Читать книгу "Фамильное дело - Жаклин Санд"

К чести Греаров (а именно такую фамилию носили марсельские родичи, это виконт помнил), они никогда не надоедали ему своими знаками внимания; проще говоря, до сегодняшнего дня виконт ни одного из них никогда не видел и даже не знал, какова их семья, сколько человек состоит с ними в родстве и кто они. Наверное, знал Рене, как и положено хорошему дворецкому, который помогает хозяину разбирать корреспонденцию и поддерживать определенный статус. У виконта не было секретаря, исполнявшего подобную обязанность, Рене вполне хватало, да и покойный Флоран, камердинер, помогал. Так что Сезар впервые и видел Сабрину, и слышал о ней.

На столике уже было расставлено все, что нужно; вошедшая горничная разлила чай и поспешно удалилась. Мадемуазель де Греар подождала, пока за служанкой закроется дверь, и заговорила:

– Прошу простить меня, ваша светлость, что я приехала сюда без предупреждения. Это неслыханная дерзость с моей стороны. Я не должна была наносить такой визит родственнику, который намного выше меня по положению и к тому же мужчине. Но обстоятельства вынудили меня поступить подобным образом.

– Сударыня, – произнес Сезар терпеливо, – прошу вас, переходите к делу.

– Возможно, вы знали моего отца, господина Гийома де Греара?

– Не имел чести.

– Тогда я… – Она запнулась и покачала головой, глядя в свою чашку с чаем. – Тогда я не понимаю, зачем он это сделал.

– Что именно, сударыня? – начал раздражаться виконт.

– Я приехала просить – нет, умолять вас, – сказала мадемуазель де Греар, наконец взглянув на Сезара, и сколько смятения и грусти было в ее карих глазах! – Умолять жениться на мне, и чем скорее, тем лучше.

Виконт опешил.

Он ожидал, что белокурая красавица, которой явно не больше двадцати, попросит вывести ее в светское общество, или ссудить деньгами, или выскажет еще какую-нибудь вроде бы невинную, а на самом деле – донельзя практичную просьбу. Ко всему этому Сезар был готов, и ответы у него имелись. Но жениться?!

– Мадемуазель, – бросил виконт, уже не скрывая раздражения, – ничего абсурднее я не слышал в своей жизни. Если это не шутка, если вы всерьез приехали с такой просьбой, то я ставлю вас в известность о том, что сие невозможно.

– Я и думала, что ваш ответ будет таким. – Карие глаза девушки подозрительно заблестели, и Сезар разозлился еще больше – только громких рыданий ему не хватало! – И говорила об этом Мишелю. Но он уверял, что мы должны попробовать…

Виконт протяжно вздохнул.

– Будьте любезны объяснить мне все с самого начала, сударыня.

Мадемуазель де Греар достала из рукава платочек, промокнула глаза и заговорила тихо, но решительно:

– Моя семья, сударь, небогата. Возможно, вы знаете об этом. У нас небольшие владения неподалеку от Марселя: старый дом, сад и луга, несколько деревень – словом, то, что милостиво оставила нам Революция. Наша семья также невелика. Моя мать умерла вскоре после моего рождения, и нас со старшим братом Мишелем воспитывал отец. Около месяца назад, к сожалению, он скончался.

– Сочувствую вашей утрате, но до сих пор не понимаю, при чем здесь я.

– После смерти отца нотариус зачитал нам завещание, – сказала мадемуазель де Греар, – и мы пришли в ужас. Я не знаю, о чем думал папа в последние свои дни; он серьезно болел, и, возможно, его разум помутился… Конечно, дом завещан Мишелю, ведь он старший сын и наследник; но все остальное, а также часть состояния, причитающуюся мне, мы получим лишь в том случае, если я выйду замуж в течение полугода после смерти отца.

– Но почему вы приехали ко мне?

– Потому что в завещании написано, что я должна выйти замуж за вас, – просто ответила мадемуазель де Греар, – за вас, виконт де Моро, и ни за кого другого. Оспорить этот документ не представляется возможным. Если я не выполню условие завещания, мы потеряем все – состояние и земли будут отданы на благотворительные цели. Мой отец был очень добрым человеком и много жертвовал на благотворительность. Но мы не ждали, что он поступит с нами так.

Виконт молча поднялся и подошел к окну, сложив руки за спиной и отвернувшись от гостьи. Почему-то он сразу ей поверил; долгий жизненный опыт подсказывал Сезару: девушка говорит правду. Но что ему толку от этой правды? И обязан ли он вникать?

С одной стороны, родственники и их беды в какой-то мере касались виконта; все-таки не чужие люди. С другой – Сезар их не знал и знать не хотел, и предполагал, что так оно и останется до конца его жизни. И тут такой сюрприз!

– Где же ваш брат? – осведомился Сезар, не оборачиваясь. – Почему он не приехал вместе с вами, чтобы объясниться?

– Мишель остался держать оборону, – сказала у него за спиной мадемуазель де Греар. – Видите ли, все те люди из благотворительных обществ, с которыми водил знакомство отец… Они услышали, что им может достаться нечто большее, чем приличествующая случаю сумма пожертвований. И теперь они, словно стервятники, кружат вокруг нашего дома. Если бы мы с Мишелем уехали вдвоем, боюсь, наше родовое владение осадили бы со всех сторон.

– Но отчего ваш отец поставил такое условие? – Сезар повернулся к девушке. – Я никогда не встречался с господином Гийомом де Греаром и никоим образом не участвовал в его жизни. Слово, которым можно описать наши отношения, – это равнодушие, полнейшее равнодушие. Неужели он не любил вас и не понимал, в какое неловкое положение вы попадете?

– О, папа обожал меня. Может быть, поэтому он поступил так… Я не знаю. Как-то он обмолвился, что вы на войне; это было около года назад. Помнится, за столом даже состоялся разговор. Отец сказал, что если вы погибнете, титул уйдет не к нам, а к другой ветви, не напрямую, таково право наследования. Мишель заметил, что мы никогда не гонялись за титулом, но отец возразил, сказав, что мы ничего не понимаем. Может быть… он слишком сильно желал мне добра.

– И в итоге причинил боль и поставил вас в неловкое положение, – заключил Сезар. – Боюсь, мадемуазель, я бессилен помочь вам в таком вопросе. Я не знаю вас, и сочетаться с кем-либо браком только затем, чтобы решить не свои проблемы, – не мой стиль. К тому же моя невеста возвратится в Париж в течение недели. Даже если б я не был связан некими обязательствами, вряд ли я смог бы оказать вам любезность подобного рода.

– Что ж, – произнесла Сабрина де Греар, вставая, – я и так достаточно долго испытываю ваше терпение. Простите меня за навязчивость, и давайте распрощаемся.

– Вы, кажется, собирались меня умолять? – сухо осведомился виконт.

Мадемуазель де Греар вспыхнула; румянец, окрасивший ее щеки, придал девушке еще большей прелести.

– Сударь! Если только этого вы ждете, если вы на самом деле играете со мной, я готова. Я вовсе не знаю вас и всегда думала, что выберу жениха себе по сердцу, но коли разговор идет о благосостоянии моей семьи, тут не приходится выбирать. Смешно было полагать, что вы пожелаете жениться на мне, однако я не могла не попытаться. Вижу, мое общество вам неприятно, и вы сказали, что не собираетесь помогать мне.