Читать книгу "Кодекс чести - Евгений Гаркушев"

– Не всегда кинжал – баловство. Зависит от обстоятельств.

– Часто ли ваши женщины носят оружие? Я так и не поняла, изучая ваши законы и уложения. И могу ли я ходить с холодным оружием в вашей стране, будучи иностранкой?

– Можешь, если получишь разрешение, – ответил я, сделав шаг в сторону и несколько раз взмахнув клинком. В руке он сидел прекрасно – и драться им, наверное, было удобно. Но носить серебряный клинок, даже если ты прекрасный фехтовальщик, – слишком самонадеянно. Разве только в торжественных случаях, по большим праздникам. Или нет? С каждой минутой шпага нравилась мне все больше.

– Для иностранцев, наверное, процедура сложная?

– Не то чтобы сложная, но какое-то время займет. А если ты получишь российское гражданство, то можешь носить оружие где угодно и когда угодно. У нас равноправие. Но все же женщины редко носят оружие – не принято. Это оскорбительно для их мужчин – значит они не могут защитить даму. А наши женщины не имеют привычки оскорблять мужчин. Впрочем, короткий нож в сумке – не в счет. Его имеют при себе многие. Но, поверь, вряд ли тебе что-то угрожает и у меня в гостях, и в России вообще.

– Оскорблять мужчин опасно?

– Просто нехорошо. – Я засмеялся. – Ведь мы не оскорбляем женщин. У них – свой мир. Точнее, свои интересы. Словом, есть устойчивая культура отношений… Ты, я смотрю, сильно интересуешься не только положением жителей и их взаимоотношениями с гражданами, но и женским вопросом? Тебя волнует положение прекрасного пола в стране, где каждый гражданин не расстается с оружием?

Конечно, Гвиневера как социолог, специализирующийся на обществе Российской империи, читала законодательные акты нашего правительства. Если мужчина мог считаться гражданином с двадцати одного года – при условии, что брал на себя обязательства по защите Родины и службе интересам России, – то с женщинами положение было немного сложнее. Защищать страну с оружием в руках закон им не предписывал, поэтому получение гражданства казалось несколько более запутанным.

Гражданкой автоматически считалась любая девушка, получившая высшее образование и отработавшая два года в сфере государственной службы. Естественно, под госслужащими понимались не только чиновники, но и работники промышленных и сельскохозяйственных предприятий, торговых организаций – всех учреждений, официально занесенных в государственный реестр и приносящих пользу обществу. Также гражданство получали женщины, имевшие полное среднее образование, стаж не менее трех лет и которые при этом принесли присягу государству – понятно, что все выпускники высших учебных заведений принимали присягу еще на третьем курсе. Кроме того, статус гражданки получала жена гражданина, воспитывающая не менее двух детей и принявшая присягу, и, наконец, женщина без специального образования, отработавшая на благо страны не менее десяти лет, если она подала ходатайство и его поддержала управа района, в котором она проживала.

– Мне непонятно, почему мужчинам гражданство достается просто так, по возрасту, если они взяли в руки оружие, а женщины вынуждены учиться, подавать какие-то заявления, – отламывая кусочек хлеба и макая его в соус, заявила Гвиневера. – Почему у мужчин нет образовательного ценза – только обязанность отслужить в армии?

– Как это нет образовательного ценза? – удивился я. – Непременно есть. Необразованного человека, провалившего экзамены кандидата, просто не возьмут в армию – не только на офицерскую должность, но даже на вспомогательную службу. Дураки войскам не нужны. А если солдат не образован, но смышлен, в армии его научат тому, что необходимо. Не все выдерживают обучение и экзамены даже на звание рядового – для них дорога дальше закрыта, они становятся жителями и могут попытать счастья на трудовой ниве – хорошие купцы и ремесленники нужны стране. Большинство юношей купеческого сословия не идут в армию и получают гражданство позже – когда докажут свою пользу для страны делами. И, согласись, служба в армии опасна и трудна. Поэтому если преимущество в получении гражданства есть у кого-то, так это у женщин. Не служившим мужчинам купеческого сословия получить его дороже и сложнее.

– А женщины служат в армии?

– В виде исключения в некоторых частях. У нас все получают равные возможности, хотя требования к представителям разных полов разные. Не совсем правильно, но тут как посмотреть… Скажем, если женщина родила ребенка – все ясно. А если она не хочет этого делать? Почему не должна служить в армии, будучи гражданкой? Но ведь она может быть больна, не способна к деторождению. И к службе в армии тоже. Разные нюансы рассматривает специальная государственная комиссия.

– А купцы? Выходит, они не носят оружие?

– Нет, у них есть оружие – но, как правило, оборонительное. Сделанное по другим стандартам. Не в их обычаях участвовать в дуэлях. Хотя случается всякое. Сейчас грани между сословиями практически стерлись. Гражданин может быть и купцом, и землепашцем, и рабочим. А совершеннолетняя женщина имеет право носить при себе короткий клинок, даже если она не гражданка.

– Почему бы не разрешить женщинам обороняться при помощи пистолетов? Физически мужчины гораздо сильнее женщин.

– Пистолет – оружие трусов, – почти автоматически проговорил я, наполняя бокалы. – Огнестрельное оружие может быть использовано только на войне. Или санитарами. Даже полицейские стараются его не применять.

– А бандиты?

– Бандиты, да еще и вооруженные огнестрельным оружием, – вне закона. Ими занимаются санитары. В исключительных случаях – армия. Впрочем, пуля не всегда дает преимущество. Главное – воля и решимость победить.

Я пригубил вино, так похожее на кровь, и вспомнил один из дней, когда я только начинал работать помощником шерифа…

* * *

Маленькая серебряная звезда сверкала на груди, и мне казалось, что каждый прохожий замечает ее – хотя обращал ли я прежде внимание на помощника шерифа, идущего по улицам? Не больше, чем на любого другого человека. Ну, может быть, взгляд останавливался на звезде на одно мгновение – так же, как и на заколке в виде золотой или серебряной розы, рубинового ромба, белого, желтого или зеленого листа, трилистника, красного или бахромчатого гладиолуса…[1]

Даже с маленькой звездой я уже не просто гражданин – представитель закона. Я не могу пройти мимо валяющегося на улице пьяного, зажав нос, – мне нужно помочь ему или доставить в отделение полиции, если его поведение антиобщественно. Не могу снисходительно отнестись к опасным шалостям детей – иначе они поймут, что можно вести себя так, а там недалеко и до прямого нарушения закона. Я должен следить за благонравием жителей, до которых прежде мне не было никакого дела – своих проблем хватало. И еще я могу отказаться от любой дуэли, на которую меня вызывают, – и это никоим образом не повредит моей репутации. Странное, в чем-то даже опасное ощущение… Но я, конечно, никогда не буду отказываться от дуэли.