Читать книгу "Молодые, способные - Скарлетт Томас"

– Запихни ее назад.

Тия думает, как быть. Она стоит в тесном туалете дома престарелых, старуха Мейбл Уэллс ждет, когда ее подотрут. Путь к двери перегораживает здоровенное кресло на колесах, напоминая об уже разрешенной проблеме – как усадить подопечную на унитаз. Тие никого еще не приходилось сажать на унитаз или возить в инвалидном кресле. Правый бок до сих пор ноет: выволакивая старуху из кресла, Тия не удержалась под внушительным весом и ударилась об стену. Теперь Мейбл с трудом балансирует, вцепившись Тие в левое плечо, а из ануса торчит большая багровая штуковина вроде брюквы. Похоже, какой-то внутренний орган.

Тия обливается потом, хватается за хромированный поручень.

– Затолкай ее обратно, дорогая. У Мейбл голос ведьмы.

– Затолкать?

– Да, Вероника.

– Я... хм... Тия.

Мейбл щурится, повиливая объемистым задом.

– Ти-и-я... – тянет она, притворяясь, что ей трудно выговорить. – Редкое имя.

Тия молчит.

– Ты новенькая?

– Да.

– Мне нравится Вероника.

– Ну конечно. Она придет завтра утром. Мейбл покрепче хватается за плечо Тии, недовольно бурчит:

– У меня выпадение прямой кишки, дорогая.

– Вы хотите сказать, это ваша кишка?

– Да.

– Вы уверены, что ее надо вправить?

– Разумеется, дорогая.

– А больно не будет?

– Поскорее вправь, и все. Тут сквозняк. Тия оглядывает комнату в поисках резиновых перчаток. Они тут на вес золота, хотя первое правило дома престарелых гласит: работай только в перчатках. Но перчаток нет. Глубоко вздохнув, Тия наклоняется и мельком осматривает выпавшую кишку. Сосчитав в уме до трех (привычка появилась в детстве, когда приходилось сдирать лейкопластырь), она хватает кишку правой рукой и пытается запихнуть куда надо. Кишка отливает лиловым и дрожит, как желе. Все равно что заталкивать желе в соломинку.

– Не лезет, – говорит Тия.

– Толкай сильнее, дорогая. Мне не больно. «Да-а, – думает Тия, – а если она лопнет?» Вслух она ничего не говорит и продолжает трудиться. Наконец кишка сама втягивается в анус. Тия левой рукой вытирает взмокший лоб.

– Ну, вези меня обратно, – нетерпеливо скрипит Мейбл. – «Большая перемена» скоро.

– Вы же только что ее посмотрели.

– Правда? – Мейбл вздыхает. – Ох, господи!

В этот час в общей комнате обычно многолюдно. Телевизор включен, но его мало кто смотрит. Идет какой-то триллер в двух частях – из тех, что показывают в выходные. На экране девушка идет по темному переулку, не подозревая, что ее преследует какой-то мужчина. Он настигает жертву и оттаскивает ее к стене, приставив нож к горлу. Его лица не видно. Тия отворачивается: от этой сцены ей неуютно. Она переключила бы канал, но правило номер семнадцать гласит, что включать следует только «Би-би-си-1», за исключением получаса в будни, когда старичье смотрит «Обратный отсчет».

Тия гадает, почему обстановка в комнате не угнетает ее. Нормальных людей угнетала бы. Ее беда, а может, преимущество в том, что она видит мир через объектив камеры в голове. Камера беспристрастна, и все, что происходит вокруг, не радует Тию и не удручает – оно просто есть. Тия оценивает имеющийся в комнате материал. Вон там, в углу – слабоумная старуха с одной грудью. Об этом должен рассказывать голос за кадром, решает Тия, мысленно продумывая сценарий воображаемого документального фильма «Почти мертвые».

Старухе полагается составлять головоломку, а она жует одну деталь. Головоломку принесла дочь – ушла недавно. Камера Тии наезжает на плотный кусочек дерева, который слабоумная запихивает в рот. Деревяшка слишком велика, ребенку не проглотить, но взрослый человек справится. Вставные челюсти лежат рядом на столе, и Тия мысленно монтирует: надо сначала показать челюсти, а потом – жующую старуху с беззубыми деснами.

– Черт, что она делает? – возмущается старшая сестра, вваливаясь в комнату.

– Простите? – переспрашивает Тия, на время отключая воображаемую камеру.

Сестра – ревностная христианка, а пятое правило строго запрещает богохульствовать в доме престарелых. За сегодняшний день сестра дважды помянула Бога и трижды – черта. Сестра быстро подходит к старухе и вырывает у нее изо рта деревяшку. Старуха мычит по-коровьи. Камера включается, Тия берет в кадр сначала мычащую слабоумную, потом старшую сестру – та надвигается, потрясая обслюнявленной деталью головоломки.

– Она же могла подавиться! – шипит сестра. – Откуда это у нее?

– Дочь принесла.

– Вот безмозглая! О господи! – богохульства номер шесть и семь. Или «безмозглая» не считается?

Тия сосредоточивает внимание на деревяшке, пляшущей перед глазами. Это фрагмент Паровозика Томаса с маленьким тендером и трубой.

Смена ракурса: от бранящейся сестры к деревяшке крупным планом.

– Ты меня слушаешь? – устало спрашивает сестра.

– Конечно. Что еще надо сделать?

– В туалет все сходили?

– Да, – лжет Тия.

– Отлично. Тогда просто побудь с ними. Делай что попросят, но не давай им есть и пить, иначе опять захотят по делам, а ночные сестры не обрадуются, если придется дважды таскать каждого в туалет. Через полчаса принесу лекарства.

– Хорошо.

Едва старшая сестра выходит, отовсюду начинают сыпаться жалобы и просьбы. Одной подопечной Тии хочется печенья, второй – хереса. Из прачечной прибегает Луиза, еще одна работница на полставки, и объясняет Тие, что херес старикам полагается в двенадцать сорок пять по будням. Тия берет в кадр Луизу. Лет семнадцать – рыхлая дурнушка, непропеченная булка.

– На перекур пойдешь?

– Ага, – отвечает Тия. Выходя из комнаты, она замечает, что у одного старика под стулом расплывается лужа. Тия виновато отворачивается, притворяется, будто не видела. По тускло освещенному коридору они идут в комнату персонала. Бренда и Люси уже там, с чайником, сигаретами дымят.

– Ну, как у тебя дела? – спрашивает Бренда у Тии.

– Нормально. – Тия закуривает.

– Ты, кажется, учишься? – вступает в разговор Люси.

– Недавно отучилась.

– Где?

– В Бристоле.

– А теперь живешь в Брайтоне?

– Да. Одно время жила у приемных родителей...

– А мой Люк только что поступил в университет, – гордо перебивает Бренда.

– Да ты что! – ахает Люси. – Ты рада, а?

– Я-то рада, а мой Билл все гонит его в армию.

– А сам Люк что? – спрашивает Люси.

– Мечтает стать диджеем.

– Круто, – вмешивается Тия.