Читать книгу "Кредит на милосердие - Андрей Фролов"

По привычке выбирая самого опасного, как ему казалось, из противников, Вебер поймал в прицел лохматую рыжую шевелюру. Щелкнул. Специальный ствол «Смерча» тактично приглушил выстрел, отчего оставшимся в живых показалось, что где-то в лесу хрустнула веточка.

А затем они оторопело уставились на своего старшего, во лбу которого раскрылся яркий красно-розовый цветок, и Вебер всё же насладился видом отвисших челюстей. Рыжий медленно завалился вбок, кулем падая с бревна, на котором сидел.

Остальным Илья, пусть и между делом, должное отдать успел – не растерялись, в панику не впали. Посрывали с плеч ружья, валясь в разные стороны прямо на стылую влажную землю. Принялись высматривать противника.

Одного из них, с неопрятной бородой и тревожным пятном болячки на щеке, Вебер добрал уже в полете. Когда мужик упал в надежное укрытие шалаша, пытаясь вскинуть оружие, в его груди уже булькало, расплываясь по штормовке темно-красным пятном. Нелюдь попытался что-то сказать последнему из уцелевших, но только захрипел и пустил кровь ртом.

И вот тут младший, успевший отпрыгнуть за поленницу, все-таки дал слабину. Выставив пятизарядный карабин, он принялся стрелять наугад, вслепую, преисполненный страха и злости. Выстрелы – это плохо… Вебер покривился, снова приникая к прицелу. Выстрелы может услышать скиталец, которого он очень рассчитывал всё же сбить со следа. Или такие же нелюди, как эта троица. И то и другое не устраивало Илью нисколечко.

Ухватив дрожащую руку в прицел, он отстрелил молодому пальцы, заставив выронить карабин. Тот завыл, словно угодивший в капкан звереныш, забился по земле, пытаясь зажать кровоточащие обрубки.

– Культяпки в гору, останешься жив! – рявкнул Вебер, не спеша покидать укрытие. – Быстро, я сказал, или открываю огонь на поражение!

К удивлению Ильи, последний нелюдь не окончательно спятил от боли и даже осознал, чего хотят нападавшие. Подвывая и пытаясь унять кровь вязаной шапочкой, он выкатился из-за поленницы, становясь на колени. Безумный и отчаянный взгляд блуждал по обступившему лесу, пытаясь выследить того, кто так жестоко и быстро убил его товарищей.

– Не стреляй… пожалуйста… – взмолился последний из троицы, роняя вполне неподдельные слезы. – Я не вооружен, видишь?

– Вижу.

Илья медленно поднялся из укрытия, только теперь позволив разглядеть себя. Только что на этом месте лежал замшелый камень, и тут раз – уже стоит человек с автоматом в руках.

– Где остальные? – приказным тоном начал он допрос, медленно спускаясь в ложбинку, облюбованную выродками. – Отвечай, гнида, а то на месте положу!

– Да какие остальные? – дрожь и высокие ноты, навылет изрешетившие голос раненого, позволяли верить. – Трое нас тут, да только ты убил всех… сука… за что ты так с нами?! Палыч, Федюня… сука, за что ты нас так, а?!

Чувствуя, что мужичок вот-вот скатится в истерику, подкрепленную щедрой потерей крови, Вебер рявкнул так, что застонала даже пленница:

– Где метелку взяли, сучьи дети?! Отвечать, пока не завалил!

– Да наша она, честно, наша, – баюкая на груди изувеченную руку, забормотал раненый, – мы ее у жмыхинских еще месяц назад на патроны обменяли… Ты чо же это, сучара, за метелку нас так? Ах ты…

Илья вступил на территорию лагеря. Двигался медленно, ставя ногу уверенно и только на ровную поверхность, выжившего лесовичка с прицела не отпускал. Осматривался внимательно, настороженно, при первом признаке возможной опасности готовый прыгнуть за ближайшее дерево.

