Читать книгу "Героями не рождаются - Владимир Воронов"

Темнота. Жарко. Душно. Металл раскален так, что плюнь – зашипит. Но плюнуть нечем. Пить! Здесь же дождь шел. Вода была… Куда все делось? Лужу мне…

2

Если вам кажется, что ситуация улучшилась, значит – вы чего-то не заметили.

Законы Мэрфи

Когда пришел в себя, услышал мерное попискивание какого-то прибора. Рассеянный свет ламп. Запах больницы ни с чем не спутаешь. Да что за…! До каких пор я буду в себя приходить в медблоке СИЗО? На голове повязка. В руке капельница. В смесителе мерно капают капли через фильтр. Не понял! Что за…? Как я могу видеть капли? Как я вообще могу видеть что-то кроме размытых силуэтов? И ребра не болят. И кашель легкие наизнанку не выворачивает. И даже нога нормально сгибается.

В этот момент послышались шаги. Свет стал ярче, и в открывшемся проеме двери появился… негр?! Классический негр: чернокожий, с каракулем на голове. Губы выворочены, нос расплющен. Одет в светло-зеленый халат, такие же брюки и тапочки. Среднего возраста. На лице – прозрачная маска. Сквозь расстегнутый ворот халата на шее виден обруч какого-то украшения. Из кармана выглядывает стетоскоп. Вошедший подошел к кровати, улыбнулся, налил из стоящего термоса стакан жидкости и протянул мне.

– Вам надо больше пить, чтобы выводить лекарства из организма.

– Спасибо, доктор. – На вкус – минералка. Хотя особой жажды и не чувствую, но отказываться не стану.

– Вы помните свое имя?

– Максим.

– А полностью?

– Громов Максим Викторович. – В руках медика появился блокнот, в который он что-то записал, после чего спрятал в карман, оставив только авторучку.

– Как мы себя чувствуем? – Перевернул авторучку, что-то нажал, форма изменилась, появился тонкий луч света. – Голова не кружится? Не тошнит? Шума в ушах нет? Хорошо. Следите глазами за фонариком.

Поводил вправо-влево. Кивнул своим мыслям.

– Смотрите вдаль. – Посветил лучиком света в глаза. – Очень хорошо. Luxus decre… – Что он говорит, я не понял. Но выражение лица было успокаивающее. Стоп! А до этого я на каком языке с ним говорил? Явно ведь не на русском! И где я вообще?

Прибор запищал чаще.

– Не надо нервничать. Сейчас мы вас обследуем, а после этого ответим на ваши вопросы, – улыбнулся мне врач.

– Дышите! – К моей груди приложили стетоскоп. – Не дышите!

– Не дышите, не дышите, не дышите, выносите, следующий! – закончил я старый анекдот. Доктор рассмеялся.

– Шутите, значит поправляетесь. Сейчас мы пройдем осмотр.

– Мига! Коляску для транспортировки! – В двери появилась еще одна чернокожая фигура в зеленом халате и маске, с инвалидной коляской.

– Лежите, лежите. Вам не следует сейчас давать физические нагрузки. Мы не знаем, насколько успешно прошла регенерация. И не можем подвергать вас недопустимому риску. – Врет. За последние месяцы я отлично научился чувствовать ложь.

– Доктор, я…

– Больной, вам не надо нервничать. Сейчас мы отвезем вас на энергетическое сканирование ауры организма (что за…?). А после этого вы увидитесь с многоуважаемым Бонго, который и ответит на все ваши вопросы.

С меня сняли повязку, оказавшуюся чем-то вроде передатчика данных на прибор жизнеобеспечения, отключили капельницу. Пересадив в инвалидную коляску, аккуратно пристегнули поясным ремнем. После чего провезли по коридору до двери, откуда пахло озоном. Внутри стояли какие-то приборы, вокруг которых бродил третий негр (в голубом костюме), что-то сверяя с… больше всего этот предмет походил на наладонник. С объемным изображением и без всяких следов экрана. Один из приборов я опознал как рентгеновский аппарат. Еще один напоминал томограф. Остальные были мне незнакомы.

«Легким движением руки» инвалидное кресло превратилось в кровать и было отправлено в томограф. Мне закрепили ремнями руки и ноги в нужном положении и попросили не шевелиться. Щелчок клавиши, тембр гудения сменился. Меня медленно потащило сквозь прибор. Сначала «туда», потом – «обратно». После чего креслу придали исходную форму. Руки мне освободили. Ноги оставили пристегнутыми. Внутренний голос мне подсказал, что удельная прочность этого пластикового ремня на разрыв – не одна тонна. Тем временем меня развернули так, чтобы можно было видеть внушительный экран, на котором красовался скелет.

– Размерность! – Экран из плоского стал объемным. Его развернули «лицевой» частью в мою сторону.

– Вам хорошо видно?

– Да. Мой опорно-двигательный аппарат?

– Вы правы. Вот посмотрите, ваша правая нога. – Изображение сместилось, увеличивая искомую ногу. – Приблизительно восемьдесят – сто двадцать суточных циклов назад вы получили серьезную травму коленного сустава, которая привела практически к полному deloupsa canadila сустава…

– Что-что с суставом?

– Прошу прощения, нарушению функциональности коленного сустава, вызванной разрушением мениска сустава. – Ну да, медик, у них чем больше слов на мертвом языке, тем меньше шансов у пациента.

– Мы вырастили из взятого у вас биологического образца новый мениск и по методу Рикина-Мальграфа… – В последовавшей за этим речи врача, назвавшегося Хиса, которую сопровождала демонстрация частей моего многострадального тела, состоявшей на 90 процентов из имен неких медицинских авторитетов и принципов, оными авторитетами провозглашенных, я не понял ничего, кроме того, что:

а) ногу мне в буквальном смысле этого слова собрали заново;

б) во избежание повреждения восстановленного колена мне следует жестко дозировать нагрузки на нижнюю конечность под контролем врача;

в) мне была сделана успешная операция по нормализации внутричерепного давления, что должно стабилизировать мою гиперактивную психику;

г) все приобретенные мною за последние несколько месяцев травмы осмотрены, внимательно изучены, признаны вредными для организма, но операбельными и излечены в реанимационной камере Приккота-Менгу;

д) теперь мне надлежит пройти краткий курс лечебных процедур под наблюдением врача-терапевта во избежание рецидива чего-то там.

– Многоуважаемый Бонго будет здесь через один малый цикл. Не желаете ли вы пока пообедать? – Какие-то они все заботливые, дальше некуда. И я так и болтаюсь пристегнутым в этом кресле.

– Уважаемый Хиса, мне бы в…

– Понимаю вас. Мига! Доставьте больного в физиоотсек.

Повторяя как заклинание, что мне двигать нижними конечностями, не говоря уже о том, чтобы давать им физическую нагрузку без наблюдения лечащего врача, запрещено, Мига доставил меня в местный сортир, где вручил мне медицинское судно и гигиенические салфетки для тела. После этого меня вернули в палату, где на столе уже стоял обед в пластиковых судках. Суп-пюре на первое, нечто макаронное в соусе с чем-то белковым на второе, компот и что-то вроде яблок на десерт.