Читать книгу "2012. Формула выживания - Антон Медведев"

Двадцать минут спустя я уже ехал по загородной трассе, сидя за рулем своей верной «девятки» и вглядываясь в километровые столбы. Рядом на сиденье стояла сумка, из нее выглядывала ручка саперной лопатки. Наверное, нормальная лопата была бы предпочтительнее, но в гараже у меня была только такая. Да и не столь это важно — был бы клад, а уж выкопать его я как-нибудь сумею.

Машиной я пользовался редко. Во-первых, мне просто некуда было ездить, даже на работу я предпочитал ходить пешком. Во-вторых, она напоминала мне об Ольге. Я вспоминал, как мы ездили за город, как купались в реке. Вспоминал, как целовались во время наших первых встреч — здесь, в этой самой машине.

Машина осталась, а Ольги не было. Мне не хотелось вновь вспоминать те черные майские дни, поэтому я сосредоточился на километровых столбах. Когда миновал двадцать шестой, сбросил скорость. А вот и рекламный щит…

Отыскать указанное на карте место оказалось совсем легко, я ни разу не сбился с дороги. Тропинка, болото, оказавшееся почти пересохшим. Пень, поваленное дерево — я постепенно углублялся в лес, с удивлением отмечая в себе признаки азарта. Выходит, жив еще, не до конца умер. Осталось во мне что-то от того, прежнего, Егора.

А потом я увидел то самое место. Сосна, рядом муравейник — все точно так, как на карте. И участок очень сочной травы, настолько густой и высокой, что впору было подумать о том, что здесь рассыпали какие-то удобрения. Как раз на том самом месте, где на карте стоял крестик.

Это меня несколько смутило. Если трава так хорошо растет, значит, на нее что-то влияет. Но что? Радиация?

Наверное, это могло быть опасно. Но времена, когда я чего-то боялся, давно прошли. Поэтому я лишь огляделся, нет ли кого поблизости, вынул инструмент из сумки и принялся за работу.

Слишком глубоко копать не пришлось: едва я снял дерн, как штык лопатки наткнулся на что-то твердое. По звуку — деревянное, пустотелое. Расчистив землю, увидел кусок клеенки, под ней оказался упрятанный в черный целлофановый пакет фанерный посылочный ящик.

Весил он килограммов пять — если там золотишко, то находка весьма солидная.

Впрочем, о золоте я подумал так, по привычке. Исключительно потому, что почти каждый божий день имел с ним дело.

Перед тем, как открыть ящичек, я еще раз огляделся, внимательно прислушался. Было очень тихо. Даже слишком тихо — не было слышно даже пения птиц. Не желая тянуть время, поддел штыком лопатки крышку ящика, открыл ее. Заглянул внутрь.

В ящике оказался еще один ящичек: металлический, зеленого цвета, очень аккуратный, с закругленными краями и ручкой на верхней крышке. Сама крышка удерживалась двумя защелками.

Увидев этот ящичек, я окончательно уверился в том, что речь идет о шпионаже либо о краже деталей от какой-то секретной военной техники. Что в принципе одно и то же. Уже зная, что увижу какой-нибудь замысловатый прибор, я открыл одну защелку, вторую. Затем медленно откинул крышку.

Нельзя сказать, что я был разочарован. Но мои ожидания действительно не оправдались: в ящичке лежал странный округлый предмет, больше всего напоминавший посеребренную изнутри бронзовую пепельницу. То, что это не золото, я понял сразу.

— И из-за этого весь сыр-бор?… — пробормотал я и осторожно коснулся «пепельницы».

Она оказалась неожиданно холодной — словно ее только что вынули из холодильника. Но тут же нашлось и объяснение этому: возможно, она хранит холод еше с зимы. За зиму как следует промерзла, а нагреться толком еще не успела.

Вынув находку из ящичка, я внимательно осмотрел ее. Весила она порядка четырех килограммов и больше всего напоминала створку морской раковины. Ее нижняя поверхность была неровной, складчатой. Зато внутренняя, посеребренная, блестела, как зеркало. Глянув на свое искаженное вогнутой поверхностью изображение, я еще пару минут повертел находку в руках, потом сунул ее обратно в ящичек и закрыл защелки.

Возможно, «пепельница» представляла какую-то ценность с антикварной точки зрения. Может быть, даже большую. В любом случае закапывать находку обратно не имело смысла: сунув ящичек в сумку, я вернул на место опустевший деревянный ящик, закрыл его клеенкой, забросал землей и дерном. Очистив лопатку от земли, положил ее в сумку, застегнул, насколько смог, «молнию». Перекинул ремень через плечо и отправился к трассе.

Дома я первым делом пообедал и лишь потом занялся осмотром своей находки. И так же, как в лесу, она не произвела на меня большого впечатления. Была бы золотая, еще куда ни шло. Но это не золото — скорее всего, одна из разновидностей бронзы. На внутренней вогнутой поверхности тонкий слой серебра. Загнутые, волнистые края находки придавали ей некоторое изящество. Одно слово — пепельница…

Использовать эту штуку как пепельницу у меня все же не поднялась рука. Возможно, она все-таки имела какую-то ценность — не зря же ее так прятали. Да и человек из-за нее погиб. К тому же от нее все еще веяло холодом — за те минуты, что я ее разглядывал, она успела покрыться капельками воды. Подумав, я поставил ее на фарфоровое блюдо в сервант, рядом с хрустальной вазой. Получилось довольно красиво. Металлический ящичек вынес на балкон — пусть стоит там. Хорошая штука, может пригодиться для каких-нибудь мелочей.

Прогулка немного улучшила мое настроение; более того, я вдруг понял, как оформить браслетик, что мучил меня все последние недели. Не желая упускать посетившее меня вдохновение, я взял блокнот, карандаш и за каких-то полчаса закончил то, над чем безуспешно бился с конца прошлого месяца. Взглянув на браслет, нарисованный в разных ракурсах, удовлетворенно вздохнул — совсем другое дело. Оставалось лишь воплотить эскиз в металле, но с этим у меня никогда не возникало особых сложностей. Вот разберусь с последними заказами, доделаю перстенек для Дениса и засяду за этот браслетик…

На работу я в этот день больше не пошел — в этом уже не было смысла. Стрелка настенных часов подбиралась к часу дня, а в два я все равно уходил домой. Да и за заказами никто сегодня прийти не должен, поэтому совесть моя была чиста. Какое-то время я еще повозился с эскизом для изумрудных сережек, потом прошел в свою домашнюю мастерскую — всю основную работу я делал именно здесь. Во-первых, дома было как-то спокойнее, уютнее, ничто не отвлекало от дела. Во-вторых, здесь был сетевой газ, в универмаге же приходилось пользоваться маленькой горелкой, из-за которой у меня постоянно возникали конфликты с пожарным инспектором. Именно поэтому в универмаге я в основном принимал заказы, занимался гравировкой, каким-то несложным ремонтом. Всем остальным занимался дома, подальше от любопытных глаз.

Весь вечер я посвятил перстню для Дениса. Серебряный, с четырьмя маленькими искусственными рубинами, он смотрелся вполне прилично. Рубины я разместил на черном фоне, для этого пришлось на немного углубленной внутренней части печатки создать искусственную патину. Выглядело все хорошо, я остался вполне доволен своей работой. Теперь оставалось лишь нанести на внутреннюю часть кольца гравировку, но это я уже собирался сделать завтра на работе.