Читать книгу "Холоднее льда - Чарльз Шеффилд"

Его непосредственное следствие: по мере того как искомое тело становится меньше, проблема отличения его от других тел становится все более сложной.

Вывод: индивидуальные спасательные капсулы, каждая по два метра длиной, быстро затеряются в рое природных объектов, которых внутри Пояса больше, чем песка на пляже.

Решение: хотя небо внутри и снаружи Солнечной системы мерцает и светится внутренним светом от звезд, планет, диффузных и лучистых газовых облаков, новых и сверхновых звезд, а также далеких галактик, все другие участки электромагнитного спектра гораздо менее заняты. Выбирайте с умом. При нужной длине волны для наблюдателя Земля засияет ярче тысячи Солнц.

Разработчики систем поиска-и-спасения выбирают очень тщательно. Детектируемое излучение энергия должно излучаться во всех направлениях, одолевать миллионы и сотни миллионов километров, а также наполнять громадный объем. Количество энергии, пригодное для сигналов о бедствии, обычно составляет несколько ватт. Радиоизлучение, требуемое для регистрации и фиксации места исхождения сигнала, может быть совсем мизерно; общей энергии, принимаемой на крупнейшем в Солнечной системе радиотелескопе, не хватит, чтобы сдуть муху с оконного стекла.

Спасательно-поисковые системы разрабатываются для регистрации и пеленга спасательной капсулы, работающей на последних крохах энергии. Даже по одной-единственной фиксации при помощи компьютера можно определить положение капсулы или корабля. Тогда будет выбрано спасательное судно и вычислена соответствующая траектория.

Однако чего поисково-спасательные системы делать не могут, ибо никто такой возможности не предусматривал, — это работать эффективно в условиях, когда боевые коммуникации военного времени затопляют решительно все каналы. А когда война заканчивается, нужды аварийной связи требуют не меньшего.

Последний краткий сигнал от «Океана», дающий траектории девяти маленьких объектов, проходит незамеченным.

Капсулы дрейфуют по космосу. Внутри них младенцы, находящиеся под воздействием лекарств, продолжают свой сон. Нацеленные на Солнце орбиты постоянно приближают их к отслеживаемой зоне Внутренней системы, но движутся они со скоростью улитки — слишком медленно для внутренних ресурсов капсул. Системы жизнеобеспечения, рассчитанные самое большее на несколько недель использования, начинают сдавать. Собственные сигналы бедствия капсул продолжают подаваться, но они также слабеют, сливаясь с галактическим радиошумом, что заполняет весь космос.

Проходят месяцы. Капсулы дрейфуют все дальше — межпланетный мусор, несомый ленивыми приливами радиационного давления и изменчивыми потоками сил тяготения.

Об их существовании никому не известно.

1. ГОД 2092 ОТ Р. Х.: ЧЕРНЫЙ ДЫМАРЬ

Нелл Коттер в точности представила себе отснятый эпизод в те последние минуты, прежде чем люк закрылся: медленное затухание света, постепенное угасание, которое будет нарастать все медленнее по мере их погружения, никогда не исчезая полностью.

И ошиблась буквально во всем! В реальности имело место несколько секунд туманной зелени, заполненной дрейфующими белыми пылинками. Затем вокруг них вдруг оказался косяк стремительных серебристых рыбок, после чего, считанные секунды спустя, не осталось ни следа рассеянного солнечного света. Лишь темнота — абсолютная и неумолимая. Пугающая.

Однако платили Нелл вовсе не за доклады о личных неудобствах.

— Теперь мы проходим трехсотметровый уровень, — спокойно сказала она. — После того небольшого косяка креветок другую форму жизни мы, надо полагать, увидим очень нескоро. Весь наружный свет исчез.

Нелл начала говорить в главный микрофон, тот, который мог слышать Джон Перри, но затем машинально перешла на субвокализацию для своих личных записей. Эту ее речь уже никто услышать не мог. «Не нужно упоминать о глубине. Одна из камер нацелена на приборную панель. Хотя я едва могу ее видеть — слишком там сумрачно. — Она взглянула на два других видеомагнитофона. — Снаружи ничего не получаем. Нужно действие — или весь этот эпизод вырежут при монтаже».

Третья камера показывала Джона Перри за панелью управления погружаемым аппаратом — полностью расслабленный, даже скучающий, он откинулся на спинку сиденья.

«Холодная рыба — такая же холодная, как и все снаружи. Что ж, меня предупреждали. У него даже и прозвище имеется — Ледяной Человек. Интересно, лучше ли у Ледяного Человека все это получается, когда он знает, что его снимают?»

— Доктор Перри, вы бы не могли рассказывать, пока мы погружаемся? Я бы могла сама это делать, но тогда я просто как попугай долдонила бы то, что вы мне уже рассказали.

— Да, конечно. — Проваливаясь в тонкой стеклянной оболочке сквозь черные глубины, Перри выражал не больше эмоций, чем на поверхности океана. Он лишь обратил лицо к камере. — Следующие тысячу шестьсот метров мы будем погружаться с выключенными моторами. Таким образом, через десять минут мы прибудем к восточному краю Тихоантарктического гребня, примерно на сорока пяти градусах южной широты и ста десяти градусах западной долготы. Побережье Южной Америки и Пунта-Аренас окажутся в тысяче четырехстах километрах к востоку. Мы уже вошли в зону стабильного температурного режима, при котором температура воды постоянно составляет четыре градуса Цельсия. Такой температура останется неизменной следующую тысячу метров. Единственной переменой, которую мы заметим, прежде чем достигнем морского дна, будет наружное давление. Оно возрастает на десять тонн на каждый квадратный метр «Капли» с каждыми десятью метрами погружения. Если вы прислушаетесь внимательнее, вы услышите, как структура подстраивается к нарастающей внешней силе. В данный момент давление на корпус составляет примерно тысячу тонн на квадратный метр.

«Тысячу тонн! Вот спасибо, Джон Перри! Я прекрасно бы обошлась без такой информации!» Нелл оглядела прозрачный шар погружаемого аппарата, похожий на аквариум для золотых рыбок. На поверхности трехметровая сфера «Капли» выглядела достаточно солидной; здесь же она казалась нелепой и хрупкой, как мыльный пузырь. Если этот пузырь при таком чудовищном наружном давлении лопнет…

Нелл ощутила некоторый дискомфорт в области мочевого пузыря и оттолкнула все эти сведения куда-то на задворки своего разума.

«Он что, собирается всю дорогу излагать эту чертову статистику? Никто ни на Земле, ни где-то еще никогда в жизни не захочет все это смотреть. Черт тебя побери, Глин Сефарис! Посулил мне „быстрое и легкое“ задание, и я, как последняя дура, согласилась прибыть неподготовленной. А в итоге вот что получила! И, кстати, лучше бы будет вырезать все это самой, прежде чем Глин бросит свой редакторский взор».

Вообще-то поначалу это был просто фокус для вечеринок, который со временем стал профессиональным занятием. Нелл могла продолжать свои комментарии типа «поток сознания» для субвокального диктофона, вставленного в ее гортань, — и при этом отслеживать и направлять курс видеопрограммы. Окончательное шоу станет смесью речевых и субвокальных комментариев. Постоянно действующие разметчики времени на камерах и диктофонах обеспечивали Нелл отсутствие всяких сложностей при координировании, редактировании и совмещении разных дорожек.