком мало – всему остальному. В своей профессии я столь опытен, что мне можно было бы дать лет сто, — немного неловко пошутил он. — Ну, а в среднем получится то, что есть на самом деле.

— А какая у тебя профессия?

Баг снова чуть пожал плечами. Не умел он красоваться, не умел… И эта особенность его суровой натуры всегда в подобных ситуациях Багу крайне мешала. Ни одна вовлеченная в круги перерождений тварь не стесняется распускать перед подругой свой павлиний хвост, так устроен процесс рождений и смертей, так всем велит их карма – но вот человек почему-то стесняется порою… Странно.

— Есть такая профессия, Стася, — скромно проговорил Баг, — Родину защищать.

Стася широко раскрыла свои невозможные глаза.

— Но ведь последняя война была очень давно, — недоуменно сказала она. — Да и то между этими… как их… французами и этими… как их… пруссаками. Мы же не воевали. Там у них был такой бешеный цзайсян со смешной фамилией… похоже на насморк…

— Бисмарк, — уточнил Баг. — Только у них это называется не цзайсян, а канцлер…

«Или премьер? — сразу засомневался он. — Или госсекретарь?» Он не поручился бы ни за один из этих вариантов. Ну и пес с ними. Поговаривают, что великий аглицкий сыскарь прошлого века по имени Холэмусы[5]не знал даже, что Земля вращается кругом Солнца. И не то чтобы он был птолемианцем и полагал, будто Солнце вращается кругом Земли – просто подобные вопросы его вообще не беспокоили, ибо не имели отношения к работе. Холэмусы всегда был весьма симпатичен Багу. Судя по его целеустремленности, он был весьма достойным человеком.

— Это истинная правда, но видишь ли, Стася, — от застенчивости несколько более напыщенно, чем сам хотел бы, проговорил Баг, — война за лучшее в человеке против худшего в нем не прерывается никогда. А я как раз боец этого… как бы это поскромнее… невидимого фронта.

— Но разве побеждать в подобной борьбе людям помогают не священнослужители?

— Что тебе сказать… Когда борьба между плохим и хорошим происходит внутри одного человека – тогда да. Когда борьба между плохим и хорошим происходит на границе двух государств – это забота военных. А когда такая борьба происходит между разными людьми, каковые в равной мере являются подданными нашего государства, — вот тогда в дело вступаю я.

Девушка смотрела на него восхищенно.

— Я по первым же твоим словам поняла, что ты достоин всяческого уважения, и только от женщины зависит, сумеет ли она выказать его в достаточной мере, — тихо проговорила она, снова заслоняясь веером и тоже явно стесняясь своей откровенности.

Багу вдруг нестерпимо захотелось подойти к ней, взять за руку – такой трогательной показалась ему смущенная Стася – и сказать что-нибудь ласковое; и, быть может, даже коснуться руки губами. И Баг уж совсем было решился и даже слегка привстал, но тут его озарило: это лицо, это смутно знакомое лицо, это совершенно определенно знакомое лицо – он видел на пароме «Святой Евлампий» незадолго до трагического утопления оного в водах Суомского залива. Правда, тогда над сим лицом возвышалась чалма зеленого цвета… И совсем недавно, буквально две седмицы назад, Баг снова видел его – среди фотографических изображений в базе данных родного Управления внешней охраны. Там обладатель лица значился как Мыкола Хикмет, член Братства Незалежных Дервишей, Зикром Встречающих, а еще про него было сказано, что в иерархии Братства он имеет чин поднабольшего незалежника.