Читать книгу "Живые и взрослые - Сергей Юрьевич Кузнецов"

Лева открывает дверь ключом, который висит у него на резинке — чтобы не потерял. Родители придут только вечером, а Шурка уже час как должна быть дома. Интересно, она разогрела себе обед или, как обычно, ждет старшего брата?

— Шурка! — зовет он сестру.

Из маленькой комнаты доносится тихий всхлип.

— Это еще что такое? — солидно и веско говорит Лева.

Шурка сидит на полу, перед ней лежит сонная Мина, спрятав под панцирь лапы и голову. Шурка шмыгает курносым носом.

— Что случилось? — спрашивает Лева, и тут Шурка начинает рыдать, всхлипывать, бормотать бессвязно, слезы текут по круглым щекам, припухшие губы жалобно дрожат.

Лева приносит с кухни воды и, когда Шурка успокаивается, снова спрашивает «что случилось?», и все начинается сначала, и только с третьей попытки Лева понимает, что Шурка пошла домой мимо «пятнашки», ведь «ты сам сказал: второклассники не дерутся», а к ней пристали взрослые ребята, выкинули сменку из мешка, напихали в мешок листьев, попытались надеть на голову, и все время смеялись, и дразнились, и говорили, что в Шуркиной школе только слабаки учатся, а когда Шурка сказала, что у нее есть старший брат и он их побьет, они стали смеяться еще больше и сказали, что знают ее старшего брата, рыжий очкарик, слабак и трус, он даже побоится к ним близко подойти и правильно сделает, потому что если сюда придет, они ему о-го-го как накостыляют, — и всё это Шурка говорит, не прекращая всхлипывать и шмыгать носом, а Лева почему-то вспоминает Нику, как она неподвижно сидит, сложив руки, глядя перед собой, вспоминает, как задрожал голос, когда она ответила Оле «да», и Лева думает, что, наверное, пятнашки правы, он в самом деле трус и слабак, потому что никогда ни во что не вмешивается, только книжки читает, и ни мушкетеры, ни герои «Мальтийской птицы» не подали бы ему руки.

И тогда Лева обнимает сестру и говорит:

— Дураки они все, Шурка, ну их на фиг.

А она всхлипывает и спрашивает:

— Ты их побьешь, правда?

И Лева отвечает:

— Побью, конечно, — и вдруг понимает, что это правда, что на этот раз так и будет — он пойдет к спортшколе, вызовет на бой их главаря и набьет ему морду: за плачущую Шурку, за испоганенный мешок со сменкой, за всех детей, которые боятся ходить мимо «пятнашки».

И еще — за новенькую Нику, за дурацкое прозвище, дрожащий голос, неподвижный взгляд. За то, что он промолчал сегодня утром.

3

— Двадцать три, — считает Гоша, — двадцать четыре, двадцать пять…

Гоша подтягивается каждый раз по дороге во Дворец Звездочек. Еще в прошлом году он заметил эту яблоню с низко нависающими ветвями. Сначала он просто подпрыгивал и касался пальцами шершавой коры — а за лето вытянулся и уже легко смог в прыжке уцепиться за ветку. Подтянуться дальше было делом техники. Иногда получалось двадцать раз, иногда — двадцать три, сегодня вот — двадцать пять. Если честно, Гоше все равно сколько — прыгать, подтягиваться, бегать и драться для него так же просто и естественно, как для Левы — читать книжки, а для Марины — разбрасывать носком туфли красные осенние листья.

Книжкам Гоша предпочитает кино. Лучше всего — про войну, типа «Неуловимого»! Здоровское кино! А главную роль там играет Илья, Гошин двоюродный брат. Гоша гордится этим, но никому не рассказывает: не хочет оказаться «братом того самого Ильи, который „Эй, пацан, покажи класс!“».

«Эй, пацан, покажи класс!» — коронная фраза из «Неуловимого», ее все знают, даже кричат во время драки, когда своих подбадривают.

Да, фильмы про войну хорошие, но еще лучше — про драки, про технику об-гру, специально разработанную после Проведения Границ для отражения атак мертвых. Об-гру означает «оборона голыми руками», и настоящий мастер об-гру может один справиться с целым отрядом вооруженных мертвецов, не говоря уже о каких-нибудь зомби, тингах или фульчи, которых в об-гру-фильмах герои расшвыривали во все стороны десятками.

Два года Гоша занимался об-гру во Дворце Звездочек, даже заработал себе двойной серебряный браслет — так называлась третья ступень обучения. На самом деле это был никакой не браслет, а две переплетенные серебряные нити, которые можно было носить на запястье. Однажды Рыба увидела эти нити и устроила страшный скандал: она кричала, что на самом деле об-гру — это мертвая техника, что ее нельзя адаптировать для живых, что она не позволит в ее школе носить всякие мертвые браслеты! Гоша попытался заикнуться про Дворец Звездочек, но в ответ услышал, что во Дворце Звездочек он может делать что угодно, хоть из окна прыгать, а в школе должен вести себя как положено. Сегодня мальчики начнут носить браслеты, а завтра девочки явятся в сережках и бусах!

Вот ведь глупость! В других школах старшеклассницы давно уже ходили с сережками, а Рыба все вылавливает в коридорах девчонок и требует показать уши: есть дырка или нет.

— С чего она взяла, что об-гру — мертвая техника? — спросил он тогда Леву, своего друга и соседа по парте.

— Ну, на самом деле мертвая техника только положена в основу об-гру, — объяснил Лева, — то есть говорят, это какая-то техника из Восточного Заграничья. А еще мастера об-гру верхних ступеней используют специальную практику: перед началом боя представляют, что они — мертвые. И поэтому, мол, они сражаются бесстрашно.

— По-моему, это бред какой-то, — сказал Гоша, — я об этом никогда не слышал. И кстати, почему это мертвые сражаются бесстрашно — то-то они в войну от нас драпали, только пятки сверкали.

Гоша сам удивился: как это он полез спорить с Левой? Обычно он во всем с ним соглашался — еще бы, Лева столько книг прочел, столько всего знает! Но все-таки назвать об-гру мертвой техникой — это полная чушь.

Если и было в этом мире что-то безусловно и однозначно живое — так это об-гру. Гоша был в этом полностью уверен.

На счете двадцать пять Гоша спрыгивает на землю, хватает сумку, лежащую в побуревших за последнюю неделю листьях, и бежит в сторону Дворца Звездочек — сегодня соревнование, он боится опоздать.

Гоша вбегает в просторный вестибюль Дворца. Старушка-вахтерша поднимает глаза от вязания и видит, как невысокий коренастый мальчик передает в гардероб куртку. Взяв номерок, Гоша бежит на второй этаж, к раздевалкам спортивных секций. «Опаздывает, наверное», — думает вахтерша и снова начинает считать петли.

Она не знает, что сегодня — районные соревнования по об-гру, во Дворце более пятидесяти спортивных секций, попробуй уследи за всеми!

Гоша обожает соревнования, всю жизнь обожал.

В первом классе он устроил турнир класса по плевкам жеваной промокашкой через трубочку — на дальность и кучность. Турнир проходил на большой перемене, и когда Татьяна Михайловна вернулась в класс, вся доска была покрыта прилипшими комками бумаги. На вопрос «кто это сделал?» Гоша вскочил самым первым. Потом поднялось полкласса, но в школу вызвали именно его родителей: уж больно довольное было у Гоши лицо, когда он крикнул «я!». Только через пару лет Гоша сознался маме: он был уверен, учительница спрашивает, кто победил, — и вскочил за заслуженной наградой.