Читать книгу "Лето разноцветно-косолапое - Павел Калмыков"

— Тьфу, тьфу, тьфу! — отплевался Умка. — Однако не хочу больше травы. Пойду ещё себе рыбы поймаю. — И он, раздвигая заросли, безошибочно двинулся в сторону речки.

(Ведь и в самом деле, белые медведи травой не питаются — им рыбалку подавай или охоту.)

Тут Аксинья Потаповна завертела носом, завертела головой, да и вся завертелась, принюхиваясь:

— Это чем таким пахнет? Откуда так пахнет? Это не нашими травами! Коала, это же у тебя так пахнет, что это?

Серая лопоухая Коала хитро прищурилась и показала вожатой маленький стеклянный флакончик. Потом капнула оттуда себе на язык пахучего масла и спрятала флакончик в шерсть на животе. Что это?! На животе у Коалы имелась тёплая меховая сумка! Медвежата завистливо ощупали свои животы — ни у кого такой не было. Даже у Аксиньи Потаповны.

(Грамотный читатель наверняка знает, что сумка на животе — особая дамская мода австралийских зверей. В Австралии ни одна кенгуру, ни одна коала, даже ни одна белка без сумки из дому не выйдет. Предназначены сумки для того, чтобы носить в них детёнышей. Но если дети уже выросли, как вот у Коалы, то почему бы не держать в сумке полезную дамскую мелочь?

А пахучее масло во флакончике было эвкалиптовое. Дело в том, что коалы в Австралии всю жизнь проводят на эвкалиптах. Это очень большие деревья, некоторые высотой с тридцатиэтажный дом! Так вот, живут коалы на эвкалиптах и жуют эвкалиптовые листья. Другой пищи им не надо. Спешить им некуда. Слезать с деревьев незачем. Разговаривают они мало, потому что рот занят едой. Верите ли, наша бабушка Коала среди эвкалиптовых медведей считалась болтливой и непоседливой дамочкой.)

Любопытный Тедди Блэк выпросил у Коалы капельку эвкалиптового масла себе на язык. Почмокал, почмокал, потом сморщился, расфыркался и стал вытирать язык травой. Горькое у эвкалипта масло и чересчур пахучее. Зато от простуды помогает.

Из камчатских трав Коале больше всего понравился тонкий иван-чай с длинными листиками. Лохматый длинноносый Бхалу научился вынюхивать под землёй зернистые луковки чёрной саранки и ловко выкапывать их своими когтищами — настоящее лакомство! Панда, всё перепробовав, остановилась на полюбившихся ей ивовых ветках. На вкус, на цвет товарища нет! Чёрный Тедди тоже веточку пожевать попробовал и опять поморщился: как это можно есть?

Дерево деревом! Вообще, непоседливый барибальчик не столько ел, сколько носился, с треском ломая растения. Так что вскоре медвежье пастбище из зарослей превратилось в полянку.

— Вот не надо так делать! — погрозила Аксинья Потаповна. — Ешь, сколько надо, а лишнего не погань. Мы, медведи, свой лес должны беречь, а не вести себя как люди.

Зато именно Тедди нашёл у самой реки травищу с такими широкими листьями, что в каждый лист можно целого медвежонка завернуть. Рассказать в Америке — не поверят. А стебли толстенные, мясисто-трубчатые, вкусные-превкусные! Даже Аксинья Потаповна подивилась:

— Молодец, Тедди. Это самое лучшее растение, только редкое в наших местах: медвежья дудка!

Тедди чувствовал себя героем, Америка могла им гордиться.

А что же Умка? Ведь говорила же ему Аксинья Потаповна, что в начале июня в речке рыбы нет. Так ведь не послушал, белый упрямец. Наловил рыбы из пустой реки — и сам наелся, и других медвежат угостил.

Мифы медведей мира

Сказка бабушки Коалы

В один дождливый вечер медвежатам не хотелось ни гулять, ни играть, ни купаться. Лежали они кучкой, притиснувшись к своей вожатой, и лишь иногда поднимались, чтобы отряхнуть шкуру от воды. Хорошая вещь — собственная медвежья шкура. И красивая, и спать на ней мягко, и от холода защищает, и от острых сучьев, и от чужих когтей. А если и дождь намочит, стоит лишь встряхнуться — станет почти сухая. Правда, блохи в шкуре водятся, но тут уж куда деваться.

— У-у-у, это разве дождь? — привычно поскуливал Бхалу. — Вот у нас в джунглях льёт так льёт. Если в дупло не спрячешься — вообще смоет.

Нашёл о чём тосковать. А в общем-то, было скучно.

И тогда бабушка Коала стала рассказывать неторопливую австралийскую сказку:

— Те давние времена никто не помнит, они только во сне могут присниться, поэтому их называют Времена Сновидений.

Сначала мир был маленький и тесный, небо и земля прижимались друг к другу, как две створки ракушки. Все животные и даже птицы ползали по земле, боясь выпрямиться, чтобы не удариться о небо головой. Даже деревья росли не вверх, а лёжа, как длинные брёвна. И звери, и птицы, и люди жили тогда вперемежку, старались не ссориться и уступать друг другу путь, но всё равно то и дело синяки и шишки набивали. Легче было змеям и ящерицам: им ведь привычно ползать.

Однажды мудрые птицы Орёл и Ворон посовещались и решили, что надо поднять небо, тогда больше станет места. Попробовал сделать это старый зверь Вомбат, нажал на небо спиной — и только чуть-чуть приподнял его, а больше не хватило роста Вомбату. Попробовала это сделать Кенгуру — встала на задние лапы, упёрлась в землю сильным хвостом и приподняла небо ещё немного. Но выше и сильнее Кенгуру зверя не нашлось.

(«Ни медведя? Ни бизона? Ни слона?» — удивлялись медвежата. Коала на это лишь головой качала, прикрыв глаза. Нет в Австралии таких больших зверей.)

Тогда встал с четверенек Человек и сказал: «Так и быть, я подниму вам небо, но за это буду впредь охотиться на любого, до кого дотянусь этой палкой». И он поднял с земли длинную-длинную палку, уткнул её в небо и стал отодвигать его всё выше, выше, выше, пока палка его не согнулась от напряжения и не разломилась на части.

Но места под небом было уже достаточно. Обрадованные птицы тут же поднялись в воздух, один только Эму замешкался — решил перед полётом почистить свои крылья. Освобождённые деревья тут же выпрямились и потянулись вверх. На одном из них спала Коала — дерево и её ввысь подняло. Кенгуру от радости запрыгала на задних ногах. Как же не радоваться! Ведь страшная длинная палка у Человека сломалась на короткие куски. Теперь он не сможет ни до кого дотянуться, не сможет охотиться, можно его не бояться.

Но Человек оказался хитёр. Выбрал из обломков кривую дубинку и стал её бросать в кого захочет. Попадёт деревяшка в зверя и убьёт, а не попадёт — летит обратно к своему хозяину.

Перепугались звери и разбежались от Человека кто куда. Утконос и Крокодил в реку нырнули. Вомбат в нору спрятался. Эму забыл, что он птица, бросил свои недочищенные крылья, пешком от Человека убежал — так доныне и бегает. Кенгуру как прыгала на радостях, так с испугу ходить и разучилась, до сих пор на задних ногах и прыгает. А Коала на дереве проснулась да на землю спускаться раздумала — с тех пор на дереве живёт.

Осталась с Человеком только его верная кривая дубинка. Называется «бумеранг». Зазнался Человек, звериный язык забыл — никто его теперь не любит. Но всё-таки помнят, что это он небо от земли поднял.