Подошел к рыжему, убитому первым. Ногой перевернул на спину, присел. Теперь не было необходимости соблюдать тишину, а вот еще один патрон «Смерча» тратить не хотелось.

Выдернув из-за пояса покойника револьвер, Вебер поднялся на ноги и повернулся к раненому. Тот еще что-то бормотал, причитал и на сто ладов клял его, убийцу безвинных, но Илье было всё равно. Он уже и не слушал. Поднял оружие, оставшийся без пальцев мигом умолк.

– Ты ж обещал… – успел сказать тот, а потом получил пулю прямо в лоб, валясь обратно за поленницу.

Отбросив револьвер в кусты, Илья еще раз осмотрелся, прислушался и даже жадно втянул воздух носом. Только после этого повесил автомат на плечо, осмелившись взглянуть на женщину.

Несмотря на морозную, еще совсем не весеннюю погоду, она была голой. Лет пятидесяти, может, даже больше, следы побоев и истощения не позволяли точнее установить возраст. В затылке пустой разъем от «балалайки». Илья приблизился, не спеша освобождать пленницу, чтобы не навредить лишней опекой. Судя по дыханию, у женщины сломаны ребра, да и «колючка», сковывающая запястья, просто так не снимется…

Одним глазом наблюдая за лесом, Вебер снял с пояса специальный блок из нержавеющей стали. Пощелкал, трансформируя универсальный инструмент в кусачки, осторожно перерубил проволоку в нескольких местах. Женщина застонала, но в себя так и не пришла, продолжая оставаться в забытьи. Будто игнорируя холод, она даже не тряслась на морозном апрельском ветерке. Освободив опухшие руки, Илья аккуратно, как только смог, отцепил пленницу от дерева. Подхватил почти невесомое тело на руки, укладывая на скамейку, сколоченную из пары бревен. Нашел в шалаше-землянке несколько пледов, каких-то драных одеял, укрыл изувеченное тело, попробовал напоить из фляги.

Вздохнул, отходя на пару шагов. С неожиданным интересом уставился на затылок нелюдя, пристреленного вторым. Помня о пятне на щеке убитого, он палкой брезгливо перевернул на животы остальные трупы, многозначительно хмыкнув.

Из затылочных разъемов насмешками над прошлой жизнью свисали своеобразные украшения. В одном случае «балалайка» была настоящей, только сломанной и с вкрученным прямо в чип колечком, за которое цеплялся беличий хвостик. В двух других ее заменили пластиковой заглушкой, привесив пустую ружейную гильзу и медвежий коготь.

Вебер вернулся к умирающей женщине, раздумывая, что об увиденном стоит сообщить Колокольчику. Они уже слышали о людях… о нелюдях, вставляющих фетиши туда, где еще четыре года назад располагался самый нужный гаджет в жизни любого человека. Но вот так, воочию, он встретил впервые. Включив свою «балалайку», Илья даже записал находки на видео, сопроводив короткими комментариями о времени, месте и дате происходящего.

Пленница умирала, об этом говорили все признаки. Однако ускорить ее уход Вебер не мог ничем. Тратить обезболивающие, хранящиеся в его аптечке, не позволяли инструкции и здравый смысл. Других вариантов не было.

Поэтому он решил ждать. Ждать, чего бы это ни стоило, больше нескольких часов рабыня всё равно не протянет. Ждать, наплевав на приближающегося скитальца, на сеанс связи с Колокольчиком и предписания свыше. Не сумев помочь этой безымянной женщине при жизни, он хотя бы достойно проводит ее в мир густых теней…

Прислушиваясь к ее слабеющему дыханию, Илья скользнул в землянку, принявшись ворошить запасы нелюдей.

CREDITUM III

Новый день был хорош, как, впрочем, и предыдущий. Как любой из новых дней, морозных, не по-весеннему сумрачных, но всё равно щедрых, полных событий, распахивающих горизонты. Особенно перед такими уникальными людьми, как он.