Читать книгу "Тяготению вопреки - Гэри Гибсон"

Малки уставился на него, недоверчиво раскрыв рот.

- Ты хочешь сказать, что ты ее учуял? Прямо с другого конца бара? Брось, Кендрик, на такое даже лаборокрыс не способен. Тебя ведь кто-то предупредил?

- Слушай, сейчас нет времени. Пока никого нет, мне надо исчезнуть, о'кей? Держи меня в курсе.

Кендрик поднял руку в прощальном жесте и поспешил прочь, физически ощущая спиной подозрительный взгляд Малки.

Кендрик не видел, как эта фигура вышла из темноты возле припаркованных машин, но что за ним пристроился хвост, понял сразу. Он свернул в конце квартала за угол и там подождал секунду, пока появился преследователь. Кендрик схватил его за плечо и развернул лицом к себе.

- Полегче! - сказал человек, и по акценту в нем безошибочно можно было узнать американца. - Полегче, я только поговорить с тобой хочу.

- О чем? Это ты бомбу в бар подложил? Незнакомец вытаращил глаза:

- Так вот что это было? Господи, а я-то голову ломал, что там случилось.

- Ты тоже там был?

- Да, тебя искал. А потом всех вытолкали на улицу. - Он улыбнулся. - Ты меня не помнишь?

- Нет.

Это было неправдой. Что-то знакомое было в лице этого человека. Но совсем не так, как когда он в баре увидел призрака: на этот раз не было ни тошноты, ни ощущения нависшего ужаса, ничего из симптомов-предвестников приступа. Кем бы этот человек ни был, видением он не был точно.

- Лабиринт, ну? Хотя давно было.

- Боюсь, не припоминаю. Незнакомец засмеялся:

- Ну, мы никогда на самом деле не разговаривали. Я Эрик Уитсетт.

- Но вы же были…

- Ага, в коме. Но пришел в себя через год после того, как меня из Лабиринта вытащили. Когда ты не появился на улице, я подумал, что, значит, вышел каким-то черным ходом. И вот я здесь.

Кендрик покачал головой:

- Мистер Уитсетт, я прошу прощения, что вас не узнал. Просто…

- Просто много времени прошло, понимаю. Послушай, я за тобой не шпионю или чего-нибудь в этом роде. Но мне нужно с тобой поговорить.

За несколько кварталов послышался приближающийся звук сирен.

- Наверное, Эрик, придется нам сперва пройтись.

Они перешли улицу и пошли дальше - Кендрик впереди, Эрик за ним. Кендрик срезал по диагонали через Парламент-сквер и остановил Уитсетта, упершись ему ладонью в грудь.

- Я не знаю, Эрик, зачем ты здесь и что тебе от меня нужно, но ты должен знать: мне очень не нравится, что меня раскрыли.

Он говорил тихо, потому что вокруг было много людей, они входили и выходили в яркие мерцающие трехмерные проекции из витрин лавок, танцующие и мерцающие для привлечения внимания. Тихая какофония звоночков продаж воспринималась еле-еле. Уитсетт покачал головой:

- Я не шантажировать тебя приехал. Я просто надеюсь, что способен тебе помочь. Меня послал Бадди, а его ты вряд ли забыл.

- Ладно, ты меня заинтересовал. Так что тебе нужно?

- Ты слыхал о гибели? О гибели лаборокрысов? Кендрик открыл рот, но закрыл его, ничего не сказав.

Были сообщения о смерти одного или двух человек, много лет назад свидетельствовавших против режима Уилбера; в частности, против Антона Зирацки, хотя тут процесс был посмертным.

- Слыхал я про Адамса и Галагера, что их убили. И кто - неизвестно.

- Это правда, но были и другие, о которых ты мог не слышать: Перес, Захс, Гауптманн, Стиллвелл. Они все мертвы.

Пока Уитсетт говорил, Кендрик его рассматривал. Маленький, кругленький, с пышной бородой. В воспоминаниях Кендрика он был почти неодушевленной тенью, можно считать, предыдущей стадией перед мертвецом. Но вот он, жив-здоров, и это давало Кендрику основания для надежды. Если мог поправиться Уитсетт, то, может быть, любому это доступно?

- Их я помню, - медленно сказал Кендрик, - но уже несколько лет ни от одного ничего до меня не доходило. Ты хочешь сказать, что их кто-то убил?

- Именно это я и хочу сказать. Но охотятся не за всеми лаборокрысами, а только за участниками экспериментальной программы, в которой были ты и я. Определенно что-то происходит.

- Ты хочешь сказать, что кто-то подложил бомбу, чтобы убить меня?

- Я не вижу иного объяснения, а ты? Похоже, что, хоть ты и пытался жить инкогнито, кто-то тебя расшифровал.

- Это не объясняет, откуда ты, Эрик, узнал, где меня искать.

- У тебя те же координаты, что были, когда ты в прошлый раз виделся с Бадди?

- Ага, и это он тебе сказал, где меня искать, - кивнул Уитсетт. - Но тебе стоит знать, что я уже несколько лет Бадди не видел. Мы уже не общаемся как раньше.

Сирены зазвучали очень близко, а двое собеседников еще были недостаточно далеко от «Святого». Не сговариваясь, они снова пошли бок о бок.

Пройдя еще один переулок и перейдя широкую улицу за ним, они продолжали идти, в целом держа направление на центр города. Кендрик заметил, что Уитсетт поднял воротник пиджака, туго обмотал шею шарфом. Ночь выпала холоднее обычной, но Кендрик подозревал, что у Эрика есть и другие причины так тщательно себя закрывать.

- Вы с Бадди были оба в Семнадцатом одновременно со мной. Я очень слабо все это помню и потому могу считать себя одним из счастливцев.

- Счастливцы - это те, кого там не было. Если ты или Бадди знаете, кто хотел бы подложить бомбу, очень мило с вашей стороны было бы просто мне сказать.

- Это… а, черт!

В дальнем конце улицы вспыхнули фары, и мимо медленно проехал полицейский автомобиль-робот, щетинясь объективами и сенсорами. Двое переждали его в тени и двинулись дальше, быстро свернув за угол и выйдя из его поля зрения.

- Что сейчас куда важнее, - продолжал Уитсетт, - это знать, что не только тебе мерещатся странные вещи.

- Откуда ты?..

Уитсетт остановился в темном дверном проеме и размотал шарф. Кендрик увидел десятки темных выпуклых шрамов, выходящих из-под рубашки, как темные ветви, сходящиеся к основанию черепа. Подбородок и щеки распухли, искривились.

Сколько еще осталось жить Уитсетту, Кендрик угадать не мог, но, судя по виду, меньше года.

- Послушай, мне жаль, что с тобой так получилось. И у меня тоже усиления одичали. Так что я тебе сочувствую.

Уитсетт рассмеялся низким горловым смехом, от которого затряслось его небольшое тело.

- Тебе неприятно было смотреть, прости. У меня много было времени, чтобы свыкнуться с тем, что случилось со мной, - как и у всех у нас. Что будет - то будет. Знаешь, здесь, наверное, не лучшее место, и не пойти ли нам куда-нибудь, где можно пропустить по стаканчику? Нам многое нужно обсудить.